Самая лучшая месть

Роза была на качелях, когда Кельда, приглядывавшая за девочкой из окна кухни, заметила неспешно ползущий по улице автомобиль с «тарелкой» на крыше. Реакция была непроизвольной — лицевые мышцы напряглись. Знакомый логотип на борту машины не оставлял сомнений — в гости пожаловали репортеры денверского филиала «Фокс ньюс».
Несколько лет назад, накануне годовщины спасения Розы, все местные телеканалы сделали репортажи о событиях годичной давности. Два из них даже прислали в Лафайет съемочные группы. Случилось это во время одного из визитов Розы, и Кельда, уступив давлению, в конце концов согласилась на их просьбы снять девочку хотя бы сзади. После консультации с боссом и семьей Алиха она даже дала телевизионщикам короткое интервью, но установила при этом жесткие правила. Она ответит на вопросы, касающиеся ее нынешних отношений с Розой, но не станет обсуждать детали спасения.
Она не станет рассказывать о перестрелке.
Ничего.
Но она расскажет о человеке, похитившем Розу. Посвятив этому вопросу десятки часов свободного времени, изучив все доступные материалы, Кельда знала о похитителе больше, чем Босуэлл знал о Джонсоне. [12]
— Почему это для вас так важно? — спросили репортеры.
— Потому что, — ответила она, — мы должны знать своего врага.
С тех пор каждое лето Кельде волей-неволей приходилось иметь дело по меньшей мере с одним телеканалом, руководство которого выражало желание освежить в памяти телезрителей драматические события того давнего летнего дня. Автомобиль с антенной на крыше, остановившийся напротив ее дома на Сто одиннадцатой улице, означал, что это лето ничем не отличается от других.
—  Эрманита, — позвала Кельда, подходя к открытой боковой двери. — Зайди, пожалуйста, в дом. На минутку.
— Почему?
Кельда кивнула в сторону гостей, и девочка сразу поняла, что происходит.
— Не беспокойся, я сама с ними поговорю. В холодильнике свежий лимонад. Налей, если хочешь. Я только что приготовила.
— А можно я нарву мяты?
Девочка уже побежала за дом, где росла мята.
— Конечно, — крикнула Кельда ей вслед.
Следующие десять минут ушли на то, чтобы договориться с выбравшейся из машины женщиной. В конце концов гостья достала телефон и позвонила своему продюсеру, который пожелал поговорить с Кельдой.
Кельда взяла у нее сотовый, но прежде чем начать разговор с продюсером, отошла от машины футов на пятьдесят.
— Все в порядке? — спросила она. — Условия прежние? Никаких изменений?
Продюсером был молодой мужчина, с которым Кельда разговаривала уже дважды за последние два года и оба раза по одному и тому же вопросу. Он не скрывал своих амбиций, действовал напористо и даже нагловато, но Кельда уже знала, что может доверять ему в той же степени, как и прочим представителям мира масс-медиа.
— Да, Кельда. Все по-прежнему. Только запись, без звука. Показываем девочку сзади. Но…
Он намеренно выделил последнее слово, и оно повисло между ними.
— Что — но?
— Но… у меня есть информация о том, что вы, возможно, имели какое-то отношение к освобождению из тюрьмы Тома Клуна. Это правда? Вы действительно нашли нож, который помог Тому соскочить со скамьи смертников?
— Рейф, вы прекрасно знаете, что я не могу комментировать такого рода информацию. Роза Алиха — это одно. Рассказывая о ней, мы удовлетворяем человеческий интерес. Том Клун — совсем другое дело. Если у вас есть вопросы по тому старому делу, адресуйте их полиции округа Парк или офицеру по связям с общественностью денверского отделения ФБР.
— Значит, ФБР тоже замешано?
— Если вы так считаете…
— Кельда, я же иду вам на уступки с этими съемками. Более того, я делаю вам одолжение. Поэтому и жду ответного жеста от вас. Договорились?
— Я знаю, что вы делаете мне одолжение.
— Так договорились? — не отступал он.
— Я уже сказала, что все понимаю.
Она повернула назад, к дому.
— Принимаю ваши слова за «да».
— Без комментариев. Подождите. Я хочу сказать все это вслух перед вашей… посланницей.
 
Кельда подошла к молодой симпатичной женщине в слишком короткой для воскресенья юбке. В такой юбке ей не следовало бы показываться не только в Лафайете, но и в Денвере. Кельда протянула руку с телефоном.
— Мы с вашим продюсером достигли согласия. Условия таковы. Снимаете меня, но только не на фоне дома. Снимаете Розу, но только сзади. Никакого звука. Никаких интервью. Ни со мной. Ни с Розой. Никаких копий. Никаких снимков, которые могли бы указать на местонахождение моего дома.
Репортер взяла у Кельды телефон. Большие сережки в ушах мешали ей говорить и слушать, но она все же справилась с ними.
— Ну что, Рейф, договорились?
Несколько секунд она слушала продюсера, потом закрыла телефон и неохотно отдала необходимые инструкции женщине с камерой. Отвечая на вопрос Кельды, репортер сказала, что материал пойдет в эфир в девять вечера следующего дня.
Через сорок пять минут автомобиль с антенной на крыше отъехал от дома. Кельда села на стул и несколько минут смотрела на оседающую на дорогу пыль. Роза забралась ей на колени и уткнулась лицом в грудь.
— Эрмана?
— Да?
— Ты убила его? Того плохого человека? Папа сказал, что ты его убила.
За все прошедшие годы девочка не задала ей ни одного вопроса о событиях того дня. Кельда надеялась, что когда-нибудь она забудет.
А еще она надеялась на мир на Ближнем Востоке.
— Да, эрманита, я его убила. Так что тебе больше не надо беспокоиться.
Девочка прижалась к ней еще сильнее.
— Я рада, что он мертв.
— Я тоже, — сказала Кельда.
 Глава 22 
  
Фентаниловый пластырь, как уверяют производители, снимает болевые ощущения на протяжении семидесяти двух часов. Поцеловав на прощание Розу, посадив девочку в грузовичок приехавшего за дочерью Хосе и подергав ремень безопасности, Кельда вернулась в дом, взглянула на календарь возле телефона и прочитала сделанную в четверг надпись — «В. 23.30». Часы на микроволновке показывали 15:31. Это означало, что до истечения срока действия оставалось еще восемь часов. Между тем действие его уже ослабевало. Свежий, даже если наложить его прямо сейчас, даст эффект не раньше утра.
Она проглотила таблетку перкосета и запила ее остатками лимонада из холодильника. Мяты в кувшине плавало столько, что ее вполне хватило бы на целую ванну лимонада. Мысль о Розе вызвала улыбку на ее губах.
Кельда оставила сообщение на автоответчике Айры, попросив его прихватить по пути что-нибудь на обед, потом привычно расстелила на кровати полотенца, принесла мешочки с замороженным горошком и приготовилась вздремнуть.
Ее разбудило ворчание грома. Она бросила взгляд на часы — было около половины пятого. Просачивавшийся в комнату через щели жалюзи свет показался ей серее обычного. Кельда прислушалась, надеясь уловить мелодию стучащих по крыше капель, но так и не поняла, слышит что-то или нет. Неужели муссоны?Она встала с кровати и подошла к окну на западной стороне дома. Между деревьями была видна завеса вирги, занимавшая часть неба между Боулдером и Лафайетом. Но для метеорологов вирга примерно то же самое, что золото дураков для старателей. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: призрачная влага испарится прежде, чем придет на землю округа Боулдер.
Кельда взяла телефон и еще раз позвонила Айре. Он снова не ответил. Решив не оставлять второе сообщение, она положила трубку, собрала пакетики с горошком и вернула их в морозильную камеру.
Аппетит разыгрался не на шутку.
Она проглотила еще одну таблетку перкосета.
Через двадцать минут Кельда в третий раз потянулась к телефону, чтобы позвонить Айре, но ее опередили. Звонок прозвучал за секунду до того, как она прикоснулась к трубке.
— Алло?
Молчание. Кельда протянула свободную руку, прервала связь и нажала кнопку *69. И снова телефонной компании не удалось установить местонахождение звонившего. Она записала в блокнот время звонка и дату.