За поворотом новый поворот (СИ)

— Я хочу неделю покоя без зависимости от настроения Дениса, без ожидания обид, без неожиданностей. Хочу отдохнуть от его поздних возвращений, от взгляда мимо меня…
Галина Павловна, кивая, слушала дочь, но продолжала недовольно высказывать своё недоумение по поводу «безумной», по её выражению, поездки в Красноярск, однако остановить Полину уже ничто не могло.
Утром тридцатого декабря Полинка с сыновьями стояли посреди огромного зала красноярского аэропорта Емельяново. Она растерянно обводила глазами людей, чемоданы, ленту багажного транспортёра.
— Мам, а кто нас встречает? — Сеня испуганно прижимался к матери.
И тут появился Роман. Он бежал к ним, и на его лице читалась такая радость, что пассажиры начинали тоже улыбаться, уступая дорогу. Роман что-то говорил, объясняя путаницу с отложенными рейсами, но Полина его не слушала. Как только он дотронулся до её руки, все слова потеряли значение — она смотрела на него и была счастлива.
Новый год встречали у Алексея — защитника природы, как представил Роман своего друга. Сказочно белая тайга, огромные сугробы, невероятная звенящая тишина, кедры, окружающие дом Алексея, — Полина с сыновьями ощутили, что попали в волшебную страну. В Москве, по рассказам Романа, Алексей, инспектор лесоохраны, представлялся Полине этаким старичком-лесовичком, смешным человечком из сказки, а их встретил серьёзный, даже, как показалось в начале, строгий бородатый мужчина богатырского телосложения. Он внимательно рассмотрел гостью и потом тихо сказал:
— Ты Ромку не обижай, он тебя очень ждал.
— А как я могу его обидеть? — Полина изумленно посмотрела на Алексея, но тот ничего не ответил.
С их приездом сторожка наполнилась смехом и шутками. Роман был с девятилетним сыном Никитой и племянником-инвалидом Федей. Жена Романа ушла из жизни неожиданно быстро — болезнь крови унесла жизнь молодой энергичной женщины. Овдовев, Роман почувствовал, что ушла почва из-под ног, всегда уверенный, целеустремлённый, он не просто утратил веру в себя, он не понимал, зачем ему вообще жить. Всё, что было с ним до этого, он делал ради жены, чтобы обрадовать любимую, услышать её оценку. Из состояния безысходности его вывел Никита, именно сыну удалось заполнить устрашающую пустоту в душе. А два года назад в аварии погибла сестра жены, остался семилетний Федя, ставший инвалидом. Роман мог просто посочувствовать, мог бы и этого не делать, но, посоветовавшись с Никитой, принял решение — оформив опекунство на бывшую тещу, взять Федора к себе. Конечно, помогали обе бабушки мальчишек, но львиная доля заботы легла на мужские плечи. «Если бы не ребята, я бы без Ольги спился или ещё что похуже», — признался он как-то Алексею. Пять лет тяжело, медленно ослабевала боль от потери жены, а то, что вернулся интерес к жизни, Роман почувствовал, когда познакомился с Полиной. Она была совершенно не похожа на покойную, но это было ему и не нужно — второй Ольги быть не могло. А эта трогательная миниатюрная женщина с тихим голосом пробуждала желание помочь, защитить, хотя всё у неё было в порядке: муж, двое детей, достаток… Случайная встреча, разговор, показавшийся интересным, переписка, долгие разговоры по телефону — так постепенно Полина стала не симпатичной знакомой из другого города, а важной частью его жизни. Он до последней минуты не верил, что она прилетит в Красноярск на новогодние праздники, а она прилетела, такая же трогательная, нежная, и ещё любимая. Роман понял это, когда сжал её руки в аэропорту, только прикосновение к любимой женщине может вызвать такую дрожь, такое счастье!
Новогодняя ночь — это всегда волшебство. Уже были слеплены весёлые снеговики, со смехом и шутками проводили Старый год и встретили Новый, мальчишки были уложены спать и заснули мгновенно, уставшие от впечатлений праздничной ночи. Полина с Романом вышли на улицу. Было морозно, Полинка вынула из кармана тёплые варежки, купленные специально для поездки в Сибирь, аккуратно их надела. Роман курил, она встала рядом и вновь, как и три месяца назад, смотрела на красивые мужские руки, и так же хотела, чтобы они обняли её, прижали к себе. Только теперь она уже испуганно не гнала эти мысли, страх от сближения с чужим мужчиной ушёл, как только она увидела его, бегущего к ней в аэропорту, и поняла, что не напрасно полетела через всю страну ради этой встречи.
 
Стояла сибирская морозная зима, но возвращаться в дом не хотелось. Было приятно стоять и молча смотреть на кедры, на небо, друг на друга. Роман наклонился, взял её руку и, бережно сняв варежку, поцеловал тоненькие пальцы Полины. А потом пошёл снег, настоящий снегопад, они целовались, не чувствуя холода, и снежинки таяли на их лицах — все это длилось и длилось… Потом, думая о своей новогодней поездке, Полина почти не вспоминала их близость в гостинице, сильное тело Романа, беспредельной мощи желание, наполнившее их вне рассуждений, вне раздумий; в памяти, как самое дорогое, хранилась новогодняя ночь, падающий с неба нежный снег и их слившиеся губы.
Роман повёз Полину с ребятами к себе, пригласил и мать — познакомиться. Мама Романа угощала гостей сибирскими шанежками, сетуя, что пекла в духовке, «настоящие-то шанежки из русской печи», расспрашивала Полину о Москве, с гордостью демонстрировала детский тренажер, сделанный Романом для племенника. Выходя из комнаты, Полина услышала, как в коридоре, прощаясь, мать тихо сказала сыну: «Хорошая», и поняла, что это сказано о ней.
Неделя в Красноярске пролетела мгновенно. Программу Полина со присущей ей обстоятельностью продумала до мелочей — их ждали краеведческий музей, музейный центр «Площадь мира», экскурсия на Красноярскую ГЭС, билеты в театр юного зрителя, скалодром. Ребята быстро подружились и на экскурсиях, куда ездили все вместе, не слушали объяснения экскурсоводов, а хихикали над им одним понятными шутками. Полина делала им замечания, стараясь говорить как можно строже, но вместо порицаний начинала тоже улыбаться. Радость переполняла сердце настолько, что хотелось дарить её всем. Она и представить себе не могла, что с ней такое может произойти. Просыпаясь утром, она думала, не приснилось ли ей это всё: Красноярск, Роман, полное единение душ и тел. Но, обведя глазами гостиничный номер, понимала: не приснилось — так не бывает, но у неё случилось! Улыбаясь утру, морозу за окнами, сонным сыновьям, не желающим вставать, начинала с улыбкой суливший только радость новый день и отправляла Владе в Москву ликующие сообщения «Всё отлично. Всё-всё-всё отлично!!!», и получала ответы «Так держать!», «Радуюсь за тебя и вместе с тобой!».
Накануне возвращения в Москву Полина ясно поняла, что это не просто яркое приключение в её будничной жизни, это — поворот в судьбе. Она не может уехать, она уже никогда не сможет существовать отдельно от Романа. И в эту же минуту услышала:
— Поля, я без тебя не смогу. И ты, я знаю, не сможешь. Мы должны быть вместе.
Было решено, что Полина расстаётся с мужем и приезжает с детьми в Красноярск. Тогда, в светлые новогодние праздники, это казалось простым решением, которое будет легко воплотить. Но, вернувшись домой, Полина растерялась: как, избежав скандала и слёз, донести до матери, что она хочет полностью изменить свою жизнь. То, что муж воспримет спокойно их разрыв, Полина не сомневалась, возможно, он даже вздохнет с облегчением, что надоевшая жена добровольно удалилась в далёкие края. Но произошло всё как раз наоборот.
Галина Павловна выслушала сбивчивый рассказ дочери о новогодней поездке, как испытала там сплошное бесконечное счастье, как каждую минуту боялась, что всё кончится. Дочь ждала возмущения, крика, слёз, но услышала на удивление спокойный голос:
— Всё это замечательно, но вспомни, чем Анна Каренина закончила. Тоже считала, что любовь превыше долга.
— Мамочка, при чём здесь Толстой! Рома ответственный человек, он не только за своего ребёнка, но ещё за племянника-инвалида ответственность несёт.
— Там ещё и больной ребёнок, — вздохнув, задумчиво произнесла Галина Павловна. — В общем, я своё мнение сказала, а там смотри — тебе жить.