История всемирной литературы Т.5
«Калеб Вильямс» — прежде всего роман антифеодальный. Последовательнее, чем кто-либо из его предшественников, Годвин обличает помещичью Англию. Для него нет разницы между «добрыми» и «злыми» сквайрами, которую проводили Филдинг, Голдсмит и др. Более того, «рыцарственный», образованный и благородный Фокленд оказывается даже страшнее своего антипода, грубого, злобного и невежественного самодура Тиррела: тот расправлялся со своими жертвами — слугами, фермерами, неимущей родней — в открытую, а Фокленд, встав на путь преступления, плетет свои коварные сети втихомолку, обдуманно и хитроумно используя все преимущества своего положения, чтобы погубить невинных.
Дворянину Фокленду противостоит Калеб Вильямс. Этот герой-плебей воплощает в себе гражданские идеалы автора «Политической справедливости». В образе Калеба угадываются идеализированные, обобщенные писателем черты его современников — французских якобинцев и английских революционных демократов. В свое единоборство с Фоклендом он вносит редкие способности, неукротимую энергию и страстность политического борца. «Трепещи, тиран!» — эта угроза, обращенная им к Фокленду, дышит пламенем революционных бурь конца XVIII в. Калеб Вильямс сравнивает с парижской Бастилией английские тюрьмы, где он томится по произволу Фокленда. Конфликт между безродным простолюдином-слугой, благородным ревнителем истины и справедливости, и его неправедным господином, на стороне которого власть, деньги и закон, раскрывает в сконцентрированной форме великие исторические коллизии революционного XVIII столетия, как представлялись они Годвину, последнему просветителю. В этом конфликте на стороне Калеба Вильямса — правда и разум, и он доводит до конца свою миссию разоблачения всемогущего Фокленда. Но эта победа в изображении Годвина бесполезна. Признания, вырванные наконец у умирающего Фокленда, уже не могут ни воскресить погубленных им людей, ни вернуть счастливую ясность духа истерзанному, затравленному Калебу. В развязке романа Годвина напрасно было бы видеть торжество христианской идеи всепрощения; в ней сказалось скорее первое сомнение философа-просветителя в действенности провозглашенной им программы переустройства мира усилиями разумно мыслящих личностей.
В истории Калеба Вильямса главный мотив — гневное обличение социальной и политической несправедливости — сплетается с другим мотивом — трагическим чувством одиночества. В названном философско-политическом трактате Годвина разобщенность индивидов, из которых каждый призван опираться лишь на собственный разум и служить центром самому себе, казалась писателю нормальным, естественным состоянием людей. Теперь этот принцип подвергается сомнению; более того, Калеб Вильямс прямо ополчается против него, вооруженный своим горестным опытом одиночки, поставленного вне закона и отлученного от общества себе подобных.
Трагедия личности, отчужденной от общества, составляет второй, но очень важный план романа Годвина, уже предвещающий во многом проблематику творчества романтиков. Роман «Сент-Леон, повесть из жизни XVII века» (1799) возвещает решающий перелом в его творчестве. Последний просветитель выступает здесь уже как писатель-романтик, облекающий в форму философско-аллегорического романа-притчи свои горькие раздумья над историческим крахом Просвещения и связанных с ним надежд. Герой романа, ученый-гуманист Сент-Леон, — своего рода английский Фауст. Овладев секретом вечной молодости и безграничного богатства, он мечтает осчастливить и своих близких, и все человечество. Но как ни могущественны его тайные познания, они бессильны перед законами природы и истории. Он видит себя чужим в собственной семье, а народ, который он хотел облагодетельствовать, восстает против него. Трагическое разочарование и беспросветное одиночество — таков удел этого мудреца, в судьбе которого угадывается своего рода фантастическая проекция действительной исторической трагедии, пережитой Годвином и другими последними просветителями после Термидора, и торжества политической реакции в конце 90-х годов.
Позднейшие романы Годвина — «Флитвуд, или Новый человек чувства» (1805) и другие — принадлежат уже романтическому периоду развития английской литературы.
Особенно бурно развивается в 90-е годы поэзия, вдохновленная революционными событиями во Франции и общественным подъемом в самой Великобритании.
Как было отмечено выше, Французская революция оказала могучее вдохновляющее воздействие на поэзию Бернса. В «Дереве свободы» он славит разрушение Бастилии и низвержение Бурбонов, напоминает своим соотечественникам об их революционном прошлом и пророчит будущий революционный союз освобожденных народов. В поэзии Бернса есть и другие прямые отклики на события во Франции, как, например, его сатирические стихи, клеймящие измену генерала Дюмурье, и др. Отзвуки идей Французской революции мощно звучат и во многих других стихотворениях поэта, славящего свободу и равенство людей труда.
До нас дошла только первая песня героической поэмы «Французская революция» (1791), принадлежащей Уильяму Блейку (1757—1827). Но завоевания революции и исход ее в символической форме переданы во многих позднейших «Пророческих книгах» этого выдающегося поэта-романтика.
В жанре политической сатиры с успехом выступает в эти годы демократический поэт, доктор Джон Уолкот (1738—1819), снискавший популярность у современников под псевдонимом Питера Пиндара. Его сатирические оды и пародийная ироикомическая поэма «Вшивиада», где высмеивался король Георг III и его двор, оказали, по мнению советских исследователей, известное воздействие на политическую сатиру Байрона.
Небывалого расцвета достигает в 90-е годы английская массовая поэзия. Наряду с поэтами-профессионалами множество авторов, вышедших из гущи народа и зачастую оставшихся безымянными, сочиняют песни, стихотворные листовки, которые получают широкое распространение. Расцвету массовой поэзии способствовало возникновение в эту пору так называемых «Корреспондентских обществ». Первое из них знаменательным образом возникло в 1791 г. в Шеффилде, уже тогда важном индустриальном центре. В январе 1792 г. было создано «Корреспондентское общество» в Лондоне. Эти организации создавались по преимуществу ремесленниками и рабочими с участием передовой демократической интеллигенции; борьба за парламентскую реформу, ими провозглашенная, предполагала и борьбу за социальные права трудового народа. Наиболее видными поэтами, творчество которых связано с деятельностью «Корреспондентских обществ», во второй половине 90-х годов разгромленных реакцией, были Томас Спенс (1750—1814), Джон Телуол (1764—1834) и Джеймс Монтгомери (1771—1854), редактор шеффилдской демократической газеты «Ирида», автор гимна, сочиненного для шеффилдского «Корреспондентского общества», и сборника стихов «Тюремные развлечения», написанных в то время, когда их автор отбывал тюремное заключение (1794—1795).
Начало деятельности будущих поэтов «Озерной школы» — Вордсворта, Кольриджа, Саути — неразрывно связано с общественным подъемом, вызванным в Англии событиями Великой французской революции. Вордсворт сам был очевидцем этих событий, жил во Франции и пронес через всю свою жизнь воспоминания об этой эпохе. «Заря такая — счастье для людей; для молодости — сущий рай», — писал он в автобиографической поэме «Прелюдия». Первые произведения всех этих поэтов возникли на гребне революционной волны. Впоследствии, уже с середины 90-х годов, в их творчестве намечается перелом, но, отрекаясь от политических принципов революции, и Вордсворт, и Кольридж сохраняют в своей эстетике стремление к народности языка и демократизм поэтического мышления. В их творчестве конца 90-х годов с особенной наглядностью проявляется романтическая переоценка революции и просветительства.
Издание «Лирических баллад» Вордсворта и Кольриджа в 1798 г. и программное предисловие, предпосланное этому сборнику, были важным событием, знаменовавшим собою выход английского романтизма как осознанного нового направления на арену литературной борьбы. Но творчество этих поэтов принадлежит уже другому периоду истории всемирной литературы.