БОГИ В КАЖДОМ МУЖЧИНЕ. АРХЕТИПЫ, УПРАВЛЯЮЩИЕ ЖИЗНЬЮ МУЖЧИН
Когда смертные встречали богов и богинь вне храма, они уже находились вне пределов, озаряемых огнем Гестии. Тогда встреча с богом (как и встреча с архетипом) могла не закончиться для человека добром -- был риск негативных или даже катастрофических последствий. Боги нередко заставали людей врасплох и подчиняли их. Они навязывали смертным свою волю, соблазняли, похищали или наказывали. Точно так же архетип может соблазнить или подчинить мужчину или женщину. Это психологический процесс: человек становится одержим богом и полностью отождествляет себя с ним. Например, бизнесмен, одержимый архетипом Зевса, отдает себя всего обретению положения в обществе и власти. У него нет личной жизни, никто ему не дорог. Отождествление с позитивными или негативными аспектами какого-то бога ведет к тому, что человек начинает переоценивать значение данного архетипа. Вслед за этим и сам человек тоже чувствует себя очень важным. Именно это приятное самомнение и делает отождествление с каким-либо богом столь соблазнительной.
Другое дело, когда вы чувствуете благодарность за ощущение гармонии, которое дает любимая работа, или пребывание с дорогими вам людьми, или радость одиночества, -- вы осознаете, что в вашей жизни есть глубина и смысл. Эти же ощущения и сопутствующая им благодарность в чем-то подобны тому, что чувствовали греки, посещая храмы своих богов.
Смертный входил в храм по собственной воле, полностью осознавая, что он делает. В храме он встречался с образом -- обычно это была статуя бога. Он ощущал присутствие энергии данного божества. Хотя прихожанин сосредоточивался именно на божестве, в чей храм он пришел, присутствовала тут и Гестия -- в огне очага и в опрятности тщательно прибранного храма. Храм -- это метафора человека, живущего полноценной жизнью, поскольку он на сознательном уровне связан с одним или несколькими активизированными архетипами, которые дают ему жизненный стержень и совершенно четкую уверенность в том, что в его жизни есть некое священное пространство.
Домой
На пути путешественник входил в храмы многих богов или богинь, или же проходил мимо них, или посещал храмы только одного божества. И если его сопровождал и охранял в пути Гермес, можно считать, что ему повезло. Однако, каким бы длинным ни было путешествие, любой путник с нетерпением ожидал возвращения домой.
Гермес мог сопровождать путешественника лишь до двери его дома, где стоял каменный столб -- герма. Затем путник пересекал порог и оказывался дома. Дом освящался присутствием Гестии, пребывающей в огне, который горел в центре круглого очага. Этот огонь приветствовал вернувшегося из странствий или новорожденного члена семьи.
В Древней Греции новорожденного ритуально вводили в семью по исполнении пяти дней. Во время соответствующего ритуала отец проносил младенца вокруг очага, представляя нового члена семьи Гестии и всем родичам. Этот ритуал признания и приветствия (ведь именно это происходит, когда человек приходит домой) символизировал сознательное признание новой жизни в качестве части целого.
Прийти домой возможно.
"Домой" -- это психологическая цель путешествия, где мы соединяемся с духовным центром. Так, в Древней Греции дом являлся священным местом в силу присутствия там очага Гестии. Личная "Гестия" -- это символ самости, или центр личности, -- то, что мы воспринимаем как незыблемый внутренний стержень, ассоциирующийся с ощущением целостности. Человек встречает Гестию всякий раз, когда входит в святилище и видит приветливый очаг. Это может быть действительно наш дом, или место, где мы находим уединение и покой, или объятия любимого человека, или игра, или работа, или священное место, или природный ландшафт. Почувствовав, что мы оказались "дома" (независимо от времени и места), мы ощущаем гармонию и блаженство, -- это и есть наш личный миф.
Глава 12
НЕДОСТАЮЩИЙ БОГ
Среди олимпийцев недостает одного бога -- сына Метиды и Зевса, который, согласно предсказанию, должен был сместить Зевса, чтобы править людьми и богами с любовью в сердце. Для того чтобы он родился, в западную культуру и в человеческое сознание должна вернуться Метида -- фемининная мудрость. У сына Метиды и Зевса были бы совершенно уникальные родители. Когда Великая Богиня, чтимая в нескольких различных проявлениях, являлась в своем аспекте Богини-Матери, вопрос об отцовстве не считался важным или даже вообще не ставился.
После того как Небесные Боги-Отцы установили патриархальный строй, маятник качнулся в противоположную сторону: богини и женщины заняли подчиненное положение, и такой социальный и теологический порядок сохраняется вот уже на протяжении нескольких тысячелетий. Боги-мужчины завладели властью, и ни у кого из них -- ни в греческой, ни в иудео-христианской мифологии -- не было сильной и мудрой матери или могущественной и любящей жены. Нечасто такие женщины встречаются и в жизни смертных мужчин.
Зевс: эволюция архетипа отца
Согласно мифам, характер Зевса как Небесного Отца со временем изменялся. Вначале это был отец, видящий в ребенке угрозу. Он проглотил Метиду, чтобы предотвратить рождение сына из страха, что тот его свергнет (точно так же отец Зевса, Кронос, из страха пожирал своих детей, а отец Кроноса и самый первый из отцов, Уран, хоронил своих отпрысков в земле). Впоследствии Зевс стал отцом многих детей -- как олимпийцев, так и менее значительных божеств и полубогов. Он был отстраненным отцом, поддерживал одних своих детей, отвергал других и часто защищал издалека и тех, и других. В этом он отличался от своего отца и деда: те не испытывали позитивных отцовских чувств и не хотели детей. Следующее изменение в характере Зевса отражено в его отношении к Дионису, младшему из олимпийских богов, которого Зевс даже сам выносил в своем бедре.
Мифология небесных богов (Уран, Кронос, Зевс) отражает изменения в архетипе отца. Это явление имеет также библейские параллели: ветхозаветный Бог ревнив и мстителен, но затем Он трансформировался в любящего и всепрощающего Бога Нового Завета.
Дионис -- единственный олимпиец, у кого была смертная мать -- как у Иисуса. Оба бога подверглись преследованиям, были принесены в жертву и возродились (или воскресли). Изображения Диониса -- божественного ребенка иногда легко спутать с изображениями младенца Христа: ребенок на руках черной мадонны из Монсерра, например, держит в руках нечто похожее на еловую шишку или перевернутый ананас -- тирс, символ Диониса.
Архетип отца изменяется, и по мере того, как эти изменения затрагивают все больше мужчин, в культуре постепенно утверждается новый архетип. Начиная с последней трети XX века многие мужчины стали присутствовать во время родов своих жен, и с каждым годом таких отцов становится все больше. Обычно эти мужчины с самого начала ощущают тесную связь со своими малышами и нередко ведут себя очень заботливо по отношению к ним -- в отличие от эмоционально отстраненных и недоступных Небесных Отцов. В этой тенденции отражается эволюция Зевса от отстраненного небесного бога к заботливому отцу, превратившему собственное бедро в лоно для сына. Поступив так, Небесный Отец Зевс приобрел земные черты, -- то же ныне происходит с современными мужчинами. И некоторые мужчины превращаются в Земных Отцов полностью.
Описание Земного Отца дают в своей книге "Отец: мифология и смена ролей" Артур и Либби Колман. Это мужчина, постоянно взаимодействующий со своей семьей. Именно семья является основным центром, на котором сфокусировано его внимание. Даже находясь вне дома, он мысленно остается с детьми. Дома этот мужчина не устает проявлять заботу о близких, уделяет много времени воспитанию детей и построению тесных взаимоотношений внутри семьи. Супруги Колман особо подчеркивают положительные стороны такого отцовского отношения, а также обращают внимание на то, насколько это сложно в условиях патриархата: