Зачарованный терем (СИ)

На девушках одежда была не нашего мира: узкие синие штаны из какой-то рыхлой ткани и рубашка с глухим воротом без застёжек из этой же ткани. На ногах странная мягкая обувь на шнурках. Волосы девушки были очень коротко обрезаны. Почему-то её облик врезался мне в память, и я не могу забыть её до сих пор. Кажется, если я её встречу, то смогу узнать.
Я подлетел к ней совсем близко. Она, смеясь, рассматривала меня. Но была одна странность — она не смотрела мне в лицо. Наши взгляды ни разу не встретились, словно она видела не меня, а что-то другое.
Рассказывая, Елисей глядел вдаль не видящим взором, уйдя в воспоминания.
Когда он начал рассказывать, у меня внутри что-то ёкнуло. Мне вспомнился странный сон, приснившийся на покосе в пору моей юности. Выбрав момент, когда Елисей остановился, замерев, я начала говорить.
— К тому лету мне исполнилось шестнадцать лет. В школе оставалось учиться ещё два года.
Елисей вздрогнул, повернулся ко мне. Теперь я смотрела вдаль.
— Стояла сенокосная пора. Я, Таня и отец ушли на луг, на свой покосный участок очень рано, перед восходом солнца. Нужно было косить траву пока лежит роса. Между кустами и ручьём было пространство, покрытое высокими кочками, поросшими густой травой. Согра. Мы косили с утра до обеда, сделав небольшой перерыв на завтрак. К обеду трава уже обсохла, так что косу приходилось часто править оселком — она быстро тупилась. Мы пообедали. Отец велел отдыхать три часа, а потом пойдём на другой берег ручья, где было выкошено два дня назад, и можно уже убирать в копны высохшее сено. Отец, накрыв лицо газетой, лёг под кустом. Рядом пристроилась Таня, накрывшись платком. Я, разувшись, легла чуть в сторонке. Вскоре солнце повернуло с полудня, и я оказалась на солнцепёке.
Сначала я не поняла, что это сон. Меня что-то забеспокоило, разволновало и я «проснулась». Надела кеды и встала. На мне был синий трикотажный хлопчатобумажный спортивный костюм. Я осмотрелась по сторонам и вдруг увидела, как над пшеничным полем, едва не касаясь макушек растений, летит в нашу сторону прозрачный шар, чуть больше метра в диаметре. Шар больше походил на огромный мыльный пузырь, переливающийся на солнце радужными разводами.
Шар-пузырь завис над дорогой, и я сделала к нему один шаг, вытянув руку и пытаясь дотянуться до него ладонью. По шару радужные разводы начали формироваться в чётко ограниченные радужные пятна. Я засмеялась. Пузырь оказался «живым», в нём чувствовалась душа. У меня в области солнечного сплетения появилось тепло.
Пузырь подлетел ко мне ближе, словно рассматривал меня. Мне стало весело. Какой красивый, огромный пузырь и не лопается! А ведь его оболочка очень тонкая, подвижная от малейшего дуновения ветерка. Но ветер не сносит его в сторону.
Елисей судорожно вздохнул.
— Девушка пригласила меня поиграть с ней. Я полетел по лугу, а она, смеясь, погналась за мной. Я заметил, что при беге она не касается травы.
— Я догнала шар, но он не позволил дотронуться до него. Потом убегала я, а он меня догонял. Догнав, завис у меня над головой. Я попыталась его поймать, но он взмыл вверх и опустился передо мной. В голове у меня зазвучал его голос: «Хочешь, я тебя покатаю?».
Я хотела.
— Я догнал девушку и предложил её прокатить. Она с радостью согласилась. Я посадил её к себе на колени, и мы взлетели над кустами и поднялись ещё выше.
— Я согласилась прокатиться. Но как? Войти в шар? А он не лопнет? И где вход? Он «сказал»: «Смелее!». И я шагнула прямо в шар, который оказался совершенно пустым, хотя чувствовалось чьё-то присутствие. «Садись», — последовало приглашение, и я на что-то села. Мы полетели. Высоко. Я видела весь луг, отдыхающих и работающих людей. Увидела свою деревню в роще на взгорке, город — наш районный центр, окутанный голубоватой дымкой. С другой стороны две деревни. Когда я вступила в шар, странно просачиваясь сквозь оболочку, у меня по всему телу пронеслись колючие мурашки. Вдруг, сквозь сон пробился звук едущего трактора.
— Я увидел, что метрах в трёхстах, с противоположного берега ручья по плотинке движется что-то огромное, громко тарахтящее, не живое. Я спустился ниже и почувствовал зов. Мне пора. Прежде, чем отпустить девушку, я спросил её имя…
 
— Я стояла и смотрела, как шар медленно улетает в обратном направлении. В голове прозвучало: «Жди! Аня, мы ещё встретимся! Обязательно!». Из-за поворота показался трактор….
Я проснулась. Быстро вскочила на ноги. Из-за кустов показался на дороге трактор с косилкой. Я посмотрела на поле. И толи мне показалось, толи на самом деле, вдали светилась яркая точка, поднимаясь в небо. Она исчезла. Мне стало грустно. А в голове прозвучало: «Мы ещё встретимся!».
Мы не встретились. Но после этого сна в моей жизни произошли некоторые перемены.
В ту пору я была влюблена в мальчика, моего ровесника, соседа и одноклассника. Но он ухаживал за другой девочкой, а со мной общался, как с другом. Мы были с ним друзьями, ими и остались. С того дня моя влюблённость быстро прошла, а дружба стала крепче. Все мои мысли мечты были только о «разумном» шаре-пузыре. Я долго тосковала и ждала его. Потом он просто остался в моих мечтах и фантазиях. Но кого-то полюбить я так и не смогла за свою жизнь.
— Триединый! — воскликнул Елисей, резко проведя руками по голове. — Ведь она назвала имя! Аня! Это же — Анна! Так вот ещё когда боги свели наши души! Кто мог подумать, что Истинные раскиданы не только по миру, но и по разным мирам?!
Мы бросились друг другу в объятия. Я плакала навзрыд.
— Ты обещал, что мы встретимся! — сквозь рыдания, едва выговаривала я, стуча ладонями по груди Елисея. — Но как долго пришлось ждать нашу встречу! Господи, как долго…. И ты не узнал меня при первой нашей встрече во сне, в ночь моего двадцатилетия. Неужели я так изменилась?
— Анюта, успокойся! Ведь мы всё-таки встретились! — прижимая меня к себе, увещевал Елисей.
Я постепенно успокоилась, прижавшись лбом к его крепкой груди. Сильные руки нежно обнимали меня, успокаивали, поглаживая по спине.
В библиотеку вошли Таня и Ольгер.
— Ань, ты что ревёшь? — обеспокоенно спросила сестра. — Мы вас на обед пришли звать.
— Ты чем её обидел? — накинулся Ольгер на Елисея.
— Ну, почему сразу обидел? — возмутился Елисей. — Просто мы вспомнили один очень давний случай.
— Какой? — полюбопытствовала Таня.
— Таня, ты помнишь, очень давно мне на покосе приснился странный сон? Я тогда перешла в десятый класс, а ты поступила в педучилище.
— Это, когда тебе приснился шар? — вспомнила Таня. — Ты тогда по Серёжке Бурлакову страдала. Потом, как отрезало. Только дружить вы крепче стали. Ну, и что это было?
— Это был Елисей!
— Как Елисей? Ты же о шаре рассказывала, а не о парне.
Ольгер с недоумением и интересом прислушивался к нашим объяснениям.
— Этим шаром был Елисей. Как такое может быть, не понимаю. Но во сне бывает всякое.
И мы, дополняя друг друга, рассказали Ольгеру мой сон и видение Елисея во время медитации.
— Вот уж, действительно, Истинные! — потрясённо произнёс Ольгер.
Весь оставшийся день и следующий мы с Елисеем были неразлучны. Катались на лошадях вокруг усадьбы, прогуливались по стене. Стена была не широкой, с удобной дорожкой двухметровой ширины, ограждённой метровым парапетом. Учила Елисея играть в шахматы. И говорили, говорили, говорили….
  
3. ЧП. Вековун
 
А ещё через день у нас произошло ЧП.
Пропала Таня.
Ни кто не видел, когда и куда она ушла. Но прибежал Ярунок и сказал, что Таня час назад верхом на лошади уезжала на прогулку в сторону Каменца. А сейчас пришла её лошадь. Ребята оседлали коней и поехали просматривать дорогу на Каменец. Через два часа вернулись ни с чем.
Девчата и я не находили себе места, ни чем не могли заняться. Куда её унесло? Почему она уехала на прогулку одна? Ведь уже понятно, что после случая в Дарвении, нас не оставят в покое.