В бой идут одни пацаны

– И что?
– А то, Мишенька, что женщины после секса иногда становятся беременными. А результат беременности – рождение ребенка.
– На что ты намекаешь?
– Я не намекаю, а говорю тебе простые истины. Прошедшая ночь не останется без последствий.
– Забеременеешь – сделаешь аборт.
– Ага, разбежался!.. Нет, Мишенька, я рожу тебе мальчика, похожего на тебя, или красавицу девочку, а может быть, и двойню. У нас в роду многие женщины рожали двойню.
Левченко не ожидал такого поворота разговора, хотя он легко просчитывался.
– Мы еще посмотрим, как ты забеременеешь.
– Посмотришь, Миша!.. Ты первым узнаешь об этом.
– Но даже если и так, то что? Рассчитываешь, я женюсь на тебе?
– Придется, Миша. Ты же не захочешь, чтобы я испортила тебе карьеру. И потом, ты парень порядочный, не сможешь отказаться от ребенка. Другой бы запросто, ты – нет. А где ребенок, там и мать.
– Это шантаж?
– Нет, это любовь. И давно, как только я познакомилась с тобой на дне рождения Вики.
– Ты мне лапшу-то на уши не вешай.
– Не веришь, а я говорю правду. Но между нами встала Вика. Я не могла рушить ваши отношения. Когда же они развалились сами по себе, решила взять свое.
– Свое? Я что, вещь?
– Нет, милый, ты мой самый хороший человек. Я не Вика, чтобы упускать счастье. Я буду бороться за него. Тебе было хорошо со мной в постели. Я это видела, и мне тоже было хорошо. Это самое главное во взаимоотношениях мужчины и женщины. Если между нами гармония в сексе, то и брак будет крепким, без измен. У нас с тобой гармония. Я тебе небезразлична, иначе ты в любом случае не лег бы со мной в постель. В городе полно шлюх, чтобы удовлетворить свои потребности. Да что там в городе, у вас в училище, особенно на стадионе, они десятками шляются. Но ты пошел не к ним, а ко мне. Можешь говорить что угодно. Я-то знаю, что небезразлична тебе, и этого достаточно. Тебе, Миша, будет хорошо со мной.
Левченко невесело усмехнулся и сказал:
– Да куда уж лучше, когда рогами начну провода сшибать.
– А вот это ты зря. Я умею быть верной. Это Вика, которая ничего не понимает в жизни, скорее всего, гульнет при первой же возможности, но не я.
– Потому что нагулялась?
– Не буду врать, и поэтому тоже. Мне сейчас не мужчина нужен, а муж, семья. И я своего шанса не упущу. Любовь, Миша, способна поднять до небес, но может и так шарахнуть о землю, что костей не соберешь. Нет ничего страшнее отвергнутой женщины. Но ты не бросишь меня. А о Вике забудь. Когда я сегодня рассказала ей о нашей волшебной ночи…
Левченко схватил Лизу за руку:
– Ты все рассказала Вике?
– Мне больно, Миша. Это не та боль, которая усиливает оргазм. Отпусти, пожалуйста.
Михаил отпустил ее руку.
– Да, я рассказала Вике о том, что мы переспали, чтобы все встало на свои места.
– Но это же подло!
– Честно разобраться в нашем треугольнике – подлость? Подлость в другом – скрывать это. Но ты особо не переживай. Знаешь, что ответила мне Вика?
– Что?
– Она сказала, что так даже лучше. Сестренка пожелала мне счастья! А еще она сказала, что ненавидит тебя, потому что ты заставил ее унижаться. Так что не надо волноваться. Вика сейчас в порядке. После нашего разговора она успокоилась. Ей какой-то парень из института позвонил, куда-то пригласил, и сейчас она с ним. Не веришь, можешь позвонить. Ее мать, тетя Аня, от тебя ничего скрывать не будет.
Левченко были неприятны слова Лизы, но он чувствовал, что на этот раз она не лжет.
– Что ж, Вика свободная девушка, она вправе делать все, что захочет. Как и я, и ты. Мы тоже свободные люди. По крайней мере, я считаю себя именно таким человеком.
– А никто на твою свободу и не посягает. Живи свободно, но… в семье. Если же я не рожу, тогда ты сам решишь, быть со мной или нет.
– И на том спасибо. – Левченко шутливо поклонился, хотя ему было совсем не весело.
С одной стороны, он знал Елизавету как девушку не совсем строгого поведения. Откровенной шлюхой она, конечно, не была, но и в удовольствиях себе не отказывала. С другой стороны, сегодня Лиза предстала перед ним совсем другой. Не болтливой пустышкой, а женщиной, знающей, чего хочет добиться в жизни, не по годам опытной и разумной, по крайней мере в делах интимных.
Так думал курсант Левченко. Если бы он обладал способностью читать мысли на расстоянии, то узнал бы, что Лиза просто ведет свою игру. Ни о какой любви она не думала, да и не любила никого, кроме себя.
Ей нужно было устроить личную жизнь, уехать из Узбекистана. Можно, конечно, перебраться в Россию или на Украину и с родителями, но что это даст? Ничего. Работу за копейки. Мужчину она, конечно, нашла бы, но какого? Работягу, тоже вкалывающего день и ночь за мизерную зарплату. Да еще родители. Отец и здесь-то зарабатывал крохи, мать получала пенсию по инвалидности. Что же ждет ее в этом случае в России, Украине, Белоруссии? Елизавета не хотела жить в нищете.
Совершенно другое дело – выйти замуж за офицера. Это зарплата, пусть на первых порах и не самая высокая, всякие льготы, своя квартира или хотя бы комната. Перспектива улучшения жизни с карьерным ростом мужа. Он и учится хорошо, и к службе относится серьезно. Добьется высокой должности. С ней же придет и благополучие. На это не уйдет много времени. От силы лет десять. Как раз чтобы дети, если они будут, подросли. За офицером она была бы как за стеной. Потому-то ей и нужен был курсант, сидевший рядом в задумчивости. А не сложится жизнь с ним, она в гарнизоне другого найдет. Холостяков в гарнизоне много. Но это так, резервный вариант.
Лиза заранее просчитывала все свои ходы, чего не мог Михаил. Не потому, что был глупее хитрой девицы, а потому, что был порядочней ее. Это человеческое качество отвергает подлость в любом ее проявлении.
Пауза затянулась. Время меж тем летело стремительно.
Михаил с удивлением увидел, что вокруг никого, только наряд на КПП.
Он посмотрел на часы:
– Твою мать! Без пятнадцати. Не успел.
– Куда, Миша? До отбоя еще пятнадцать минут.
– На прогулку. Но, может, еще перехвачу роту. Я побежал, все, пока.
– Я буду ждать!
– Чего? – удивленно спросил Левченко.
– Не чего, а кого. Тебя буду ждать. Последний автобус ушел, а одной идти ночью по городу не хочется, сам понимаешь.
– Вчера ты этого не боялась. Ладно, я побежал.
– Жду, Миша!
Левченко рванул к подразделению и успел заскочить в строй, когда рота подходила к плацу, вопя во все глотки песню, надоевшую всем до чертиков.
Климась видел, что его подчиненный опоздал, да и на построении замкомвзвода вынужден был доложить об отсутствии курсанта. Но старший лейтенант сделал вид, будто ничего не заметил. В конце концов Левченко вернулся и находился в строю.
Рота вернулась в расположение, и старшина провел вечернюю поверку. После чего был объявлен отбой.
Командир взвода, он же ответственный по роте, прошел в канцелярию.
За ним проследовал Левченко.
– Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант?
– Я видел, что ты опоздал, да и замкомвзвода доложил. Но будем считать, ничего такого не было. Так что иди спать, Миша.
– Я по другому вопросу.
– Да? Ну, проходи, присаживайся. Выкладывай, что у тебя.
– Мне нужно в город.
Климась не ожидал подобной наглости. Левченко должен был быть благодарен взводному за то, что тот не стал раздувать дело, а тут нате вам!..
– Ты вконец оборзел, Левченко, или решил поиздеваться? Ты чего добиваешься? Отчисления? Так мы это в момент оформим. Завтра подам рапорт по команде, и на следующей неделе ты уже будешь служить в батальоне обеспечения учебного процесса, рядовым. Вернее, дослуживать до приказа на увольнение в запас. Это в лучшем случае. В худшем тебя отправят к черту на кулички, в какой-нибудь дальний гарнизон, где ты узнаешь все прелести срочной службы. Там тебе жизнь медом не покажется. Несмотря на то, что будешь считаться дембелем. Солдаты отыграются на тебе по полной.