Слепая зона (СИ)

— Да в соседнем кафе они, едят бизнес-ланч как обычно, — отмахивается мужчина. Делает шаг в коридор. Потом заглядывает обратно и, вновь широко улыбнувшись, интересуется: — Второй день в Красноярске?
— Да! — Наконец-то кто-то обратил внимание на этот факт.
— Не хотите прогуляться до «Шишки»? Я, кстати, Егор.
— И вы брат?..
— Платона. Смолина. Егор Смолин.
Ох ничего себе поворот.
— Элина. Очень хочу прогуляться! — Я поднимаюсь и спешу за курткой.
  
Глава 3
 
Платон
Ралли — не шахматы, здесь думать надо.
Чтобы раскачать мозг максимально, я занимаюсь наукой. И для матери, конечно. Она всегда мечтала, чтобы ее сын вырос приличным человеком, а не разбился насмерть, сделав жесткие «уши», то бишь перевернувшись несколько раз, как ее родной брат.
Слепая зона — это часть наружного пространства, которое не просматривается с водительского места, не отображается в зеркалах и, следовательно, не контролируется.
В конечном итоге все сводится к слепым зонам и скорости реакции.
Я подхожу к окну кафе и смотрю на новую игрушку, «Ниссан Сильвию», — душа поет. Акулёныш зубастый. Доделаю на неделе подвеску, бампера как раз придут из Японии, и можно дубасить. Пушка.
Может, Егору подарю, а может, покрашу в свои цвета.
— Что думаешь о новенькой? — спрашивает Миха, наш ведущий химик.
— Что? А. — Я морщусь. — О Москве? Она здесь ненадолго, — отвечаю чуть меланхолично. — Рекомендую не привязываться.
— В лаборатории зыркала, будто что-то понимает.
Отмахиваюсь.
Очередная дурочка с гонором, присланная имитировать бурную деятельность, чтобы стрясти бабла побольше. Которая на моей памяти? Печально, что ее зырканья нам дорого обойдутся. Но тут ничего не попишешь — грант поделили.
Столица, как всегда, планирует забрать всю славу себе, но позже, когда работа будет закончена. А пока можно просто поиздеваться вот такой вот Элиной Одинцовой. От этого расклада и безвыходности становится душно. И я пока не придумал, как выкрутиться.
— Может, дать ей пару задач ради интереса?
— Экологу? — взрываюсь. — На кой черт нам эколог, Миш? Выкупаем систему очистки «Клиар 5», включаем в розетку. Вуаля!
— Для порядка. Куда мы без ее рецензии и подписи?
— Рецензию я напишу сам, подпись Элина Станиславовна уж нарисует в апреле.
Пиздец как дорого эта подпись обойдется. Когда думаю об этом, сразу лихорадит.
Я вижу красную кепку и узнаю Егора издалека. Он, как обычно, делает круг почета вокруг Акулёныша. Дарить — не дарить, а?
Усмехаюсь и, накинув куртку, выхожу на улицу. Егор тянет руку, я пожимаю с размаха.
— Даже не подходи к ней! — начинаю с претензии.
— Аш-ш, оргазмическая выходит! Ракета.
— Акула.
За спиной брата я замечаю белую куртку. К ней прилагаются брюки, ботинки, копна темных волос чуть ниже плеч, смешной нос как у куклы, кнопкой, и абсолютно наглые, полные спеси глаза.
Настроение снова портится. Они прислали девчонку, перед которой надобно отплясывать.
— Платоша, — нарочито язвит Егор.
Аж вздрагиваю от такого обращения и улыбочки новенькой.
— Я тебя с твоей сотрудницей хочу познакомить, а то с первого раза у вас не задалось. Элина эколог, у нее куча патентов и всякой такой ерунды, в которой ты сам шаришь. От себя могу добавить, что Элина милая и красивая.
— Это она «оргазмическая»? — Москва кивает на Акулёныша. — Выглядит так, будто вот-вот развалится. Простите.
Милая? Приподнимаю бровь.
— Платон Игоревич, — поправляю. — Егор, я на работе.
Сегодня жутко опаздывал забрать посылку у курьера, а эта дурочка демонстративно вытирала пальцы салфетками и бросала высокомерные взгляды. Курьер прилетел из Японии и через три часа должен был выехать в Новосиб. Едва на ногах стоял.
Брат пожимает плечами:
— А давай сегодня и проверим: развалится или нет. Как насчет парного заезда?
— Я еще подвеску не докрутил.
— Лучше бы докрутить, — встревает Элина.
Прищуриваюсь и усилием воли перевожу глаза на Акулёныша. Приятно смотреть на приятное, это успокаивает. Парни выходят из кафе и направляются трудиться. Я прихожу в себя. Время.
 
Москва стоит рядом и слушает. Слепая зона, которая появилась в моей жизни.
Непростительная ошибка. Знал бы, что столица так рьяно влезет, — нашел бы четверых спецов по защите окружающей среды. Но своих, знакомых.
— А ты зачем приехал? — спрашиваю Егора.
— Ты забрал? Ну, посылку.
— Точно. Еле успел сегодня. Рубанов бегом-бегом, сам знаешь его туры. — Я поворачиваюсь к Москве: — Можно пообедать и выпить кофе, — киваю на «Упавшие Шишки», неплохое кафе с бизнес-ланчами. — Не спешите.
— Я не голодна, — улыбается Одинцова. С места не двигается, наблюдает.
Пиздец какая наглая.
— Покажи, блядь. Прости, Элин, — сокрушается Егор. — Терпения нет никакого. Я ждал этот день два месяца.
Открываю багажник. Брат подходит и заглядывает, восторженно застывает.
— Я щас заплачу, — шепчет.
— Давай, — разрешаю я. — Погромче.
— Это... руль? — спрашивает Москва. — В-вау.
Надеюсь, это она заикается. Мало того что дурочка, еще и болезная.
Егор быстро поясняет, что точно такой же руль в прошлом году был у чемпиона мира, называет имя, машину. Запчасть крайне редкая, и на то, чтобы вытащить ее из Японии, ушло много времени, сил и нервов.
— Дорогая, наверное? — интересуется Элина. Стреляет глазами в меня.
Егор достает руль, рассматривает.
— Не то слово. Я заберу? Не терпится примерить.
Киваю.
— Мне пора, сегодня день битком. Позже обсудим.
— Ты опять ночевал в гараже, что ли? — хмурится брат. — Выглядишь помятым.
— Потом, — повторяю я.
— Я так понимаю, вы разбираетесь в транспорте, — громко говорит Москва. — Не поможете машину выбрать? Можно с обычным рулем и подушкой безопасности.
Фразы «На это нет времени» и «С радостью» проговариваем хором. Угадайте, кто какую.
Вот она — слепая зона. Я реагирую мгновенно и в упор смотрю на Егора.
  
Глава 4
 
Эля
«Доброе утро, енотик».
«Ты проснулась или нет?»
«Эля, я ненавижу разницу во времени, хватит дрыхнуть, имей совесть!»
Прочитав гору сообщений от Киры, сладко потягиваюсь. Третья ночь в географическом центре страны — полет нормальный. Вчера я ложилась спать с мыслью, что ни за что не усну до рассвета, всплакнула от одиночества и отрубилась через две секунды.
Начинаю отвечать, и Кира перезванивает.
— Ну как ты? — торопит. — У меня пять минут на кофе-брейк.
— В кровати пока что, — улыбаюсь. — У нас шесть утра, малышка.
— Шесть утра?! А у нас не пять часов разницы? Прости! Ты не могла переехать куда-нибудь в Ростов? Я путаюсь.
— Взаимно. То же самое.
С Кирой мы дружим со школы, и ничто на свете не способно нас разлучить, хотя общих тем должно быть немного: я ударилась в науку, Кира — врач-гинеколог. Еще в нашем чате есть дизайнер Василиса, и вместе мы — «Худеющие еноты». Еноты, потому что полоскуны, то есть чистюли и сплетницы, в зависимости от контекста, а худеющие — потому что женщины.
— Рассказывай, как первый рабочий день. С кем познакомилась? Как руководство, коллеги?
Морщусь при мысли о Смолине. Я терпеть не могу нервных мужиков, родился с членом — уж будь добр, веди себя адекватно. А вот брат у него хороший, сразу видно, что младший и любовью не обделенный. Мы пообедали, поболтали. Егор был ужасно мил, когда согласился помочь с покупкой авто, затребовав за это свидание.
Пересказывая Кире новости, поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. Сибирское солнышко скромно печет, превращая серый снег в черную грязь и моря-лужи. Стоит поспешить с приобретением личного транспорта.
— Та-а-ак. Свидание? Ты два дня в городе! Мне уже нравятся красноярские мужики. Он, поди, за тебя и в ресторане заплатит. Сам.