Истории о сладеньком (СИ)

Мужчины крепко прижимались ко мне и двигались. Трейми слегка покачивался в такт дыханию, тёрся о низ живота, где всё сильнее и сильнее трепетали мышцы. Регент впился пальцами в бедра и с силой дёргал их на себя, я ощущала уплотнение между его ног, ощущала невероятный жар рта на шее, затылке, щеке… везде.
Оба громко дышали, Трейми водил ладонями по моей груди. Всё резче, всё сильнее прижимаясь, всё настойчивее сминая соски под плотной одеждой. Проклятье, как она мешала! Я откинула голову и простонала — недостаточно, ещё…
Стало плевать на регента, он лишь помогал получить удовольствие. Был только Трейми, который оторвался от моих губ и покрыл шею короткими звонкими поцелуями. С трудом удавалось терпеть, между ног пульсировало, приходилось сжимать бедра, что помогало невыносимо мало.
Сознание помутилось, я скользнула руками по груди Трейми, нашла край дублета и погладила твёрдый член. Даже сквозь ткань чувствовался жар и напряжение, хотелось сорвать эти тряпки, коснуться кожи, приласкать. Сколько же складок было на штанах, завязки не поддавались — наваждение какое-то! Оставалось только сильнее двигать бёдрами и тереться о регента. Он широко открывал рот, терзал мою шею губами и языком, Трейми двигался плавно, но резко.
Всё изменилось слишком резко. Только что были ласки и вздохи, и вдруг исчезли, лорд отстранился и сел на софу, а регент подтолкнул меня вперёд и наклонил. Я не успела опомниться, как оказалась на четвереньках. Некстати вспомнилось о высоком положении этих людей, как далеки они были и будут всегда, кроме этого момента. Наверное, поза была унизительной. Хотя плевать, ведь Трейми взял меня за руки и помог устроиться между своих расставленных ног. Его щёки порозовели, он часто втягивал воздух сквозь лоснящиеся губы, а волосы в беспорядке разметались по плечам. Сейчас он был красивым и уязвимым, так и хотелось сделать что-то приятное.
Я не стала медлить и торопливо отбросила края дублета. Пальцы тряслись и не слушались, едва удавалось справляться с завязками на штанах, пока регент громко дышал за спиной. Вдруг юбка взметнулась в воздух, звук парящей ткани мигом вернул в действительность: боги, что я творила?
Трейми надоело ждать, он сам распустил завязки и направил мою руку к своему члену. Когда в ладонь легла раскалённая твёрдая плоть, через неё будто молния прошла. Это было низко, но так естественно, что разум охватила похоть. Не желание, именно похоть, которая заставляла нетерпеливо ёрзать, пока регент возился с моими панталонами. Его руки дрожали, он то и дело задевал живот — невыносимо! Какие-то крохи вместо желанных касаний.
Я застонала, когда ткань наконец-то сползла вниз и ягодицы обдало холодом. Трейми тоже постанывал, водя моей рукой вверх-вниз и размазывая влагу. Она заманчиво блестела на головке, безумно хотелось приблизиться и скользнуть по ней языком, но мешал регент. Он так соблазнительно мял ягодицы, что отстраниться не хватало воли. Большие ладони грели, пальцы впивались в кожу… нет, слишком хорошо.
Раздался протяжный вздох, и что-то коснулось меня между ног. Пальцы — это стало ясно через секунду, когда они ловко скользнули внутрь и согнулись. Не удалось сдержать громкого стона, ведь они так приятно двигались, растягивали плоть, крутились. Не знаю, кто из мужчин взял меня за волосы и потянул вперёд. Трейми, наверное, ведь делалось это аккуратно. Я не противилась, думала только о пальцах, о ладони регента, которой он шлёпал ягодицы, бормоча что-то невнятное.
Губ коснулась скользкая головка. Обдумать это не удалось — кто-то давил на затылок, и она легко проникла в рот, скользя по языку глубже и глубже. Не хотелось останавливаться, напротив, пусть делают что хотят, возьмут меня как угодно. Больше не было стыда, осталась одна жажда и приятная влажность в лоне.
Кажется, сразу три руки распутывали шнуровку на спине. Давление на затылок исчезло, наконец я смогла двигаться всем телом, крутить бёдрами и явственнее чувствовать шаловливые пальцы, вскидывать голову и опускать её. Нужно было быстрее, быстрее подаваться назад, быстрее гладить языком член во рту… не знаю зачем, нужно и всё.
 
Шнуровка распустилась и лиф провис, даря сладкую свободу. Трейми подался вперед и я оказалась почти зажатой между его грудью и пахом. Плевать, мне нравилась мнимая беспомощность, нравилось, как яростно регент вставлял в меня пальцы, а лорд сжимал грудь. Соски ныли, он тер их пальцами и внутри будто струна натягивалась. Столько напряжения, приходилось двигаться ещё быстрее, только бы выплеснуть его.
Вдруг пальцы исчезли и раздался шорох одежды. Сейчас, наконец-то. Я с трудом заставила себя замереть, но как трудно было не двигаться, когда к складочкам между ног прижалось что-то побольше пальцев. Проклятье, почему он опять замер? Сердце бухало в груди, руки тряслись от нетерпения, лишь язык был свободен и я неистово ласкала им член Трейми. А тот стонал, крутил соски и будто сам едва сдерживался.
Регент вошел резко. Обхватил меня за талию и дернул назад, с лёгкостью проникая внутрь. Знакомая твёрдость и наполненность показалась новой из-за обстоятельств. Между ног мягко пульсировало удовольствие, разливалось по телу, туманило разум. Я глухо стонала, всё так же зажатая и беспомощная, что только добавляла остроты.
Остались только инстинкты и два члена, которые растягивали меня. Регент скользил быстро и плавно, то почти полностью выходя, то проникая так глубоко, что тело охватывала дрожь. Трейми до боли стискивал грудь, я тоже с силой сжимала губы. Иногда казалось, что мои ласки слишком резкие и неприятные, но он так стонал… боги, как приятно было понимать, что это благодаря мне.
Толчки становились сильнее. Регент впивался пальцами в талию, твёрдые бёдра шлепались о ягодицы. На всю комнату разносились стоны удовольствия, со стороны мужчин не было нелепого смущения и попыток выглядеть лучше. Только искренность, шипение, хрипы, и это под оглушительный скрип софы.
Я забывалась, не осталось ничего, кроме звуков и неистовых ударов о ягодицы. Кроме стремительных и глубоких проникновений и твёрдой плоти у самого горла. Стонать не хотелось, только тихие всхлипы вырывались из груди. Было страшно отвлечься даже на это, ничего не имело значения, только движения внутри
Я едва могла вздохнуть. Плевать, лишь бы не останавливались, продолжали сильнее, резче, глубже. Регент будто прочёл эти мысли и зашипел, забился как бешеный. Меня тоже переполнило удовольствие, за мгновение его стало неимоверно много, вот-вот разорвёт.
Блаженная нега пришла внезапно. Всё исчезло, абсолютно всё, даже ощущения. Осталось только безграничное наслаждение, оно билось во всём теле, пульсировало и охватило разум. А затем так же быстро исчезло и раздался глухой стон регента.
Он почти замер и уже мягко держал меня за бёдра, пока в животе разливалось горячее семя. Только это и вернуло ясность мыслей. Вот подлец! Я ведь не ожидала такого и не приняла меры. Кажется, у меня было что-то припасено на такой случай. Да, что-то было, но ни думать, ни толком ужаснуться не удавалось. Сил не осталось, хотелось просто рухнуть на пол, но Трейми до сих пор неудовлетворенно постанывал, и регент напомнил о нём с помощью сильного шлепка.
Лорд разогнулся и откинулся на спинку софы. Я искренне старалась сделать ему приятное и сжимала губы, двигала головой, языком, помогала себе руками, пока он не принялся вскидывать бёдра. Спасибо, хоть предупредил, что близок к экстазу — пусть он и был очаровательным, не хотелось ощутить во рту его семя.
Получив своё, регент потерял к нам всякий интерес. Трейми напротив, помог поправить платье, даже сам вытер пот с моего лица, спросил, всё ли хорошо. Можно было подумать, что ему не всё равно, но высокородные никогда не воспринимали всерьёз людей ниже себя. От этой мысли обидно не стало, сейчас вообще мало что интересовало — сил не было, хотелось упасть куда-нибудь и забыться сном.
Я покинула кабинет на дрожащих ногах и с улыбкой на лице. Наверное стоило думать, что меня использовали циничные лорды, но обиды не возникало; было хорошо, да и расплатилась за поступок. Если бы наказания всегда были такими, оступалась бы чаще.