Леди второго сорта
– Потому что испугалась за свою жизнь.
– Белла, послушай…
Договорить опекун не успел. В коридоре послышался шум, в дверь постучали, и в гостиную вошли полицейские, сопровождаемые растерянным дворецким.
– Лорд Давенпорт, полиция, – торопливо озвучил очевидное Петерсон, нервно передергивая плечами.
Выглядел он каким-то помятым. И взгляд серых глаз был точь в точь, как у виноватого пса.
– Говорят, с осмотром пришли, – опасливо добавил дворецкий и как-то странно покосился в мою сторону.
Неужели тоже боится? Вот уж не думала, что люди могут быть так суеверны.
– Мы должны осмотреть место происшествия, – подтвердил слова Петерсона один из «копов», невысокий, похожий на цыгана, брюнет. Его желтые глаза мгновенно обшарили комнату и остановились на Давенпорте.
– Следуйте за мной, – холодно произнес опекун.
Он поднялся и, не оглядываясь, пошел к дверям.
– Ключ от спальни у меня, – негромко сказала ему вслед.
– Леди Бернстоф, вас мы тоже попросили бы пройти… хм, – брюнет запнулся, посмотрел на мои ноги и договорил: – То есть, проехать с нами.
– С удовольствием, – улыбнулась в ответ, а в голове всплыла незабвенная фраза из старого фильма: – «С радостью предаюсь в руки родной милиции». Вот же, и откуда что берется?
– Не думаю, что в этом есть необходимость.
Голос Давенпорта мог заморозить воду в стоящем на столе графине, но на полицейских это не произвело никакого впечатления. Крепкие оказались ребята.
– Это уж мы сами решим, – в оскале «цыгана» мелькнуло что-то волчье, а в желтых глазах блеснул едва заметный огонек. – Прошу, леди Бернстоф.
Полицейские расступились, и я, гордо подняв голову, проехала мимо неодобрительно поджавшего губы опекуна, и оказалась в коридоре.
– Нам нужны те, кто проживает в доме, – обратился к Петерсону брюнет. Похоже, он был за главного. – Собери всех в гостиной.
– Слушаюсь, ваше высокородие, – проблеял дворецкий, и на негнущихся ногах отправился выполнять распоряжение полиции.
– Варт, Дукит, Мартон, осмотрите первый этаж, Гловер и Ридинг – вы со мной, остальные проверяют верхние этажи, – продолжал распоряжаться желтоглазый.
Полицейские молча разошлись, недовольный Давенпорт направился к лестнице, а мы с оставшимися копами заторопились вслед за ним.
***Осмотр длился почти два часа. Полицейские обшарили весь дом, заставили меня повторить свои показания и рассказать, где именно я находилась в момент нападения, а потом принялись допрашивать слуг. И тут дело застопорилось. Работники мялись, путались, испуганно поглядывали на Давенпорта и на ведущего допрос «цыгана», и в итоге с трудом могли рассказать, где были прошлой ночью, и чем занимались.
Даже Присси, которая почти все время провела со мной в кабинете, долго заикалась, и толком не ответила ни на один вопрос.
– Не знаю, ваше высокородие, – твердила она и смотрела на полицейского так, будто тот собирался заковать ее в кандалы и отправить в тюрьму. Похоже, «цыган» вызывал у нее еще больший страх, чем я.
– Довольно, капитан, – не выдержал Давенпорт. – Вы же видите, слуги здесь ни при чем.
– Вы так уверены?
Желтые глаза капитана остро блеснули.
– Мы можем поговорить наедине? – после секундной паузы спросил опекун и, дождавшись от собеседника короткого кивка, направился к выходу из гостиной.
Капитан молча прошел следом. Дверь тихо закрылась за мужчинами, и в комнате стало тихо. Слуги растерянно застыли вдоль стены, Присси мялась рядом со мной, двое полицейских флегматично поглядывали вокруг, а я наблюдала за челядью, и никак не могла понять, почему они выглядят такими запуганными. Бьют их тут, что ли? Или простолюдины действительно так боятся магов?
Давенпорт и капитан вернулись минут через десять, причем, вид у полицейского был крайне задумчивым.
– Гловер, Ридинг, мы уходим, – скомандовал капитан и повернулся ко мне. – Леди Бернстоф.
Голос его звучал официально и бесстрастно.
– Как уходите? Вы уже нашли какие-нибудь улики?
Я с надеждой посмотрела на полицейского.
– Сейчас пока рано делать выводы, – уклончиво ответил тот. – Темного дня, леди Бернстоф.
Да что ж такое-то? А ведь я надеялась, что полиция поможет. Неужели напрасно?
Стражи порядка бодро покинули гостиную, Давенпорт жестом отпустил слуг, и мы с ним остались вдвоем. В комнате повисла неприятная тишина. Опекун подошел к окну, заложил руку за борт сюртука и бросил взгляд на улицу. По длинному лицу прошла едва заметная тень.
Я наблюдала за Давенпортом, и в душе зрело нехорошее предчувствие. У меня такое бывало. Где-то в районе сердца появлялось мерзкое сосущее ощущение, и в скором времени обязательно происходило что-то неприятное.
– Что вы сказали капитану?
Я не выдержала гнетущего молчания и решила выяснить, что происходит.
– Белла, постарайся успокоиться, – голос опекуна звучал тихо и удивительно мягко. – Тебе не нужно так волноваться. Вот, выпей воды.
Давенпорт легко пересек разделяющее нас расстояние, наполнил из графина стакан и подал его мне.
– Я не волнуюсь, я просто не понимаю, почему вы отослали полицию.
Пить не хотелось. Я поставила стакан на стол и выжидательно посмотрела на опекуна.
– Что ж, хорошо. Я объясню, – после незаметной паузы ответил Давенпорт.
Он взялся за спинку моего кресла и подкатил его к небольшому овальному зеркалу, висящему в простенке между окнами.
– Расстегни ворот платья, – негромко сказал опекун.
Не задавая вопросов, сделала, как он просил.
– Что ты видишь?
– Ничего особенного.
– Вот именно, Изабелла. Ничего. Ни следов насилия, ни синяков, ни малейшей царапины. Ничего.
Давенпорт смотрел в глаза моему отражению, а я глядела на тонкую изящную шею, белеющую в кружевах ворота, и чувствовала, как по спине бежит холодок, а к горлу подступает крик.
Никаких следов. Ни одного. Но ведь они были! Я точно помнила багровые синяки, опоясывающие шею уродливым ожерельем! А сейчас их нет. Неужели я схожу с ума?
– Видишь? Тебе просто померещилось.
В карих глазах стоящего за моей спиной мужчины мелькнуло что-то, похожее на жалость.
– Но это невозможно, я ведь помню…
Я коснулась шеи и машинально провела пальцами по коже. Ни следов, ни боли. Очень странно.
– Белла, послушай меня. У тебя и раньше случались такие… видения. Еще до твоего падения. Леди Летиция была весьма обеспокоена этим, и показала тебя лучшим докторам Бреголя.
Давенпорт слегка наклонился, нависая надо мной сзади, и мне захотелось отодвинуться. Видимо, что-то мелькнуло в моих глазах, потому что опекун тут же отстранился.
– Они решили, что я сумасшедшая?
Давенпорт достал из нагрудного кармана часы, не торопясь открыл крышку, бросил взгляд на циферблат, и только после этого ответил:
– Нет. Консилиум пришел к выводу, что у тебя слишком чувствительная натура, подверженная влиянию тревожных переживаний и снов. Доктора выписали успокоительные микстуры, и посоветовали свозить тебя на воды.
– И что? Не помогло?
– Почему же? Все шло хорошо. Ровно до смерти леди Летиции. Это событие пошатнуло твои душевные силы, видения вернулись, и мне пришлось обратиться к Келду. Его зелья помогали унять излишнюю тревожность, и вернуть тебе радость жизни.
– И с этой радости я упала с лестницы?
Кстати, я успела осмотреть место недавнего происшествия. Каменная балюстрада была довольно высокой, ступени – широкими, и просто так упасть Белла никак не могла. А это значило одно из двух – либо ей помогли, либо она сама спрыгнула.
Давенпорт едва заметно приподнял бровь. Крышка часов захлопнулась с тихим металлическим звуком, но опекун не убрал их в карман, продолжая поглаживать идущую по золотой поверхности гравировку.
Я засмотрелась на блестящий корпус и задумалась. Хорошо. Допустим, Белла действительно страдала нервным расстройством, и была подвержена непонятным видениям, но я-то тут при чем? Не могло же сумасшествие передаться мне «по наследству»? Или могло? А что, если никакого расстройства не было, и Белла действительно видела всякие странности? Вот как я.