Нерушимый 9 (СИ)

Я глазам своим не поверил. Сэм, как завещал великий Саныч, схитрил! Отдал мяч — четко налево, Микробу. Тот пронесся по бровке, заворачивая направо, я тоже сместился, чтобы видеть игру. Аж сердце зачастило. Микроб ударил левой ногой — чуть назад. Бух! И Рябов, продолжавший движение неторопливой рысцой, акцентированно лбом — бац! Четко посередине ворот. Гол!!!
Вратарь — где? Где Свинов? А он как раз сдвинулся, реагируя на Микроба. Один шаг — пустяки? А вот! Поровну! Я аж подпрыгнул, дал «пять» набегающему Думченко. Все наши ринулись к Рябову, который бежал с разинутым ртом и орал. Поравнялся с Микробом, вдвоем они рванули к Сэму и, взявшись за руки, закружились в хороводе.
Наши отлично понимали, что этот гол сотворили трое: Сэм, Микроб и Рябов, и висли на всех троих. Я улыбался, глядя на них, слизал сорвавшуюся с неба на нос каплю дождя и подумал, что это слезы спартаковских болельщиков ветром принесло. А говорят, дождь — спартаковская погода. Щас!
Вон как притихли их болелы, никаких оскорбительных выкриков. Зато наши на трибунах аж танцуют и кричат:
— Ура-а-а! «Титан»! «Титан»!
Можно считать, что мы вроде как только начали играть, потому что поровну.
И вот минут двадцать серо-белые давят красно-белых. Реально и конкретно давят! Романцев, глядя на такое, сто пудов курит одну за другой.
Начали проходить фланговые атаки. Ну, как проходить… Края проносились вперед, утыкались в лицевую, начинали отдавать назад, там — еще назад. И опять толкучка в центре поля. Все-таки, у «Спартака» традиционно сильна средняя линия. И пусть их номинально на одного меньше — но все равно опыт решает. В общем, упирались друг в друга, упирались…
И вдруг мяч выскочил… Не выскочил — это пас! И понесся вперед Соболев, сотрясая газон. Все же он большой.
Я подобрался, выскочил вперед, перекрывая площадь ворот, расставил руки в стороны. Ну, бей же! Бей!
А Соболь, что за ним стали замечать в последних играх, не стал бить сам, а переправил мяч правее. И там уже подхватил Игнатов, на полной скорости влетающий в штрафную площадь. И такая скорость, так всё неудачно… Двое, выходит, на одного. Игнатов тормознулся, провел в сторону Думченко — развел, как ребенка — замахнулся в сторону Соболя, я сделал шаг в сторону, а он, падла, ударил!
Мощно, резко. Да, у меня бешеная реакция, но это не сверхзвуковая скорость! Я изогнулся, коснулся мяча кончиками пальцев, но он проскользнул в ворота. Гол… И снова на табло преимущество «Спартака». 1:2.
Брякнувшись набок, я вскочил и заорал:
— Где защита? Почему не подстраховали Думченко?
— Саня! — всплеснул руками Лабич, и все уставились на меня. — Саня! Как так-то?
Вот так! Я скрипнул зубами. Потому что защита…
А неча на защиту пенять, коли руки кривые! Вот тебе настоящие профи. Они сильны, мощны, тут такие скорости, что ни на секунду нельзя расслабляться, тут их лучшие вполне сравнимы со мной, почти суперменом.
Я ударил мячом о газон, выискивая, кому бы подать. Бросил на правый фланг недооцененному нашему Бураку, который Микробу уступает только тем, что он не одаренный. Бурак понесся в центр, пяточкой передал Клыкову, тот — Лабичу…
Свисток на перерыв. То есть «мяч в раздевалку». Очень неудобный и неправильный гол.
— Я не понял, — сказал тренер, когда все расселись на скамьях. — Я ничего не понял. — И взял розгу.
Неужели и правда кого-то лупить будет? Я даже знаю кого.
— Так Саня… — забормотал Сэм.
— Нет, про Саню я понял. Саня! — Он ударил лозиной по руке. — Ты еще пропустишь?
Я встал и отчитался:
— Оправдываться не буду. Виноват. Костьми лягу — ни одного не пропущу.
Хотелось сказать «клянусь», но я смолчал. Таким не клянутся. Вот если наши второй гол забьют, включу «лучшего». Если бы сразу это сделал, не было бы тех двух голов! Мы бы гарантированно выиграли, и все заткнулись бы, признав нашу команду достойной играть в вышке. А я спустил на тормозах, не хотелось мне ловить болезненный откат. Но тут как: если откат, то и мяч.
— Ну, вот… Нерушимый не пропустит. А вы помните, какой был лозунг у «Спартака» еще совсем недавно? Молодые… Истории не знаете. Они говорили: вы забьете, сколько сможете. А мы — сколько захотим! Вот сейчас они смогли… Слышите? Они смогли — и забили. И Саня сказал, что больше не смогут. Ну? Сколько вы захотите?
 
— Три, — сказал Рябов.
— Пять! — припечатал Сэм, вставая. — Мечтать… короче, братаны, работать так работать! Покажем этим котакбасам, кто такие титаны, есть же!
Ну вот. Если Сэм ругается по-казахски, значит, будет рвать и метать. Ну, поглядим.
— Значит, идите и сделайте это! — Димидко взмахнул руками, как дирижер, и все поднялись, исполненные злой решимостью.
  
Глава 5
 
Вторая попытка
 
Матч начался как будто с самого начала. Наши понеслись, понеслись, сосредоточенные и злые. Это была не атака, продиктованная отчаяньем, а продуманная и грамотная работа.
В свою очередь я разжег огонь за грудиной, но не дал ему разгореться, чуть пригасил, чтобы не захлестнуло, как в прошлый раз. Затем направил жидкий огонь по телу, равномерно распределил и ощутил подъем. Не воспарил, а сосредоточился.
Пас вперед. Пас на бровку к Бураку. Пас от бровки к бровке. Микроб блинканул вперед, обойдя двоих защей, как стоячих, и передал мяч открывшемуся Сэму. На Бекханова спикировал центральный защитник, сам о него ударился и покатился, надеясь симуляцией остановить атаку.
Я встал на цыпочки. Ну, что там? Старая практика «убейся о Бекханова»!
Типа пострадавший покосился на судью, но тот все видел и свистеть не стал. Однако маневр на секунду замедлил Сэма, сбил с цели, и, пока его не блокировали, он ударил по воротам.
Наши защи сдвинулись, закрывая обзор. Ахнули трибуны, кто-то замахал флагом, но тут же его опустил. Мимо?
— Что там? — крикнул я, косясь на арбитра, который…
— Штанга! — обернувшись, крикнул Егор Борода.
— Твою мать!
Я рукой привычно кинул налево, на Микроба. Тот, будто паровозик по рельсам, понесся по своему левому краю, и четко уткнувшись лбом в грудь защитника, отправил мяч правее. А туда налетел Самат! Принял, сделал красивую вертушку, крутнувшись вокруг своей оси. Выкатился на ворота… И опять не ударил! Катнул чуть правее, дальше, а там — неторопливо бегущий, да почти идущий пешком Рябов!
Я сместился к штанге, силясь разглядеть ситуацию на поле. Как же хотелось взлететь туда, к дронам, которые видят все сверху!
Антон просто ткнул пыром перед собой. И попал в мяч, направив его в ворота. А вратарь опять сосредоточился на том, кто угрожает, и сдвинулся левее. Там же опасные Сэм с Микробом! И — гол! Сравняли — 2:2!
Такой простой, бесхитростный и милый сердцу гол!
Заорали, запрыгали трибуны, начали обниматься-целоваться. Спартаковские болелы, выкрикивавшие оскорбительные речевки, притихли, лишь некоторые посвистывали и дудели, и даже в, казалось бы, стандартных звуках слышалась крайняя степень возмущения.
Но тут остается только принять факт. И этот гол точно на удачу не спишешь. Это — мастерство!
Свинов упал на колени, закрыв лицо руками. Наши замельтешили в центре поля, обнимаясь, братаясь и посылая воздушные поцелуи ликующим болелам.
Огромным усилием воли я заставил себя остаться на месте, но Рябов подбежал и ко мне, пожал руку.
— Ну красавец! — воскликнул я, сложил руки тоннелем, поднес ко рту и проорал: — Бекханов, браво! Микроб, ты — демон! Демонический микроб, епта!
Теперь — как с самого начала! Теперь, типа, ничья!
И началось бодание в середине поля. Вязкая осторожная игра. Если сравнивать с боксом, это напоминало клинч. Спартаковцы почувствовали, что можно вернуться вообще без единого очка, и начали осторожничать. Наши тоже осторожничали, Клыков, Жека и Игнат стойко держали оборону, к ним сместился Лабич и немного — Рябов. Не удержавшись, туда рванул Думченко, но мы с Санычем одновременно рявкнули: