Измена. Серебряная Принцесса (СИ)

Лева в этом плане похож на папу. Они идеально ладят между собой и сходятся почти во всех вопросах, касающихся драгоценных.
Ловлю на себе заинтересованные взгляды девушек. Машинально делаю шаг назад, но в спину упирается рука Дарьяны.
— Ты чего буксовать взад начала? — шепотом интересуется она. — Кажется, выпендрежник из золотого трансформера тебе только что махал рукой.
— Все снова смотрят на меня и шушукаются. — также тихо отвечаю я.
Уже второй раз за день я чувствую к себе столь пристальное внимание.
— На тебя все смотрят и шушукаются с тех самых пор, как ты на свет появилась. А этот кошак тебе сейчас на руку. Он может помочь перекроить сплетни в выгодную для тебя сторону. Прыгни ему на шею с счастливой улыбкой и тогда окружающие подумают, что не Зимний тебя поматросил и… — она тактично не договаривает, — А ты его. Однокурсницы перестанут жалостливо скалится, а начнут поглядывать с завистью. По мне — пусть лучше завидуют, чем жалеют.
— Ты говоришь ужасные вещи, — чувствуя, как краснеют щеки, отвечаю я.
— Я лишь увеличиваю количество причитающихся мне тортиков, — лукаво улыбается она. — Давай же, не заставляй тебя щипать ради ускорения. — и тут же действительно щипает, вынуждая сделать существенный шаг вперед.
Отступать обратно уже никак не получится. Замечаю, как одна из студенток, стоящих чуть в стороне, направила свой смартфон в мою сторону.
Ненавижу такие моменты.
Да, Дарьяна, несомненно, права. Меня рассматривают практически под лупой с самого моего рождения. Отчасти именно поэтому я должна всегда выглядеть и вести себя безупречно. Но это вовсе не значит, что мне льстит подобное внимание. Вот Леве оно нравится, а я бы предпочла быть обычной студенткой и дышать без боязни сделать это слишком шумно или глубоко.
Но хочешь ты того или нет, а годы практики дают о себе знать. Придаю лицу вид светской приветливости и иду в сторону машины Льва. Он что-то достает с заднего сидения, и ровно в тот момент, когда я к нему подхожу, в его руках оказывается огромный букет роз серебряного цвета.
— Как ты здесь оказался? — улыбаясь, спрашиваю у друга.
С учетом толпы наблюдающих лучше не позволять себе лишних, способных скомпрометировать или вызвать ненужные сплетни, движений. Но Леву такие мелочи никогда не останавливали. Отодвинув от себя одной рукой цветы, второй он крепко прижимает меня к себе. Обнимает и прикасается губами к щеке, шутливо говоря:
— Я надеялся услышать что-то вроде: «Я пипец как рада тебя видеть, Левушка». Но ты как-то не особо счастлива видеть меня, да?
— Конечно, я рада тебя видеть. — искренне восклицаю. — Но просто это так неожиданно. Ты же всегда меня предупреждаешь.
— Если бы предупредил, это бы не было сюрпризом. А разве я мог пропустить первый день твоих съемок. Тем более ты столько раз писала, как сильно ты волнуешься.
— Всего два раза.
— Серьезно? Мне показалось сто два. — самодовольно ухмыляется.
Затем бросает быстрый взгляд в сторону столпившихся девушек.
— Как-то маловато в твоем вузе моих почитательниц.
Вот самое время закатить глаза, но я сдерживаюсь.
Что с самого детства вызывало во мне небольшое отторжение и эмоцию стыда, так это Левино всеобъемлющее чувство самоуверенности. Многие пророчили, что мы вырастем и станем одной из самых красивых драгоценных пар, но меня никогда не тянуло к нему, как к мужчине. И кажется однажды я обидела его своим отказом, но это было так давно, что Лева, скорее всего уже ничего не помнит. Да и мы были тогда совсем маленькими.
— Сейчас небольшие каникулы, поэтому людей в Малахитовом не много.
— В противном случае, высыпали бы все, ты это хотела сказать? — шутливо уточняет он.
— Вне всякого сомнения.
А затем я ощущаю его. Как прикосновение к коже. Как вспышку огня. Как лавину. Резкую. Сбивающую все на своем пути. Собственническую. Настолько осязаемую, что не повернуться невозможно.
Невозможно сопротивляться взгляду, физически затрагивающему тебя изнутри. Мои пальцы холодеют. Тело окутывают слои волнения. Я нисколько не сомневаюсь, кто смотрит на меня. Кто пристально наблюдает. Выжигает.
 
Не понимаю лишь… зачем.
Голова безвольно дергается в сторону и глаза сразу же сталкиваются с ледяным взглядом Зимнего.
— А вот и твой жених. — шепотом озвучивает Лева.
Его слова бьют меня наотмашь.
Осознание, что все же придется ему все рассказать наваливается на плечи невыносимым грузом.
Они оба с самого первого дня их знакомства не понравились друг другу. И общались на совместных встречах предельно коротко и только ради того, чтобы меня не расстраивать.
Лева никогда не жалел слов, высказывая свое мнение о парне, в которого влюбилась подруга детства, и прекратил лишь после того, как мы однажды с ним поссорились. Это была наша первая и единственная серьезная ссора. 
А Андрей был намного более немногословен. Лишь однажды он обронил нелицеприятную фразу относительно моего друга. В тот день я на него сильно обиделась. Никогда не понимала, как можно бросаться словами, если толком не знаешь человека.
По итогу какое-то время я служила чем-то вроде примирительного маяка между двумя огнями, а потом парни уже без меня пришли к некому соглашению и общались хоть и мало, но вполне сносно.
— Тебе понравились цветы? — уточняет Лева.
— Они великолепны, — отвечаю ему с улыбкой. — Но мы не могли бы их пока оставить у тебя в машине. Не сердись, пожалуйста, просто с таким огромным букетом будет неудобно…
— Не продолжай, я и так все понял. Сейчас уберу.
Пока он отходит к заднему сидению, чтобы вернуть букет на прежнее место, жжение не щеке становится нестерпимым. Снова поворачиваю голову и еле сдерживаю на лице беззаботную маску, не позволяя удивлению взять вверх.
Обычно Андрей не курит. Он курил раньше, когда мы только начинали общаться. Но бросил буквально на следующий день после того, как я его об этом попросила. А сейчас я наблюдаю и с сожалением замечаю, что он не просто стоит рядом с дымящим Стасом, но и прикуривает сам. Слегка склонив голову, щурится и продолжает смотреть в нашу сторону…
В его глазах свирепствует стужа и лютый мороз. В уголке губ появляется кривая ухмылка. Но почти в тот же миг исчезает. Зимний принц вновь превращается в безразличного наблюдателя. Но взгляд словно обвиняет... Порицает. Будто только что, именно я вероломно ушла от него ко Льву, а не он пару дней назад предпочел меня Уле.
— Так что, мне же можно пройти внутрь вашего раритетного дворца? — выводит из оцепенения голос Левы.
— Конечно. — уверенно звучит словно со стороны мой ответ другу. — Пойдем. Ты, кстати, не против посидеть в кафе? Мы с одной девушкой как раз туда собирались.
— Совсем не против пополнить число своих фанаток. — убежденно отвечает Лева. — Мне как раз всего парочки не хватает для более круглой цифры. Улыбаюсь. Что-то мне подсказывает, что Леве предстоит первый раз в своей жизни столкнуться с кем-то, кто окажется ему не по зубам. И думаю, даже будь у него золотые зубы, и они не смогли бы помочь.
  
Глава 8
 
— Что-то я не понял, куда подевался твой женишок? — иронично выгибая бровь, спрашивает Лева, когда мы вдвоем подходим к дверям, возле которых нас ждет Дарьяна.
Андрей со Стасом действительно исчезли. Должно быть, зашли в здание, когда мы с Золотым перебрасывались парой слов.
— Какой еще женишок? — шепотом отвечает вместо меня студентка и сверлит Золотого недовольным взглядом, — Ты же сам знаешь, что Северина его не так давно бросила и разорвала помолвку. — последние слова она говорит нарочито громко, привлекая к нам еще больше внимания собравшихся зрителей.
— Дарьяна, ты что делаешь, — с ужасом шепчу ей я.
— Создаю новую действительность. — ничуть не смущаясь, поясняет, и снова звучно продолжает. — Серебряная по доброте душевной предложила ему остаться друзьями. Но ты, Левон, сам должен понимать, как страдает уязвленная мужская гордость при женском отказе. Вот Зимний и психанул. Даже актрису в своем проекте в порыве отчаяния заменил. Хотя Северина благородно ходила сегодня их поздравить с началом съемок.