Училка для олигархов (СИ)

— Но я не пью виски! — как объяснить этому самодовольному качку, что крепкий алкоголь — не мой напиток.
Стопка с содержимым, пахнущим синей изолентой и торфом навязчиво маячила перед глазами. Отказ явно не повлиял босса: он так и держал рюмку, налитую до краёв у моего рта, а вторая его рука легла мне на затылок, не давая дёрнуться. Я неловко глотнула содержимое, закашлявшись.
— Умница, девочка, на, запей. Явно с алкоголем не дружишь. Это хорошо, молодец! Ну что, легче? — мне послышалось человеческое участие в голосе.
— Да, спасибо, я пойду, наверное, — попытка встать не увенчалась успехом: объятия директора походили на клещи.
— Итак, что случилось?
— Мой молодой человек изменил мне с лучшей подругой! Я это увидела пару часов назад! — оказывается, рассказать самое личное и болезненное проще незнакомому человеку: как только это произнесла, странная лёгкость и безразличие нахлынули на меня.
Кирилл издал странный звук, убрал руки от меня и вновь наполнил стопки.
— Ну не только вам разбивать сердца, женщины. Выпьем за радость общения, единения и познания. Как тебе тост?
Я лишь кивнула, размышляя, как бы убраться из этого капкана, в который попала по глупости и слабости.
Теперь проглотить обжигающий напиток было легче, но тело и мозг решили сыграть в поддавки: ноги не слушались, в голове шумело. Даже язык с трудом шевелился — так казалось мне до тех пор, пока Кир не впился в мои губы. Его поцелуй был жёстким и властным: повинуясь ласкам я слегка приоткрыла рот. Его язык требовательно прошёлся по моим губам, нырнув глубже. Невольно подалась навстречу: ещё никто меня не целовал так страстно, трепетно и глубоко.
Мозг сигнализировал: «Беги дурочка!», но тело требовало остаться, позволить этим сильным рукам скользить везде, сдвинуть трусики и ласкать влажные половые губы, нащупать возбуждëнный клитор.
— Нет, не надо, пожалуйста! —судорожно сдвинула ноги и отвела пылавшее лицо. — Я не хочу.
— Хм…Странно! Твоё тело говорит противоположное. Давно не видел, чтоб девчонка так текла просто от поцелуев.
Он силой опрокинул меня на диван и снова начал водить пальцами по промокшим насквозь трусикам. Я выгибалась дугой — то ли пытаясь сбросить этого наглого самца, то ли отдаваясь его власти. Сквозь тонкую шелковистую ткань сарафана Кир слегка прикусывал мои отвердевшие соски. С трудом сдерживая стон удовольствия, прошептала: «Прошу, прекратите, ведь я ещё девственница!»
Мужчина резко сел и потянулся к бутылке, ошалело глядя на меня, но тут же поставил её обратно и рассмеялся: «Серьёзно? Девственница в стрип-клубе? Ой, умора! Милочка, каким ветром тебя сюда занесло? Это ж как монашка в борделе!»
Я тем временем судорожно поправляла одежду. Теперь, когда Кир не прикасался ко мне, возможность ясно мыслить вернулась: надо уносить ноги, вряд ли этого «хозяина жизни» остановит то, что хочу подарить свою девственность только мужу. Сама дала ему повод относиться ко мне, как к шлюшке, готовой на всё. Вспомнилась лекция матери о взаимосвязи мужского уважения и доступности женщины.
Начальник продолжал смеяться, даже ладонью по колену пристукивал, «хохотунчика словил», — говорили мы в детстве. Этим я и воспользовалась. Резко вскочив, бросилась к двери, — слава богу, не закрыто — и пулей вылетела в коридор.
  
Глава 6
 
Кир
В клубе тоска зелёная: середина недели, посетителей по пальцам пересчитать. Отчёты проверил, можно бы и домой, но там тоже не особо весело. Бессмысленно пялюсь в экран с картинками камер видеонаблюдения: действительно, в зале почти пусто; девчонки танцуют, словно сонные мухи — надо бы им нагоняй устроить, хотя чего скакать, если чаевых не намечается; бармен Андрей уже минут пять трёт один бокал и позёвывает. Так, а это что за явление? Смотрю, как какая-то серая мышь целенаправленно ковыляет к стойке.
Что ей тут надо? Искала библиотеку, но ошиблась дверью? Решила уличить женишка в походе по стрип-клубам? Вот от таких тихонь можно чего угодно ожидать, может и кислотой в лицо в порыве ревности плеснуть. Лучше самому пойти проконтролировать.
 
В зале гулко грохочет музыка, пахнет развратом и вожделением, мне по душе аромат: так пахнут заработанные тут деньги, причём, немалые. Интересно, а чем пахнет тихоня? Пылью и нафталином?
Уже у самой стойки замечаю, что девчонка рыдает, размазывая по лицу тушь, Андрей дружески похлопывает её по плечу, протягивает салфетку. Заметив меня, замирает, убирает руку, а взгляд становится недобрым и испуганным одновременно. И что за херня здесь происходит?
— Это что у нас за несчастное чудо такое? — теперь я кладу ладонь ей на спину, чувствую, как она напрягается и дрожит.
— Это Мария, наша новая танцовщица, сегодня не её смена она просто зашла выпить коктейль, но уже уходит. Вы же не будете наказывать её, Кирилл? — голос бармена напряжённый. Конечно, этот добряк для наших девчонок как старший брат.
Странно, вообще её не помню. Хотя это раньше каждая проходила кастинг через мою койку. Надо бы возродить эту привычку. Вот с этой тихоней и осуществим под бутылочку вискаря.
Девчонка будто в трансе, пока я тащу её практически на себе в приват кабинет. Лёгкая как пушинка, худенькая, пищит что-то под нос еле слышно — точно, настоящая мышь. Ничего, сейчас выпьем и посмотрим, водятся ли черти в тихом омуте.
Она плюхается на диван и глядит так, будто не понимает, где она и что происходит, на обдолбанную или пьяную не особо похожа, глаза нормальные, только очень грустные. «И красивые!» — невольно отмечаю я. Хоть и зарёванныё, в разводах туши, но яркие, пытливые.
Наливаю виски по стопкам, протягиваю танцовщице, но та лишь отрицательно машет головой и смотрит так, будто яд предлагаю.
— Пей!
— Но я не пью виски!
Аккуратно кладу ей руку на затылок, чтоб не дёргалась и не крутилась, подношу рюмку прямо к плотно сжатым аппетитным губам, я ещё попробую их на вкус, а сейчас надо её расслабить, алкоголь — верное средство.
Маша-мышь неумело выпивает содержимое, кашляет, хватает ртом воздух. Мне становится даже жаль её, что за существо такое несуразное.
— Хорошая девочка, на, запей. Явно бухать не умеешь. Ну что, легче?
Она благодарно делает глоток газировки и кивает.
— Итак, что случилось? — подтягиваю её к себе поближе, чтоб не сбежала, я же вижу, как косится на дверь.
Нет уж, детка, сначала я опробую твои дырочки и начну с ротика. При мысли о том, как эти губки охватят мой член, начинаю возбуждаться. Что-то в девчонке есть: давно у меня не было такого стояка, а я к ней ещё даже не прикоснулся толком. Чтобы не вспугнуть, стараюсь держать себя в руках, но так и хочется наброситься, разорвать к чертям одежду и ощутить её тело.
Я настолько увяз в своих фантазиях, что не сразу понимаю её ответ: 'Мне парень изменил. С лучшей подругой!"
Вот это поворот! Чтобы замять неловкость ситуации снова тянусь к бутылке и наливаю нам по целой. Мой брат нашёл бы, что сказать, он уже пережил измену жены с лучшим другом. Но у меня нет нужных слов, поэтому притягиваю к себе Мышку и впиваюсь поцелуем в её губы, ещё хранящие аромат виски и с привкусом карамели. Она напряжена как тетива лука и пытается отстраниться, но я лишь сильнее прижимаю её тело к себе и ласкаю языком чуть приоткрытый рот. Неожиданно малышка начинает отвечать на мой поцелуй, робко и скованно, но от этого у меня просто сносит крышу: одной рукой продолжаю придерживать её за волосы, чтобы не попробовала улизнуть, а второй начинаю исследовать девичье тело, ласкать грудь, округлую попку. Когда я глажу прохладное шелковистое бедро, скромница то сдвигает ножки, то подаётся моей руке навстречу — какая переменчивая. Я убираю её трусики в сторону и легонько касаюсь киски, мои пальцы становятся влажными от смазки. Да она течёт, будто её год никто не трахал! Аккуратно скольжу по половым губам, слегка задерживаюсь пальцами у входа в мокрую дырочку, а затем перевожу средний палец на горошинку клитора, девчонка сдавленно стонет, но тут же отстраняется и шепчет: «Не надо, я не хочу!»