Назови меня женой

Он встал и, взяв мобильный телефон, широкими шагами направился к выходу. Водитель уже ждал его.
И только усевшись в автомобиль, Анетакис набрал номер больницы, в которую поместили Марли.
— Ее физическое состояние удовлетворительное, — сказал доктор Крисандеру. — Но эмоциональное меня беспокоит.
Крисандер ворвался в больницу и потребовал отчет сразу же, как только оказался в приемном покое. Но, лишь уверив всех в том, что он — ее жених, добился кое-каких результатов. Крисандер настоял на том, чтобы Марли поместили в отдельную палату и пригласили к ней специалиста. И теперь он выслушивал объяснения врача, горя от нетерпения увидеть ее.
— Но ведь ей не причинили никакого вреда, — заметил Крисандер.
— Я этого не говорил, — пробубнил доктор. — Я сказал, что ее физическое состояние не вызывает беспокойства.
— Тогда прекращайте ходить вокруг да около и говорите все напрямую.
Доктор изучающе смотрел на него секунду, затем положил медицинскую карту на стол.
— Мисс Джеймсон перенесла серьезную душевную травму. Я не могу точно сказать, насколько она была велика, потому что мисс Джеймсон не может вспомнить того, как ее похитили.
— Что? — Крисандер недоверчиво и потрясенно взглянул на доктора.
— Хуже того, она не помнит ничего. Только свое имя — и все. Даже беременность явилась для нее шоком.
Крисандер провел рукой по волосам и выругался сразу на трех языках.
— Не помнит? Вообще ничего?
Доктор покачал головой.
— Боюсь, что нет. Она чрезвычайно уязвима. Очень слаба. Поэтому крайне важно, чтобы вы не расстроили ее. Она перенесла суровое испытание, и ей надо оправиться от него.
Крисандер издал нетерпеливый рык.
— Конечно, я не расстрою ее, но мне с трудом верится, что она ничего не помнит.
Доктор покачал головой.
— Думаю, травма была такой тяжелой, что мозг включил защитную реакцию. Настанет время — и она придет в себя. Нам надо проявить терпение и ни в коем случае на нее не давить.
Крисандер снова выругался.
— Я понял. Могу я увидеть ее?
Врач колебался.
— Можете. Но прошу вас, не пытайтесь выяснять подробности ее похищения.
Крисандер, нахмурив брови, мрачно взглянул на доктора.
— Вы хотите, чтобы я солгал?
— Я всего лишь хочу, чтобы вы не расстраивали ее. Можете напомнить ей детали ее жизни. Рассказать о повседневных делах. О том, как вы встречались. Но — никаких вопросов о похищении! Ее нельзя волновать.
Крисандер неохотно кивнул. Врач говорил разумные вещи, но Анетакиса мучил вопрос — что же произошло с Марли? Он взглянул на часы. Еще предстояло встретиться с полицией, но сначала — Марли.
Доктор сказал:
— Сейчас сестра отведет вас к ней.
Марли казалось, что голова ее окутана плотным туманом. Она с трудом открыла глаза. Ей совсем не хотелось видеть этот мир. Погрузиться в темноту, окунуться в забвение было единственным желанием.
Ее жизнь превратилась в черную дыру. Оставалось только имя, лежавшее на поверхности сознания. Марли.
Она повернула голову на подушке, мечтая вновь оказаться в утешительной пустоте, когда к ней прикоснулась чья-то твердая рука. Страх пронзил ее, но тут же она вспомнила, что спасена и находится в больнице. И все же Марли отдернула руку, тяжело дыша.
— Тебе не надо больше спать, дорогая моя. Пока не надо.
Марли посмотрела на мужчину. Может быть, она знала его? Или он знал ее? Может, это отец ее ребенка, которого она носит под сердцем?
Рука ее машинально потянулась к округлому животу.
У него была внушительная внешность. Высокий, стройный, с янтарными глазами, в которых блеснула угроза. Он не был американцем. Марли чуть не рассмеялась при этой мысли. Она понятия не имела, кто он такой и зачем сюда пришел, и все же была уверена в том, что он не американец?
— С нашим ребенком все в порядке, — сказал он, взглянув на ее руку, прижатую к животу.
Марли напряглась.
— Кто вы? — спросила она шепотом.
Что-то мелькнуло в его золотистых глазах, но лицо оставалось невозмутимым. Может, он обиделся оттого, что она его не узнает? Она представила себя на его месте. Что бы она чувствовала, если бы отец ребенка вдруг не узнал ее?
Он пододвинул стул к кровати и опустился на него, затем взял Марли за руку, и на этот раз, несмотря на инстинктивное желание отнять ее, она не сделала этого.
— Я Крисандер Анетакис. Твой жених.
Она вгляделась в него, ища подтверждения правоты его слов, но лицо Анетакиса было спокойным, без единой эмоции.
— Простите, — пробормотала она и сглотнула, когда голос ее сорвался. — Я не помню...
— Я знаю. Я говорил с доктором. Но сейчас это не важно. Поправляйся, и тогда я отвезу тебя домой.
Она облизала губы, запаниковав.
— Домой?
Он кивнул:
— Да, домой.
— А где дом? — Собственно, ее это не интересовало. Ей ненавистна была мысль о том, что вот она лежит здесь и разговаривает с совершенно незнакомым человеком. Нет, знакомым! Это был кто-то, с кем она занималась любовью. Они были обручены, и она забеременела от него. Ведь что-то шевелится внутри нее?
— Пожалуйста, не пытайся ничего вспоминать, дорогая моя, — мягко сказал он. — Я вижу, как напряглось твое лицо. Не торопи события. Доктор уверяет, что постепенно память к тебе вернется.
Марли вцепилась в его руку.
— Правда? А если нет? — Страх поднялся в груди, больно сжал горло.
Крисандер нежно коснулся ее лица.
— Пожалуйста, успокойся, Марли. Тебе вредно волноваться.
Так странно было слышать свое имя из уст незнакомого человека.
— Ты можешь рассказать что-нибудь обо мне?
— У нас еще будет масса времени поговорить, — успокоил ее Крисандер. Он погладил лоб Марли, откинул назад прядь волос. — А теперь отдыхай. А я подготовлюсь к тому, чтобы забрать тебя домой.
Уже во второй раз он упомянул о доме, но все еще не сказал ей, где тот находится.
— Где наш дом? — спросила она снова.
Губы его сжались всего лишь на короткий миг, но затем на лице появилось облегчение.
— Дом у нас — здесь, в городе. Но я хочу отвезти тебя на свой остров, как только ты поправишься.
Марли устало прикрыла глаза и кивнула. Он постоял возле нее секунду, а затем она услышала его удалявшиеся шаги. Когда дверь затворилась, женщина открыла глаза и ощутила влажные следы слез на своих щеках.
Казалось, она должна была испытать облегчение после прихода жениха. Но ей стало еще страшнее, и она не могла объяснить — почему.
Марли плотно закуталась в одеяло и закрыла глаза, желая вновь погрузиться в мирное забытье.
Когда она проснулась, рядом стояла медсестра с подносом в руках.
— О, прекрасно! — весело сказала она. — Я принесла вам обед. Вы хотите кушать?
Марли покачала головой. Мысль о еде вызывала у нее тошноту.
— Оставьте поднос. Я прослежу, чтобы она поела.
Марли удивленно подняла глаза и увидела Крисандера. Медсестра с улыбкой похлопала ее по руке.
— Вам повезло, что у вас такой заботливый жених, — заметила она, собираясь уходить.
— Да, повезло, — пробормотала Марли и удивилась, почему ей неожиданно захотелось разрыдаться.
Крисандер снова придвинул стул к ее кровати. Потом поставил перед ней поднос.
— Ты должна поесть.
Она нервно покосилась на него:
— Мне не хочется, — и отвернулась, надеясь скрыть свое лицо от его внимательного взгляда.
— Ты напугана. И это понятно.
Марли с надеждой спросила:
— Ты не злишься, что я боюсь тебя? Честно говоря, я испытываю ужас. Не помню тебя и не помню ничего из своей жизни. Я забеременела, но ума не приложу, как это произошло! — Она сжала край простыни и, как бы защищаясь, потянула ее на себя.
— Ты не помнишь меня, но я постараюсь заслужить твое... доверие. — Последнее слово Крисандер произнес, казалось, с отвращением, но лицо его по-прежнему оставалось невозмутимым.