Легко ли быть одной?

– Послушай, Сэм, вчера мне тоже было очень хорошо. Но я только что положила трубку: разговаривала с Халом, и мы с ним решили, что будем встречаться.
Сэм прокашлялся.
– А-а. О’кей. Вау. Что ж, я по-настоящему расстроен, не буду лгать, но я благодарен, что ты прямо сказала мне об этом.
Джорджия знала, что это рискованное решение. Она отшивала единственного перспективного кандидата, который у нее был. А мы, как я уже объясняла, обожаем перспективных кандидатов для встреч. Но в конце дня Джорджии захотелось побыть с кем-то, кому не нужно было ничего доказывать, кому не нужно было погулять, кому не нужна была конкуренция, чтобы заметить ценность самой Джорджии. К тому же цветы и на самом деле очень дорого стоят.
* * *
К большому сожалению, Серена упустила свою квартиру, а этого в Нью-Йорке не следует делать никому, даже если речь идет о переезде, свадьбе или рождении ребенка. От квартиры можно отказаться разве что если вы умерли. Но и в этом случае все равно попытайтесь этого не делать.
А Серена сделала. Так что теперь она была и без волос, и без крыши над головой. Поскольку свою квартиру я сдала в субаренду, а на гостиницу денег у Серены не было, она просто не знала, что делать. Поэтому она позвонила единственному человеку, способному понять депрессию, в которую она уже готова была погрузиться. Она позвонила Руби и спросила, нельзя ли перекантоваться у нее. Руби есть Руби, и она немедленно согласилась.
Когда я узнала о случившемся из полученного СМС, я подумала, что, возможно, лучше всего организовать телефонный разговор в режиме конференции. Я даже попросила Джорджию проследить за тем, чтобы Серена и Руби поладили. Иногда я волнуюсь по поводу таких вещей.
Мы с Элис по-прежнему были в Сиднее, собирали вещи перед поездкой на Тасманию. Руби сидела за столом у себя в гостиной вместе с Сереной и Джорджией. Они все расположились перед телефоном, включенным на громкую связь, когда я возмущенно и с недоверием кричала в микрофон:
– Мужик, который, по идее, не должен был заниматься сексом ни с кем, спал по меньшей мере с пятью разными женщинами?!
– Которые были рады и счастливы делить его между собой. ОНИ ВСЕ БЫЛИ РАДЫ И СЧАСТЛИВЫ ДЕЛИТЬ ЕГО! – крикнула мне в ответ Серена.
Джорджия с осуждением произнесла:
– Вау. Мужчины, давшие обет безбрачия, имеют целые гаремы. Настал конец света.
– Может быть, им из гуманных соображений следовало бы применить к нам эвтаназию? – сказала Руби, словно подумав вслух.
Все дружно охнули – даже я, на другом конце линии.
– Что?! – сказала я, надеясь, что из-за расстояния я что-то не так поняла.
– Я серьезно, – как ни в чем не бывало продолжила Руби. – Как с собаками. Может быть, какому-то головному офису нужно начать умерщвлять женщин, у которых сварливый характер, неидеальное здоровье, плохие зубы или еще что-то. Чтобы у хороших кандидаток было больше шансов найти себе подходящего кавалера.
Мы все изумленно притихли. Было ясно, что обстановка приюта для животных начала доставать Руби.
Наконец Серена спросила:
– Так это у тебя я решила пожить, чтобы ты меня подбодрила?
Джорджия сказала:
– Руби, я знаю тебя не очень хорошо, так что прости, если я что-то скажу не так, но если ты сию же минуту не возьмешь телефон и не откажешься от своего волонтерства, я тебе по роже заеду.
– Серьезно, Руби, ничего хуже этого я еще не слышала, – подхватила я.
Джорджия принялась хохотать.
– Поверить не могу, что ты на самом деле сказала такое!
Серена захихикала.
– Ты, по сути, предложила, чтобы город начал нас вытравливать.
Руби уронила голову на стол и тоже залилась смехом; до нее начало доходить, насколько далеко она зашла.
– Боже мой, а ведь я по-прежнему вроде как верю в это. У меня просто крыша поехала!
Мы с Элис сидели в своем отеле в Австралии и слушали, как они там умирают со смеху.
Джорджия решительно взяла свой мобильный.
– Давай мне номер. Этого твоего приюта. Прямо сейчас.
Руби сделала, что ей было велено. Джорджия набрала номер и сунула трубку Руби. Та начала говорить.
 
– Алло? Это Руби Карсон. Я работаю у вас волонтером. Я хотела вам сказать, что я больше не приду. Это очень плохо влияет на мою психику, спасибо. – Она быстро нажала «отбой», а Серена с Джорджией разразились овациями.
– Мне было плохо слышно – Руби бросила свою волонтерскую работу? – спросила я с другого конца света.
– Да. Да, бросила, – сказала Джорджия. – Теперь нам нужно найти работу Серене, и план на сегодняшний вечер будет выполнен.
– А ты не можешь вернуться на свою прежнюю работу? У той кинозвезды? – спросила Элис.
Серена пожала плечами.
– Я уверена, что они уже взяли кого-то на мое место.
– Но, Серена, – резко вступила я на своем конце линии, – судя по тому, что ты мне говорила, они очень милые люди. И тебе они, похоже, тоже очень нравились.
– Это правда, – сказала Серена в телефон. – Я даже скучала по ним немного. Джоанна действительно была ко мне очень добра. И Роберт тоже приятный человек.
Джорджия снова вынула свой мобильный.
– Позвони им и все выясни. Какой у них номер?
Серена заколебалась.
– Я тебя умоляю! – воскликнула Джорджия. – Не собираюсь я продавать его журналу «Пипл». Я просто пытаюсь найти тебе работу.
Серена продиктовала номер. Джорджия набрала его и протянула телефон Серене.
– Алло, Джоанна? Это Серена.
Все внимательно следили за выражением лица Серены, пока она слушала, что ей говорят в трубку. Глаза ее загорелись.
– Ну, собственно говоря, странно, что вы об этом спрашиваете. У меня на самом деле не сложилось с работой в йоговском центре. Вот я и подумала, может быть, вы… Правда? Ох. Вау. Класс. Да, я приеду завтра, и мы сможем обо всем поговорить. О’кей. До встречи.
Серена захлопнула мобильный Джорджии; она выглядела озадаченной.
– Они никого не взяли.
Джорджия захлопала в ладоши и воскликнула:
– Замечательно!
– Это да, – сказала Серена. – Но я не знаю… Голос у нее был какой-то печальный.
– Что? – переспросила я, потому что у меня в трубке стал пропадать звук.
Серена нагнулась к самому телефону и повторила громче:
– У нее был грустный голос.
Тем временем в Австралии
Полет на Тасманию длился всего полтора часа. Я представляла ее себе диким островом, где повсюду скачут кенгуру и где местные племена аборигенов будут приветствовать нас звуками своих диджериду [57]. Однако Хобарт, столица Тасмании, оказался вполне цивилизованным местом. Это причудливый городок в колониальном стиле на берегу живописной гавани. Вдоль улиц выстроились невысокие дома из песчаника, превратившиеся в пабы и магазины. Как ни печально, но я заметила там даже экспресс-кафе «Сабвей» [58].
Перед вылетом из Сиднея я написала Фионе на электронную почту, предупредив, что мы летим. Она очень мило предложила встретиться с нами в местном пабе, чтобы поговорить. Я по-прежнему подозревала, что у нее был какой-то план – как человек из Нью-Йорка, я не могла допустить, что она делает это просто из любезности.
Должна признаться, настроение у меня было не очень хорошее. Одно дело читать о всякой мерзкой статистике, и совсем другое – наблюдать ее в реальности в виде мужиков, которые смотрят поверх твоей головы, женщин, которые считают, что после тридцати пяти их время уже прошло, да молодых парней, которые подыскивают подружек, деля свой возраст пополам и прибавляя четыре. В Нью-Йорке нет большой разницы между тем, как ведут себя двадцатипятилетние и тридцатипятилетние. В Нью-Йорке, если тебе под сорок, ты можешь постоянно так здорово проводить время, что даже не расстроишься, получив приглашение на встречу одноклассников по поводу двадцатилетия выпуска в своей родной средней школе. Но в Сиднее защитная оболочка моего самообмана лопнула. Впервые в жизни я почувствовала себя старой.