На исходе лета

Почти сразу раздался металлический щелчок. Человек в светлом костюме распахнул калитку, элегантным жестом приглашая двух дам и своего приятеля войти. Затем повернулся к Кристин.
– Ну заходи, Красная Шапочка. Только что-то я не помню, чтобы Тино объявлял карнавал.
Кристин изобразила самую лучезарную улыбку, на какую только была способна.
– Я живое поздравление.
– Вот как? Что ж, Красная Шапочка, идем… только учти, здесь живет не Бабушка, а Серый Волк, ха-ха-ха!
Хоть стоглавый дракон, подумала Кристин. Лишь бы согласился дать мне интервью.
– Значит, ты решил пустить здесь корни? – спросил дирижер Мэтью Пайвен, отпив глоток виски с содовой и оглядев просторный, но казавшийся тесным из-за множества приглашенных зал.
Тино тоже поднес к губам бокал, наполненный шампанским.
– Не знаю. Пока окончательно не решил.
В глазах Мэтью Пайвена промелькнуло удивление.
– Хм, зачем же ты купил такую большую виллу?
– Как тебе сказать… – Прищурившись, Тино взглянул на роскошную ультрамодную люстру, которая напоминала застывший в воздухе взрыв множества наполненных сиянием стеклянных шариков. – По чистой случайности я наткнулся в Интернете на объявление о продаже в Лонг-Биче этой недвижимости. Соотношение цены и качества показалось мне приемлемым, поэтому я решил ознакомиться с объектом поближе.
Мэтью Пайвен понимающе усмехнулся.
– Приехал, увидел и…
– Угадал, – кивнул Тино. – Только сначала я прислал сюда Бена… Ну, Бена Гилбота, знаешь, который до пенсии был импресарио, а сейчас находится при мне в качестве личного секретаря.
– А, старину Бена! Так бы сразу и говорил. Кстати, почему его не видно?
– Скорее всего, он сейчас на кухне или в столовой, присматривает за тем, как накрывают на стол… Так вот, сначала здесь побывал Бен, а потом, узнав его впечатления, я сам. Место мне понравилось, вилла тоже, и потом до Лос-Анджелеса рукой подать. Словом, я подумал-подумал и решил: это именно то, что мне нужно.
– Понимаю, – протянул Мэтью Пайвен. – Но все-таки для одного человека дом великоват. Сколько здесь комнат?
Тино улыбнулся.
– Восемь.
– Ничего себе! – Мэтью Пайвен чуть было не присвистнул, но вовремя вспомнил, что в жилом помещении этого делать не следует – плохая примета. – Восемь комнат… Наверное, ты держишь целый штат прислуги?
Тино пожал плечами.
– Всего одну горничную. И раз в полгода вызываю бригаду уборщиков, которые наводят блеск во всем доме. Вернее, эти вопросы решаю не я, а все тот же старина Бен.
– Тогда он у тебя не секретарь, а скорее эконом.
– Верно, – кивнул Тино. – А иногда даже кухарка… или повар… в общем, тот, кто готовит еду. Лучше всего у Бена получаются блюда из мяса. Он знает один рецепт рагу из телятины… мм… не передать, как вкусно!
Мэтью Пайвен усмехнулся.
– Как-нибудь специально напрошусь к тебе в гости, чтобы попробовать.
– Идет! Только договоримся заранее, ведь Бена нужно предупредить.
– Похоже, ты за Беном как за каменной стеной, – заметил Мэтью Пайвен с оттенком зависти.
Тино улыбнулся, но выражение его темных глаз окрасилось оттенком грусти.
– Бен относится ко мне как к родному. Вероятно, рассматривает меня как своего рода компенсацию за горе, которое ему довелось пережить несколько лет назад. Бен ведь вдовец, но у него был сын…
– Был? То есть его уже нет?
– К несчастью, – вздохнул Тино. – Наверное, все к тому шло, однако для Бена случилось неожиданно, потому что практически до самого конца он ни о чем не догадывался. – Поймав вопросительный взгляд приятеля, Тино коротко пояснил: – Наркотики.
Мэтью Пайвен сочувственно цокнул языком.
– Бедняга Бен! Трудно ему пришлось…
– Поэтому я и пригласил его к себе. Ведь когда-то он был и моим импресарио.
– Значит, ты сейчас для Бена наподобие сына, – не столько спросил, сколько констатировал Мэтью Пайвен.
– Вроде того, – согласился Тино. – Порой Бен очень меня выручает. Знаешь ведь, как иной раз назойливы бывают поклонники.
– Поклонницы, ты хотел сказать? – рассмеялся Мэтью. – У тебя, наверное, от них отбою нет?
 
Тино слегка пожал плечами.
– Есть – благодаря Бену. Не успел я поселиться здесь, как об этом проведали некоторые взбалмошные дамы, и… Словом, если бы не Бен, раза два пришлось бы вызывать полицию. Но он умеет найти такие слова, что все обходится миром. Даже не знаю, что бы я без него делал…
– М-да… – как-то неопределенно протянул Мэтью Пайвен. Потом вновь обвел взглядом зал, обронив: – И все-таки меня не покидает ощущение, что на этой большущей вилле тебе иногда бывает одиноко. Ведь по вечерам ты остаешься один? Или Бен неот-лучно находится с тобой?
– Нет, – немного удивленно ответил Тино. – Я арендую для него отдельную квартиру. Причем по его же настоятельной просьбе. Он говорит, что не хочет мне мешать.
– Ну да, ведь у тебя здесь наверняка бывает Орнелла Фрасконе. Все твои поклонницы вместе взятые не в состоянии ее затмить, верно? – После короткой паузы Мэтью Пайвен добавил с нотками любопытства в голосе: – Постой, наверное, вы собираетесь жить здесь вместе? А я-то, дурак, все гадаю, зачем тебе такой большой дом!
Тино немного помедлил, прежде чем ответить:
– В этой жизни все относительно. Вилла в восемь комнат кажется тебе большой, но в действительности может даже оказаться тесноватой. У нас, итальянцев, часто встречаются большие семьи.
У Мэтью Пайвена округлились глаза.
– Что я слышу! Ведь Орнелла балерина, неужели ты заставишь ее бросить сцену и нарожать тебе дюжину ребятишек?
Тино пожал плечами.
– Зачем дюжину, пяти вполне достаточно.
– Ты это серьезно?
– А почему бы и нет?
– Не знаю, – хмыкнул Мэтью Пайвен. – По-моему, даже двое детей – это уже перебор. Один еще ничего, но можно и вовсе обойтись без всех этих пеленок, распашонок и… как их там… подгузников!
– Можно, – кивнул Тино. – Но это на любителя. Или, наоборот, на нелюбителя, если можно так выразиться. То есть я имею в виду человека, который прохладно относится к идее отцовства.
– Ну да, конечно… Сам ты, насколько я понимаю, спишь и видишь, как бы обзавестись потомством.
– Это сказано слишком сильно, но суть ты угадал: идея стать отцом нескольких карапузов греет мое сердце.
– Неужели пятерых? – вновь недоверчиво покосился на него Мэтью Пайвен.
– Да. Думаю, пятеро будет в самый раз. И тогда дом в восемь комнат окажется маловатым, потому что здесь всего четыре спальни. Остальное, кроме служебных помещений, это гостиная, кабинет, столовая и комната для завтраков. Впрочем, последнюю можно переделать в игровую. Но все равно для детей остается лишь три спальни – одна ведь станет супружеской.
Мэтью Пайвен покачал головой.
– О, вижу ты давно все распланировал! Значит, вы с Орнеллой все-таки собираетесь в скором времени пожениться? Она согласна оставить карьеру и всецело посвятить себя семье? Честно говоря, как-то слабо верится… Кстати, а почему я не вижу ее здесь? Она не приедет? А, понимаю. Наверное, у нее выступление, верно?
Тино рассмеялся.
– С тобой легко разговаривать: ты задаешь вопрос и тут же сам на него отвечаешь!
Это замечание несколько смутило Мэтью Пайвена.
– Прости, кажется я увлекся. Просто до меня доходили слухи, будто вы с Орнеллой охладели друг к другу… Но когда я увидел эту роскошную виллу и тем более услышал твои рассуждения о детях, то не смог сдержать любопытство. Ведь ты почти ничего не рассказываешь о себе. Вернее, ограничиваешься лишь тем, что относится к работе…
Тино отпил очередной глоток шампанского, некоторое время разглядывал зал, в котором веселились его друзья, и лишь затем медленно произнес:
– Потому что в данный период жизни моя работа для меня важнее всего остального. В том числе и отношений с Орнеллой. А рассуждения о детях… что ж, имею я право немножко помечтать?
Мэтью Пайвен сокрушенно вздохнул.