Сочинения. В 2-х томах

 
(1916)
 
  
142. РУСЬ
 
 
 
Не косить детине пожен,
 
Не метать крутых стогов, —
 
Кладенец из красных ножен
 
Он повынул на врагов.
 
 
 
Наговорна рукоятка,
 
Лезвие — светлей луча,
 
Будет ворогу не сладко
 
От мужицкого меча!
 
 
 
У детины кудри — боры,
 
Грудь — Уральские хребты,
 
Волга реченька — оборы,
 
Море синее — порты.
 
 
 
Он восстал за сирых братов,
 
И, возмездием горя,
 
Пал на лысину Карпатов
 
Кладенец богатыря.
 
 
 
Можно б вспять, поправши злобу,
 
Да покинешь ли одну
 
Русь Червонную — зазнобу
 
В басурманском полону!
 
 
 
Гоже ль свадебную брагу
 
Не в Белградской гридне пить,
 
Да и как же дружку-Прагу
 
Рушником не подарить!
 
 
 
Деду Киеву похула
 
Алый краковский жупан…
 
Словно хворост, пушек дула
 
Попирает великан.
 
 
 
Славься, Русь! Краса-девица,
 
Ладь колечко и фату, —
 
Уж спрядает заряница
 
Бранной ночи темноту.
 
 
 
Вспыхнет день под небосклоном, —
 
Молодых в земле родной
 
Всеславянским брачным звоном
 
Встретит Новгород седой!
 
 
 
1914
 
  
143. ПЕСНЯ О СОКОЛЕ И О ТРЕХ ПТИЦАХ БОЖИИХ
 
 
 
Как по озеру бурливому,
 
По Онегушку шумливому,
 
На песок-луду намойную,
 
На коряжину надводную,
 
Что ль на тот горючий камешек, —
 
Прибережный кремень муромский, —
 
Птицы вещие слеталися,
 
От туманов отряхалися.
 
Перва птица — Куропь снежная,
 
Друга — черная Габучина,
 
А как третья птица вещая —
 
Дребезда золотоперая.
 
Взговорила Куропь белая
 
Человечьим звонким голосом:
 
Аи же, птицы вы летучие, —
 
Дребезда и ты Габучина,
 
Вы летели мимо острова,
 
Миновали море около,
 
А не видли ль змея пестрого,
 
Что ль того Лихого Сокола?
 
Отвечали птицы мудрые:
 
Аи же, Куропь белокрылая,
 
Божья птица неповинная,
 
У тебя ль перо Архангела,
 
Голос грома поднебесного, —
 
Сокол враг, змея суровая,
 
Та ли погань стоголовая,
 
Обрядился не на острове,
 
Схоронился не на ростани,
 
А навис погодной тучею,
 
Разметался гривой долгою
 
Надо свят-рекой текучею —
 
Крутобережною Волгою.
 
От налета соколиного,
 
Злого посвиста змеиного
 
Волга-реченька смутилася,
 
В сине море отшатилася…
 
Ой, не звоны колокольные
 
Никнут к земи, бродят около, —
 
Стонут люди полоненные
 
От налета злого Сокола.
 
И не песня заунывная
 
Над полями разливается, —
 
То плакун-трава могильная
 
С жалким шорохом склоняется!..
 
 
* * *
 
 
Мы слетелись птицы умные
 
На совет, на думу крепкую,
 
Со того ли саду райского —
 
С кипариса — Божья дерева.
 
Мы удумаем по-птичьему,
 
Сгомоним по-человечьему:
 
Я — Габучина безгрешная,
 
Птица темная, кромешная,
 
Затуманю разум Соколу,
 
Очи выклюю у серого,
 
Чтоб ни близ себя, ни около
 
Не узнал он света белого.
 
Дребезда тут речь сговорила:
 
Я развею перья красные
 
На равнины святорусские,
 
В буруны озер опасные,
 
Что ль во те ли речки узкие.
 
Где падет перо небесное,
 
Там слепые станут зрячими,
 
Хромоногие — ходячими,
 
Безъязыкие — речистыми,
 
Темноумные — лучистыми.
 
Где падет перо кровавое,
 
Там сыра земля расступится,
 
Море синее насупится,
 
Вздымет волны над дубравою —
 
Захлестнет Лихого Сокола,
 
Его силищу неправую,
 
Занесет кругом и около
 
Глиной желтою, горшечною,
 
И споет с победной славою
 
Над могилой память вечную.
 
Прибредет мужик на глинянник,
 
Кирпича с руды натяпает
 
На печушку хлебопечную,
 
На завалину запечную,
 
Станет в стужу полузимнюю
 
Спину греть да приговаривать:
 
Вот те слава Соколиная —
 
Ты бесславьем опозорилась.
 
Напоследок слово молвила
 
Куропь — птица белоперая:
 
А как я, росой вспоенная,
 
Светлым облаком вскормленная, —
 
Возлечу в обитель Божию,
 
К Саваофову подножию,
 
Запою стихиру длинную,
 
Сладословную, умильную.
 
Ту стихиру во долинушке
 
Молодой пастух дослушает,
 
Свесит голову детинушка,
 
Отмахнет слезу рубахою,
 
И под дудочку свирельную
 
Сложит новую бывальщину.
 
Аминь.
 
 
  
144. СВЯТАЯ БЫЛЬ
  
 
 
Солетали ко мне други-воины
 
С братолюбным уветом да ласкою,
 
Приносили гостинцы небесные,
 
Воду, хлеб, виноградье Адамово,
 
Благовестное ветвие раево.
 
Вопрошали меня гости-воины:
 
Ты ответствуй, скажи, добрый молодец,
 
Отчего ты душою кручинишься,
 
Как под вихорем ель, клонишь голову?
 
Износилось ли платье стожарное,
 
Загусел ли венец зарнокованный,
 
Али звездные перстни осыпались,
 
Али райская песня не ладится?
 
Я на спрос огнекрылым ответствовал:
 
Аи же други — небесные витязи,
 
Мое платье — заря, венец — радуга,
 
Перстни — звезды, а песни, что вихори,
 
Камню, травке и зверю утешные;
 
А кручинюсь, сумлююсь я, друженьки,
 
По земле святорусския-матери:
 
На нее века я с небес взирал,
 
К ней звездой слетев, человеком стал;
 
Двадцать белых зим, весен, осеней
 
Я дышу земным бренным воздухом,
 
Вижу гор алтарь, степь-кадильницу,
 
Бор — притин молитв, дум убежище, —
 
Всем по духу брат, с человеками
 
Разошелся я жизнью внутренней…
 
 
 
Святорусский люд темен разумом,
 
Страшен косностью, лют обычаем;
 
Он на зелен бор топоры вострит,
 
Замуруд степей губит полымем.
 
Перед сильным — червь, он про слабого
 
За сивухи ковш яму выроет,
 
Он на цвет полей тучей хмурится,
 
На красу небес не оглянется…