Избранные произведения в двух томах.Том 2.Стихотворения (1942–1969)

  
РЖАВЧИНА
 
 
 
Я любила твой смех,
 
Твой голос.
 
Я за душу твою
 
Боролась.
 
А душа-то была
 
Чужою,
 
А душа-то была
 
Со ржою.
 
Но твердила любовь:
 
«Так что же?
 
Эту ржавчину
 
Уничтожу».
 
Были бури.
 
И были штили.
 
Ах, какие пожары
 
Были!
 
Только вот ведь
 
Какое дело —
 
В том огне
 
Я одна горела:
 
Ржа навеки
 
Осталась ржою,
 
А чужая душа —
 
Чужою…
 
 
1959
  
МЕЩАНКА
 
 
 
Откуда в толстухе курносой,
 
Недавно к нам въехавшей в дом,
 
Так много мещанского форсу?
 
Соседкам кивает с трудом.
 
Горда с подчиненными мужа,
 
К ней с просьбой о соли не лезь.
 
Что слабую голову кружит,
 
Откуда нерусская спесь?
 
…Работница моет посуду,
 
Скучает «сама» у окна…
 
Откуда такая, откуда?
 
Во всем нашем доме одна!
 
Идут пересуды по жакту,
 
Мальчишки хохочут опять:
 
«Такой бы ворочать, как трактор,
 
На ней бы возить да пахать!»
 
И правда — из девочки слабой
 
Она превратилась теперь
 
В огромную дюжую бабу,
 
Едва проходящую в дверь.
 
И пусть поправлялась бы с миром —
 
Была бы душой хороша!
 
Да жалко и страшно, что жиром
 
Порой заплывает душа…
 
 
1959
  
О НАШЕЙ ЮНОСТИ
 
 
 
Сорваны двери с петель.
 
Порохом воздух пропах.
 
Гудит революции ветер
 
В оборванных проводах.
 
 
 
Сухо щелкают пули
 
В стены глухих домов.
 
Красногвардейцы уснули
 
Возле ночных костров.
 
 
 
В кожанке, в кепке мятой
 
У боевых пирамид
 
Красногвардеец Ната
 
На карауле стоит.
 
 
 
Где-то в ночи таятся
 
Последние юнкера.
 
Девушке восемнадцать
 
Исполнилось лишь вчера.
 
 
 
Смотрю на нее сквозь годы
 
И юность свою узнаю:
 
Идут ополченцев взводы,
 
В нестройном идут строю.
 
 
 
Неспевшимися голосами
 
Поют о священной войне.
 
И полковое знамя
 
Мечется в вышине.
 
 
 
В большом полушубке овчинном
 
Девчонка идет с полком,
 
Подтягивая мужчинам
 
Простуженным голоском.
 
 
 
Юность! Легко шагая,
 
Ты скрылась навек в огне.
 
Но вышла юность другая
 
Сегодня навстречу мне.
 
 
 
Поземка метет и кружит —
 
В тайге не найти дорог.
 
Дрожит от сибирской стужи
 
Палаточный городок.
 
 
 
По Цельсию снова тридцать.
 
Работа здесь нелегка.
 
Снимешь на миг рукавицу —
 
Белеет твоя рука.
 
 
 
Морозами продубленная,
 
Земля — лишь коснись — поет.
 
Здесь первые эшелоны
 
Возводят в тайге завод.
 
 
 
И стужа напрасно тужится,
 
Все ветры в бой побросав:
 
Стоит, словно памятник мужеству,
 
Девушка на лесах.
 
 
 
Я взгляда не отрываю
 
От девушки в вышине —
 
То юность моя боевая
 
Машет рукою мне.
 
 
1959
   
ШЕСТИДЕСЯТЫЕ
   
«Кто говорит, что умер Дон-Кихот?..»
 
Алексею Каплеру
 
 
Кто говорит, что умер Дон-Кихот?
 
Вы этому, пожалуйста, не верьте:
 
Он неподвластен времени и смерти,
 
Он в новый собирается поход.
 
Пусть жизнь его невзгодами полна —
 
Он носит раны, словно ордена!
 
 
 
А ветряные мельницы скрипят,
 
У Санчо Пансы равнодушный взгляд —
 
Ему-то совершенно не с руки
 
Большие, как медали, синяки.
 
И знает он, что испокон веков
 
На благородстве ловят чудаков,
 
Что прежде, чем кого-нибудь спасешь,
 
Разбойничий получишь в спину нож…
 
К тому ж спокойней дома, чем в седле…
 
 
 
Но рыцари остались на земле!
 
Кто говорит, что умер Дон-Кихот?
 
Он в новый собирается поход!
 
Кто говорит, что умер Дон-Кихот?
 
 
1960
  
«Мы — современники ракетных…»
 
 
 
Мы — современники ракетных,
 
Летящих к звездам кораблей.
 
Что нам, казалось бы, до бедных
 
Курлыкающих журавлей?
 
 
 
А может, вправду устарели,
 
А может, вправду не нужны
 
И соловьев полночных трели,
 
И плеск волны,
 
И блеск луны?
 
 
 
Неправда!
 
Мы не стали суше:
 
Чем ближе до чужих миров,
 
Тем горячее в наших душах
 
К земной поэзии любовь.
 
 
 
И знаю я, что мой праправнук
 
На Марсе затоскует вдруг
 
О Черном море,
 
Волжских плавнях,
 
О птицах, что летят на юг.
 
 
 
И будет он тревожным взглядом
 
Искать в космической дали
 
Свою любовь,
 
Свою отраду —
 
Свою шестую часть земли.