Избранные произведения в двух томах.Том 2.Стихотворения (1942–1969)

1962
  
ЗАЯВЛЕНИЕ В СУД
 
 
 
Чьи-то «детки» на пятом —
 
Тут попробуй усни! —
 
Без родителей «хату»
 
Обживают одни.
 
И зазря в одеяло
 
Я ушла с головою:
 
Как подвыпивший дьявол,
 
Джонни Холидей воет.
 
Твист — не томное танго,
 
А чарльстон — не фокстрот:
 
Словно стадо мустангов
 
Через прерию прет,
 
Скачет, топая люто
 
Каблуками копыт,
 
И качаются люстры,
 
И полдома не спит.
 
В полутьме коридоров
 
И по лестничным клеткам
 
Слышен гул приговоров
 
Расшалившимся «деткам»:
 
— Ох, уж эти стиляги,
 
Скоро дом разнесут!.. —
 
Просит тетка бумаги:
 
— Мол, пожалуюсь в суд.
 
И клянусь головой
 
(Аж дрожат бигуди!)
 
Им прощаться с Москвой! —
 
Я в ответ: — Погоди!
 
А нельзя ль просто так.
 
Без суда, попросить их?
 
— Ох, просить у стиляг —
 
Что носить воду в сите!
 
Эти, как их там, «хаты» —
 
Лучше их обойти!
 
Эти юные хамы —
 
С ними ты не шути! —
 
…Я халат запахнула,
 
Мне бросаться сейчас
 
Под холодные дула
 
Настороженных глаз.
 
Может, скажут: — Привет!
 
Вы откудова, тетя?
 
Приглашали вас? Нет?
 
Так куда же вы прете? —
 
Неуверенно,
 
Медленно,
 
Робко,
 
Слегка
 
Нажимаю послушную кнопку
 
Звонка.
 
Но в ответ мне натужно,
 
Как будто в агонии,
 
Лишь хрипит он
 
Простуженно —
 
Холидей Джонни.
 
Разозлившись,
 
Я жму на проклятый звонок,
 
Как когда-то
 
В войну нажимала курок.
 
Вышли мальчик и девочка —
 
Стильные штучки.
 
Вот сейчас они,
 
Ручки засунувши в брючки,
 
Могут выдать мне что-нибудь
 
Вроде как:
 
— Тетя!
 
Приглашали вас?
 
Нет?
 
Так куда же вы прете? —
 
И увижу глаза,
 
Как холодные дула…
 
Но девчонка на часики,
 
Охнув, взглянула
 
И сказала растерянно:
 
— Сколько сейчас?
 
Мы, наверное,
 
Всех разбудили в районе!
 
Неужели четвертый?
 
Извините вы нас! —
 
И… заткнулся как миленький
 
Холидей Джонни.
 
А парнишка
 
(На вид ему двадцать,
 
Не более,
 
Хоть себе запустил он
 
Кубинскую бороду)
 
Очень тихо добавил:
 
— Прощаемся с городом,
 
Мы — геологи,
 
Завтра нам двигаться в поле.
 
 
 
Я поздравила
 
С «верным прогнозом» соседку,
 
Что взывала к суду
 
И клялась головой:
 
Тем «стилягам» и вправду
 
Прощаться с Москвой,
 
Потому что «стиляги»
 
Уходят в разведку!
 
 
1962
   
«Вновь одинока, словно остров…»
 
 
 
Вновь одинока, словно остров…
 
Опавших листьев шум сухой.
 
И боль из нестерпимо острой
 
Уже становится глухой.
 
 
 
Ах, остров, вспоминать не надо,
 
Что недоступен и велик,
 
Всегда он рядом и не рядом —
 
Твой материк, твой материк!
 
 
1962
  
ПОКЛОНИСЬ ИМ ПО-РУССКИ!
 
 
 
С ветхой крыши заброшенного сарая
 
Прямо к звездам мальчишка взлетает в «ракете».
 
Хорошо, что теперь в космонавтов играют,
 
А в войну не играют соседские дети.
 
 
 
Хорошо, что землянки зовут погребами,
 
Что не зарево в небе — заря,
 
И что девушки ходят теперь за грибами
 
В партизанские лагеря.
 
 
 
Хорошо… Но немые кричат обелиски.
 
Не сочтешь, не упомнишь солдатских могил…
 
Поклонись же по-русски им — низко-низко,
 
Тем, кто сердцем тебя заслонил.
 
 
1962
  
АВТОГРАФ
 
 
 
В тот самый миг,
 
Когда умолкнет маршал
 
И к Мавзолею хлынет войск река,
 
В рядах,
 
Идущих триумфальным маршем,
 
Невидимые двинутся войска.
 
Пойдут и те,
 
Кто пал у Перекопа,
 
И кто в тифозном умирал бреду,
 
И кто в блокадном погибал аду,
 
И те,
 
Чью поступь слышала Европа.
 
В том, сорок пятом, памятном году.
 
Да, у Победы громкая походка,
 
Нельзя не услыхать ее шагов!
 
И расписался на рейхстаге четко
 
Колхозник из Рязани — Иванов.
 
Нет поучительней автографа на свете…
 
 
 
Идут в шинелях Иванова дети.
 
 
1962
  
СЕСТРА
 
 
 
Пусть теперь ты в шлеме, не в ушанке,
 
Все равно, родная, это — ты.
 
Под прозрачным шлемом марсианки
 
Узнаю знакомые черты.
 
 
 
Из легенд войны, из Далека,
 
Ты вернулась, наша запевала, —
 
Та, что пулеметом прикрывала
 
Отступленье своего полка.
 
 
 
Но у чуда нет земной прописки,
 
Не воскреснут павшие в бою:
 
На солдатском строгом обелиске
 
Я прочла фамилию твою…
 
 
 
Это так. И все же ты воскресла,
 
В облике ином вернулась ты:
 
Под скафандром светлые черты,
 
Космонавта сказочное кресло.
 
 
 
Ты была военною сестрою,
 
Ты теперь — небесная сестра.
 
Валентина, помаши рукою
 
Фронтовым подругам у костра.
 
 
 
Помаши рукою через годы,
 
Протяни им руки через смерть —
 
Это девушки твоей породы,
 
Им бы тоже к звездам полететь.