Том 1. Стихотворения

Часть 21 из 160 Информация о книге
 1898 
  «Все лес и лес. А день темнеет…»   ^* 
   Все лес и лес. А день темнеет;
 Низы синеют, и трава
 Седой росой в лугах белеет…
 Проснулась серая сова.
 
  На запад сосны вереницей
 Идут, как рать сторожевых,
 И солнце мутное Жар-Птицей
 Горит в их дебрях вековых.
 
 
 1899 
  «Как светла, как нарядна весна!..»   ^* 
   Как светла, как нарядна весна!
 Погляди мне в глаза, как бывало,
 И скажи: отчего ты грустна?
 Отчего ты так ласкова стала?
 
  Но молчишь ты, слаба, как цветок…
 О, молчи! Мне не надо признанья:
 Я узнал эту ласку прощанья, —
   Я опять одинок!
 
 
 1899 
  «Нынче ночью кто-то долго пел…»   ^* 
   Нынче ночью кто-то долго пел.
 Далеко скитаясь в темном поле,
 Голос грустной удалью звенел,
 Пел о прошлом счастье и о воле.
 
  Я открыл окно и сел на нем.
 Ты спала… Я долго слушал жадно…
 С поля пахло рожью и дождем,
 Ночь была душиста и прохладна.
 
  Что в душе тот голос пробудил,
 Я не знаю… Но душа грустила,
 И тебя так нежно я любил,
 Как меня когда-то ты любила.
 
 
 1899 
  «Зеленоватый свет пустынной лунной ночи…»   ^* 
   Зеленоватый свет пустынной лунной ночи,
 Далеко под горой — морской пустынный блеск…
 Я слышу на горах осенний ветер в соснах
 И под обрывом скал — невнятный шум и плеск.
 
  Порою блеск воды, как медный щит, светлеет.
 Порой тускнеет он и зыбью взор томит…
 Как в полусне сижу… Осенний ветер веет
 Соленой свежестью — и все кругом шумит.
 
  И в шорохе глухом и гуле горных сосен
 Я чувствую тоску их безнадежных дум,
 А в шумном плеске волн — лишь холод лунной ночи
 Да мертвый плеск и шум.
 
 
 1899 
  Стихотворения 1900–1902
   «Враждебных полон тайн на взгорье спящий лес…»   ^* 
   Враждебных полон тайн на взгорье спящий лес.
 Но мирно розовый мерцает Антарес
 На южных небесах, куда прозрачным дымом
 Нисходит Млечный Путь к лугам необозримым.
 С опушки на луга гляжу из-под ветвей,
 И дышит ночь теплом, и сердце верит ей,—
 Колосьям божьих нив, на гнездах смолкшим птицам,
 Мерцанью кротких звезд и ласковым зарницам,
 Играющим огнем вокруг немой земли
 Пред взором путника, звенящего вдали
 Валдайским серебром, напевом беззаботным
 В просторе полевом, спокойном и дремотном.
 
 
 1900 
   «Затрепетали звезды в небе…»   ^* 
   Затрепетали звезды в небе,
 И от зари, из-за аллей,
 Повеял чистый, легкий ветер
 Весенней свежестью полей.
 
  К закату, точно окрыленный,
 Спешу за ним, и жадно грудь
 Его вечерней ласки ищет
 И счастья в жизни потонуть.
 
  Не верю, что умру, устану,
 Что навсегда в земле усну, —
 Нет, — упоенный счастьем жизни,
 Я лишь до солнца отдохну!
 
 
 1900 
  «Нет солнца, но светлы пруды…»   ^* 
   Нет солнца, но светлы пруды,
 Стоят зеркалами литыми,
 И чаши недвижной воды
 Совсем бы казались пустыми,
 Но в них отразились сады.
 
  Вот капля, как шляпка гвоздя,
 Упала — и, сотнями игол
 Затоны прудов бороздя,
 Сверкающий ливень запрыгал —
 И сад зашумел от дождя.
 
  И ветер, играя листвой,
 Смешал молодые березки,
 И солнечный луч, как живой,
 Зажег задрожавшие блестки,
 А лужи налил синевой.
 
  Вон радуга… Весело жить
 И весело думать о небе,
 О солнце, о зреющем хлебе
 И счастьем простым дорожить:
 
  С открытой бродить головой,
 Глядеть, как рассыпали дети
 В беседке песок золотой…
 Иного нет счастья на свете.
 
 
 1900 
  Листопад   ^* 
   Лес, точно терем расписной,
 Лиловый, золотой, багряный,
 Веселой, пестрою стеной
 Стоит над светлою поляной.
 Березы желтою резьбой
 Блестят в лазури голубой,
 Как вышки, елочки темнеют,
 А между кленами синеют
 То там, то здесь в листве сквозной
 Просветы в небо, что оконца.
 Лес пахнет дубом и сосной,
 За лето высох он от солнца,
 И Осень тихою вдовой
 Вступает в пестрый терем свой.
 
  Сегодня на пустой поляне,
 Среди широкого двора,
 Воздушной паутины ткани
 Блестят, как сеть из серебра.
 Сегодня целый день играет
 В дворе последний мотылек
 И, точно белый лепесток,
 На паутине замирает,
 Пригретый солнечным теплом;
 Сегодня так светло кругом,
 Такое мертвое молчанье
 В лесу и в синей вышине,
 Что можно в этой тишине
 Расслышать листика шуршанье,
 Лес, точно терем расписной,
 Лиловый, золотой, багряный,
 Стоит над солнечной поляной,
 Завороженный тишиной;
 Заквохчет дрозд, перелетая
 Среди подседа, где густая
 Листва янтарный отблеск льет;
 Играя, в небе промелькнет
 Скворцов рассыпанная стая —
 И снова все кругом замрет.
 
  Последние мгновенья счастья!
 Уж знает Осень, что такой
 Глубокий и немой покой —
 Предвестник долгого ненастья.
 Глубоко, странно лес молчал
 И на заре, когда с заката
 Пурпурный блеск огня и злата
 Пожаром терем освещал.
 Потом угрюмо в нем стемнело.
 Луна восходит, а в лесу
 Ложатся тени на росу…
 Вот стало холодно и бело
 Среди полян, среди сквозной
 Осенней чащи помертвелой,
 И жутко Осени одной
 В пустынной тишине ночной.
 
  Теперь уж тишина другая:
 Прислушайся — она растет,
 А с нею, бледностью пугая,
 И месяц медленно встает.
 Все тени сделал он короче,
 Прозрачный дым навел на лес
 И вот уж смотрит прямо в очи
 С туманной высоты небес.
 О, мертвый сон осенней ночи!
 О, жуткий час ночных чудес!
 В сребристом и сыром тумане
 Светло и пусто на поляне;
 Лес, белым светом залитой,
 Своей застывшей красотой
 Как будто смерть себе пророчит;
 Сова и та молчит: сидит
 Да тупо из ветвей глядит,
 Порою дико захохочет,
 Сорвется с шумом с высоты,
 Взмахнувши мягкими крылами,
 И снова сядет на кусты
 И смотрит круглыми глазами,
 Водя ушастой головой
 По сторонам, как в изумленье;
 А лес стоит в оцепененье,
 Наполнен бледной, легкой мглой
 И листьев сыростью гнилой…
 
  Не жди: наутро не проглянет
 На небе солнце. Дождь и мгла
 Холодным дымом лес туманят, —
 Недаром эта ночь прошла!
 Но Осень затаит глубоко
 Все, что она пережила
 В немую ночь, и одиноко
 Запрется в тереме своем:
 Пусть бор бушует под дождем,
 Пусть мрачны и ненастны ночи
 И на поляне волчьи очи
 Зеленым светятся огнем!
 Лес, точно терем без призора,
 Весь потемнел и полинял,
 Сентябрь, кружась по чащам бора,
 С него местами крышу снял
 И вход сырой листвой усыпал;
 А там зазимок ночью выпал
 И таять стал, все умертвив…
 
  Трубят рога в полях далеких,
 Звенит их медный перелив,
 Как грустный вопль, среди широких
 Ненастных и туманных нив.
 Сквозь шум деревьев, за долиной,
 Теряясь в глубине лесов,
 Угрюмо воет рог туриный,
 Скликая на добычу псов,
 И звучный гам их голосов
 Разносит бури шум пустынный.
 Льет дождь, холодный, точно лед,
 Кружатся листья по полянам,
 И гуси длинным караваном
 Над лесом держат перелет.
 Но дни идут. И вот уж дымы
 Встают столбами на заре,
 Леса багряны, недвижимы,
 Земля в морозном серебре,
 И в горностаевом шугае,
 Умывши бледное лицо,
 Последний день в лесу встречая,
 Выходит Осень на крыльцо.
 Двор пуст и холоден. В ворота,
 Среди двух высохших осин,
 Видна ей синева долин
 И ширь пустынного болота,
 Дорога на далекий юг:
 Туда от зимних бурь и вьюг,
 От зимней стужи и метели
 Давно уж птицы улетели;
 Туда и Осень поутру.
 Свой одинокий путь направит
 И навсегда в пустом бору
 Раскрытый терем свой оставит.
 
  Прости же, лес! Прости, прощай,
 День будет ласковый, хороший,
 И скоро мягкою порошей
 Засеребрится мертвый край.
 Как будут странны в этот белый
 Пустынный и холодный день
 И бор, и терем опустелый,
 И крыши тихих деревень,
 И небеса, и без границы
 В них уходящие поля!
 Как будут рады соболя,
 И горностаи, и куницы,
 Резвясь и греясь на бегу
 В сугробах мягких на лугу!
 А там, как буйный пляс шамана,
 Ворвутся в голую тайгу
 Ветры из тундры, с океана,
 Гудя в крутящемся снегу
 И завывая в поле зверем.
 Они разрушат старый терем,
 Оставят колья и потом
 На этом остове пустом
 Повесят иней сквозные,
 И будут в небе голубом
 Сиять чертоги ледяные
 И хрусталем и серебром.
 А в ночь, меж белых их разводов,
 Взойдут огни небесных сводов,
 Заблещет звездный щит Стожар —
 В тот час, когда среди молчанья
 Морозный светится пожар,
 Расцвет полярного сиянья.
Перейти к странице:
Предыдущая страница
Следующая страница