Стихотворения (1970–1980)

1974
  
«На носилках, около сарая…»
 
 
 
На носилках, около сарая,
 
На краю отбитого села,
 
Санитарка шепчет, умирая:
 
— Я еще, ребята, не жила…
 
 
 
И бойцы вокруг нее толпятся
 
И не могут ей в глаза смотреть:
 
Восемнадцать — это восемнадцать,
 
Но ко всем неумолима смерть…
 
 
 
Через много лет в глазах любимой,
 
Что в его глаза устремлены,
 
Отблеск зарев, колыханье дыма
 
Вдруг увидит ветеран войны.
 
 
 
Вздрогнет он и отойдет к окошку,
 
Закурить пытаясь на ходу.
 
Подожди его, жена, немножко —
 
В сорок первом он сейчас году.
 
 
 
Там, где возле черного сарая,
 
На краю отбитого села,
 
Девочка лепечет, умирая:
 
— Я еще, ребята, не жила…
 
 
1974
  
НЕТ ПРИКАЗА
 
 
 
«Отползать!» —
 
Пошло по цепи слово.
 
Роты оставляли высоту,
 
А связной забыл про часового,
 
Вросшего с винтовкой в темноту…
 
Что случилось, понял тот не сразу,
 
Но еще сумел бы отойти —
 
Только у солдата
 
Без приказа
 
Отступать заказаны пути…
 
Рассвело.
 
Согнулся он в траншее —
 
Хорошо, что ростом невысок.
 
От движенья каждого по шее
 
Тек за ворот медленный песок.
 
Поползли шинели на нейтралку —
 
Странного нерусского сукна.
 
Значит, точка…
 
Ребятишек жалко —
 
Как поднимет четверых жена?
 
Старшему исполнилось пятнадцать,
 
Младшему сровняется пять лет…
 
Есть еще, есть время попытаться
 
Ускользнуть,
 
Да вот приказа нет!
 
 
1974
  
ОКОПНАЯ ЗВЕЗДА
 
 
 
И вот она —
 
Родного дома дверь.
 
Придя с войны,
 
В свои неполных двадцать
 
Я верила железно,
 
Что теперь
 
Мне, фронтовичке, нечего бояться.
 
Я превзошла солдатский курс наук —
 
Спать на снегу,
 
Окопчик рыть мгновенно,
 
Ценить всего превыше слово
 
«Друг»
 
И слову «враг»,
 
Понятно, знала цену.
 
Изведала санбатов маету…
 
Одно не знала —
 
Никому не надо
 
Теперь
 
Мое уменье на лету,
 
По звуку различать калибр снаряда,
 
Ужом на минном поле проползать,
 
А если нужно —
 
В рост идти под пули.
 
(В хвосте за хлебом у меня опять —
 
В который раз! —
 
Все карточки стянули…)
 
Меня соседки ели поедом:
 
— Раззява, растеряха, неумеха! —
 
Меня в свой черный список управдом
 
Занес, как неплательщицу, со вздохом.
 
Но главное,
 
Что сеяло испуг
 
Во мне самой
 
И подрывало силы, —
 
Неясность,
 
Кто же враг тебе,
 
Кто друг;
 
На фронте
 
Это невозможно было…
 
И все-таки
 
Сейчас, через года,
 
Я поняла, солдаты, слава богу, —
 
Окопная кристальная звезда
 
В то время
 
Освещала нам дорогу.
 
И все-таки
 
Она нам помогла
 
Там, где житейские
 
Бушуют войны,
 
Не вылететь
 
Из тряского седла
 
И натиск будней
 
Выдержать достойно,
 
Уметь спокойно презирать иуд,
 
Быть выше
 
Злости, зависти, наживы,
 
Любить любовь,
 
Благословлять свой труд
 
И удивляться,
 
Что остались живы.
 
 
1974
   
«Окончился семьдесят третий…»
 
 
 
Окончился семьдесят третий —
 
В какую я даль забрела!
 
На яростной этой планете
 
Еще мне ворочать дела.
 
 
 
И сердце пока не устало,
 
И щеки, как прежде, горят.
 
И надо для счастья так мало —
 
Работу да любящий взгляд.
 
 
 
И снова уводит дорога
 
Туда, где стихов целина.
 
И надо для счастья так много —
 
Сознанье, что людям нужна.
 
 
1974
  
БОЛЕЗНЬ
 
 
 
Рентген. Антибиотики. Микстуры.
 
Как Травиата, кашляю всю ночь.
 
И сокрушается профессор хмурый,
 
Что он ничем не может мне помочь.
 
 
 
Совсем обескуражен столп науки,
 
Мне даже где-то жаль его чуть-чуть.
 
Острей овал лица, прозрачней руки,
 
И куролесит в градуснике ртуть.
 
 
 
А если вдруг полночною порою
 
В беспамятство ныряю, как под лед,
 
Опять военной становлюсь сестрою
 
И раненого волоку в санвзвод.
 
 
 
Пороховой захлебываюсь пылью,
 
Рывок, бросок — спасительный кювет.
 
Еще одно, последнее усилье,
 
И… жалко мне, что отступает бред.
 
 
1974
  
«И опять ликованье птичье…»
 
 
 
И опять ликованье птичье,
 
Все о жизни твердит вокруг.
 
Тешит зябликов перекличка,
 
Дятлов радостный перестук.
 
 
 
Поднимусь, соберу все силы
 
Пусть еще неверны шаги.
 
Подмосковье мое, Россия —
 
Душу вылечить помоги!