Принятие (СИ)

Когда барон приехал сегодня с утра, баронесса как раз предавалась раскаянию. Увидев брата, сразу выложила ему всё, что наворотила здесь пока его не было.
Про Сашу рассказала, что попросила супругу наместника Гайко отвезти его в приют при церкви Святой Елены, откуда его должные были забрать и тайно вывезти из империи.
— «Зачем? Как ты посмела Сашу им отдать?» —в шоке спрашивал барон у сестры, не понимая куда делась та ответственная и разумная девушка, которая постаралась заменить ему мать, когда они осиротели.
Барон «вытряс» из плачущей баронессы, где находится Саша и куда его могут увезти. Подумав о том, что возможно он ещё может успеть перехватить Сашу в приюте, собрал имеющуюся охрану и поехал в сторону монастыря.
Пробежав через церковь, барон сразу ринулся в приют, чуть не сбив пару монашек, что-то раскладывающих в длинном коридоре.
Потом барон даже не мог вспомнить как он нашёл эту лестницу. Сначала он услышал выстрел. Представив, что стрелять могли в сына, он быстро разобрался в хитросплетениях переходов и вскоре начал осторожно, стараясь не шуметь, подниматься по крутой тёмной лестнице.
Но не успел сделать и шага, как на него маленьким чертиком свалился сын. В первое мгновение барон сына не узнал, этот мальчишка совсем был не похож на слабого и бледного Сашу. Он нёсся по лестнице ловко перепрыгивая через ступеньки, словно маленький рысёнок.
Саша, всхлипывая и вздрагивая, рассказал что произошло наверху, барон, отправив Сашу к другим детям и передав его охране, которую привёз с собой, побежал наверх. Настоятельницы там уже не было, Праcковья Валуевна лежала посередине узкого пространства и тихо стонала.
Сергей Михайлович склонился над бедной госпожой Гайко и убедился, что крови она потеряла немного, значит рана не слишком серьёзная.
***
Открытие выставки было назначено на полдень. Ирина в очередной раз проверяла всё ли в порядке. Ей сообщили, что сначала выставка открывается для своих, приходит всё аристократическое общество столицы, и только на следующий день начинают пускать негоциантов и иностранцев.
Ну и ладно, — подумала Ирина, — может быть даже и лучше, что я в уголке, все эти снобы и сплетники до нашего укромного уголка не дойдут, — вспомнила она княгиню Полосутину.
Ровно в двенадцать распахнулись двери Манежа и постепенно зал начал заполняться неспешно бредущими дамами в красивых туалетах, идущими под руку с мужчинами в чёрных сюртуках и цилиндрах. Кто-то из мужчин был в мундирах, в Стоглавой многие служили или относились к армейским ведомствам.
Ирина выбралась из «кладовки», понимая, что её вряд ли найдут те, кто точно не знает, где расположен их стенд, могут, конечно, найти те, кто точно знает, что Лопатины выставляются, если будут целенаправленно искать или спрашивать распорядителя.
Она походила сначала в той стороне, где выставлялись те, кто привёз на выставку новинки и улучшения по металлургии. С удовлетворением отметила, что такого качества стали, как у них с Картузовым, ни у кого нет.
Потом пошла в сторону инженерных стендов. О некоторых ей накануне рассказал Гукасов Павел Осипович. Они так и не успели обсудить возможности создания бумагоделательной машины, и Ирина рассчитывала посмотреть, что будут представлять на выставке, надеясь найти хотя бы что-то похожее.
Внезапно внимание её привлёк небольшой стенд, находившийся в самом углу. За стендом стоял невысокий лысоватый человек с окладистой бородой, на стенде не было никаких красивый украшений, да и света в этом углу было маловато. Но зато, посередине стенда стояла конструкция, чем-то напоминающая большой трёхколёсный велосипед. И только, пожалуй, Ирине было понятно, что это первый прототип трактора.
Ирина пошла прямиком на стенд, поздоровалась с грустным мужчиной и спросила:
— А что приводит в движение ваше устройство
Мужчина, который до этого вопроса обречённо смотрел перед собой, видимо, рассчитывая услышать очередной глупый вопрос на тему, ой какая штучка, удивлённо уставился на невысокую худенькую темноволосую женщину, которая задала в общем-то единственно верный вопрос.
 
— Что простите? — всё ещё не веря тому, что действительно услышал, спросил он.
Ирина, привыкшая к тому, что её редко сразу воспринимают за человека, который хорошо разбирается в технике, терпеливо повторила:
— Что приводит в движение это устройство?
Мужчина ещё раз посмотрел на неё и спросил:
— Госпожа знакома с принципом работы парового двигателя?
— Госпожа знакома, — улыбнулась Ирина, и добавила— но я не вижу бункер для угля.
На лице мужчины появилась улыбка:
—Госпожа действительно разбирается. К сожалению, мне не позволили вносить бункер на территорию Манежа. Вы же видите, места маловато— и он обвёл руками действительно очень небольшое пространство стенда.
Потом пристально посмотрел на Ирину, — позвольте представиться, Кулибин Иван Петрович.
Ирина, услышав с детства знакомую каждому в её прежней стране фамилию, чуть было не присвистнула. Еле-еле сдержалась. Неужели и здесь в этой реальности есть свой Кулибин.
Представившись баронессой Ирэн Лопатиной, Ирина стала расспрашивать нового знакомого о его изобретениях. Оказалось, что Иван Петрович, самородок из городских мещан, уже построил лифт с винтовым механизмом, который по какой-то причине так и не был установлен в императорском дворце. Сейчас он работает над зеркальным фонарём и вот сконструировал модель «самобеглого веломобиля», как он обозвал трактор.
Слушая Кулибина Ирина поняла, что ей в этом мире, помимо всех сложностей, которые есть и, вероятно, ещё будут, кто-то всё время подкидывает разные «плюшки».
Как только она задумалась над тем, что ей нужна бумагоделательная машина, возможность применения нефтепродуктов, механизация сельских работ, тут же появляется человек, возможно единственный на всю империю, который не только сможет воплотить все её задумки в жизнь, но и уже имеет наработки, которые можно использовать.
Судя по виду, Иван Петрович жил не очень богато. Ирина аккуратно, чтобы не обидеть, задала вопрос:
— Наверное, это очень дорого?
Иван Петрович смутился, но Ирина потихоньку вытянула из него, что дом он уже практически заложил, когда строил трактор. И Ирина решила сразу, пока не появились завтра ушлые иностранцы, сделать Кулибину предложение.
Проговорили почти час, а может и больше, когда прибежал взволнованный Тимофей и затараторил. Из его путанных объяснений Ирина поняла, что в их «кладовку» дошли какие-то молодые аристократы и буянят.
Леонида Александровича тоже не было, он сразу после открытия Манежа уехал на встречу с Шехтером, у которого сегодня были именины и надо было кого-то от Лопатиных отправить. Решили, что важнее Леониду Александровичу быть завтра, когда подтянутся негоцианты и иностранные делегации.
Извинившись перед Кулибиным, который похоже ещё больше от этого смутился. Ещё бы, аристократка предложила одним махом решить все его денежные проблемы, заинтересовала превосходным пониманием механики, да ещё и разговаривает с ним как с равным.
А оказалось, что пока Ирина бродила по выставке и потом общалась с Кулибиным, на выставку прибыл граф Балашов с друзьями.
Обычно такие как граф и его друзья подобные выставки посещали редко, те у кого ещё были живы отцы, даже пока не думали, что посещение таких вот выставок не просто светское мероприятие, а возможность заполучить новинку, прикупить «привилегию», просто приобрести товар, который можно использовать для повышения своего комфорта.
В общем это были «прожигатели жизни», которые редко посещали службу, вставали к обеду, а вечера проводили в клубах да с развлекательницами.
Вот такую-то «золотую» молодёжь и собрал граф Балашов, выполняя поручение дяди устроить обструкцию «зарвавшейся» Ирэн Лопатиной.
Историй, рассказанных Балашовым об Ирэн, подкреплённых сплетнями и алкоголем, оказалось достаточно, чтобы группа молодых «ослов» решила, что надо «наказать» зарвавшихся провинциалов.