Семь бесов в бочке меда

Когда она взяла брошь с бархатной подушечки, гадалка снова усмехнулась:
–Любопытный выбор!
–Почему?..
В этот момент пчела в руках разломилась на две части, и Липа ахнула, испугавшись, что испортила украшение.
–Вот поэтому,– кивнула гадалка.– Это двойная брошь. Можно соединить и носить целиком, а можно разделить и вторую часть отдать важному для тебя человеку.
Липа присмотрелась: на обратной стороне броши были прикреплены две булавки, а в том месте, где пчела соединялась с ажурным цветком, находился хитроумный замочек, сцепляющий две половинки воедино.
–Ух ты, и правда необычно! Так мне можно ее взять?
–Конечно. Ты выбрала ее неслучайно.
Липа благодарно кивнула и первая направилась к двери во дворе. За ее спиной, совершенно не стесняясь гадалки, посмеивались Антон с Ирой:
–А чего, прикольно! Будет Коляну сувенирчик!
–Ага, себе цветочек оставит, а ему пчелку со стразами.
–С намеком, чтоб не тормозил с опылением после свадьбы.
–Я вас вообще-то слышу!– возмутилась Липа, не оборачиваясь.
–Так и задумано, подруга!
Во внутренний двор они вывалились, подкалывая друг друга и перекидываясь шуточками, и на несколько секунд замерли, ослепленные ярким солнцем после сумрака комнаты гадалки. Из-за спины внезапно потянуло холодом, и Липа обернулась.
–Ребят… я не понимаю…– она рвано выдохнула.– Мы что, насквозь прошли?
Перед ними была цельная поверхность серой крепостной стены. Грубо обтесанные камни плотно прилегали друг к другу, не оставляя ни трещин, ни зазоров. И никакого намека на дверь.
 
Этап I. Павлин
Даже под самым пафосным хвостом павлина всегда скрывается обыкновенная куриная жопа.
Так что меньше пафоса, господа.
Фаина Раневская
 
Златая листва на древе том
Двор гудел людской суетой, разговорами и отголосками смеха. Посетители комплекса сновали туда-сюда и бросали любопытные взгляды на троицу, самозабвенно ощупывающую за́мковую стену. Ира похлопывала и постукивала по серым кирпичам, Антон достал связку ключей и ковырялся в швах кладки:
–Да где у них стык-то?
–Дверные петли, похоже, скрытые.– Липа отошла на два шага и скрестила руки на груди.– Это сейчас в тренде, особенно если регулируются в трех направлениях, их еще 3D-петлями называют. Итальянские. Обычно их для «хай-тека» выбирают, но можно и…
–О-о-о, «прилипа» включилась,– закатил глаза Антон, а потом спрятал ключи в карман джинсов и отряхнул ладони.– Ладно, петли тут может и итальянские, но на обратном пути надо не забыть расспросить про двери на ресепшн. Уверен, тут на автоматике все завязано…
–Ну То-ош, и ты туда же! Давайте не будем говорить о наших работах, а то я сейчас тоже про тренды в недвижимости ка-а-ак задвину, мало не покажется.– Ирина сверилась с часами на фитнес-браслете.– Четырнадцать минут прошло со старта квеста, а мы еще даже не начали. Так что шевелитесь.
–Посмотрим, что у нас тут за карты сокровищ,– Антон небрежно распечатал свой конверт. Внутри оказалось семь ярких прямоугольников из плотного пластика.– Да уж, маршрут пунктиром тут не обозначен. Кажется, нас надули…
–Ничего не надули,– Липа крутила в руках свой комплект.– Гадалка не уточняла, какие именно карты нам подскажут путь. А это явно карты, только я не пойму, какие? Таро, что ли?
–Похоже, это метафорические,– с умным видом произнесла Ира.– В психологии такие используются. Разные картинки – люди, животные или просто абстракции – вызывают ассоциации, которые и прорабатывают на сессии с психологом. Сейчас это очень модный метод терапии.
–Художнику, который это намалевал, самому требуется психолог,– задумчиво протянула Липа.– А то и сразу лоботомия!
На рубашках карт на фоне мелкой молочно-бежевой мозаики красовались крупные римские цифры, на каждой карте своя – от единицы до семерки. А над ними в центре были изображены странные звери и птицы. Липа вытащила одну наугад, всмотрелась в уродливое подобие собаки и поморщилась – непропорциональное тело, слишком крупное по отношению к голове, в зубах красная кость, а горящий безумной желтизной глаз недобро скошен на зрителя. Она поспешно сунула карту вниз колоды и взялась за «единичку». На ней красногрудый павлин распушил хвост и горделиво всматривался куда-то в правый угол карты.
Картинка на обороте сперва казалась абстрактным смешением цветов и линий. Но затем Липа чуть наклонила голову, солнечный луч отразился от глянцевой поверхности пластика, и хаотичные мазки словно дрогнули – р-р-раз!– и сложились в осмысленное изображение. Мужчина лет пятидесяти, темные волосы с легкой проседью, свободно расстегнутый серый пиджак. Он был нарисован схематично, но в разлете бровей угадывались недовольство, а в глазах читались укор и разочарование. Чем пристальней Липа вглядывалась, тем детальней становилось изображение, обретало объем, зудело на краю сознания чем-то раздражающе неприятным. А потом Липа провалилась в затягивающую глубину прямоугольника.
Ту встречу с заказчиками Липа запомнила бы на всю жизнь, если бы так тщательно не стирала ее из памяти. Не выкорчевывала бы из мыслей любой намек на тот день.
Степан Петрович, руководитель отдела по дизайну интерьеров в архитектурной студии, куда Липа устроилась еще на последнем курсе института, сам был дизайнером весьма посредственным, но зато обладал деловой хваткой, обаянием и той редкой харизмой, что подталкивала клиентов не скупиться. Обычно он лично проводил встречи, заранее изучив пакет предложений, который готовили дизайнеры его отдела, но в тот вторник все пошло не так.
–Олимпиада, собирайся! Поедешь со мной!– сообщил начальник по телефону.
–Я? К клиентам?– Липа растерялась и бросила взгляд на свои светло-голубые джинсы, вручную расписанные узорами под гжель.– Степан Петрович, не уверена, что я уместно одета для бизнес-встречи. Может, лучше Руслан…
–Ну не голая же!– Он надсадно закашлялся в трубку.– Ты творческая личность, тебе все уместно!
По дороге выяснилось, что он не успел досконально изучить дизайн-проект, поэтому и пригласил с собой Липу, которая готовила эскизы по этому объекту.
–Будешь на подтанцовке,– хмыкнул Степан Петрович, паркуясь перед бизнес-центром, в котором находился офис их клиентов.– На вопросы отвечать, если что-то станет непонятно.
Приемная для посетителей в компании «Лахеса» была обставлена мрачно и уныло. Липа, конечно, видела фотографии, но все же реальность оказалась на диво удручающей. Казалось, даже в воздухе пахнет затхлостью и какой-то безнадежностью.