Прощай, прощай, черный дрозд!
Лейн пулей вылетела за дверь, под проливной дождь, не обращая внимания на скрежет металла о металл и звон бьющегося стекла.
— Мистер Питерсон! — Она опустилась на колени рядом с человечком и схватила его за руку, вглядываясь в залитое дождем окровавленное лицо. — Помогите же кто-нибудь! Вызовите «Скорую»!
— Я видел его. Видел его. Я не должен был приходить. Лейн…
— Держитесь. Помощь близка.
— Оставляю это тебе. Он хотел, чтобы я отдал это тебе.
— Все будет в порядке. — Лейн отвела от глаз мокрые волосы, взяла протянутый кем-то зонтик и рас крыла его над человечком.
— Будь осторожна. Прости. Будь осторожна.
— Буду. Конечно, буду, мистер Питерсон. А теперь попытайтесь успокоиться и лежите тихо. Помощь близка.
— Ты не помнишь. — Человечек улыбнулся, и из уголка его рта потекла кровь. — Малышка Лейни… — Он судорожно вздохнул и закашлял кровью. А потом вдруг запел тоненьким, срывающимся голоском: — До свиданья, заботы, до свиданья, любовь… — Он снова закашлялся. — Прощай, черный дрозд…
Лейн вгляделась в его морщинистое лицо, и внезапно воспоминания, хранившиеся за семью замками, вы рвались наружу.
— Дядя Вилли? О боже!
— Она тебе когда-то нравилась… Я дал маху, — еле слышно выдохнул он. — Прости. Думал, это будет без опасно. Не должен был приходить.
— Я не понимаю! — Слезы жгли ей горло, бежали по щекам. Он умирал. Умирал, потому что она не узнала его и выгнала на дождь. — Прости. Прости меня…
— Теперь он знает, где ты. — Его глаза закатились. — Спрячь песика.
— Что? — Лейн склонилась над мужчиной. — Что? — Но рука, которую она держала, уже обмякла.
Ее отстранили фельдшеры. Она слышала их короткий выразительный диалог, хорошо знакомый по телесериалам. Только сейчас этот диалог происходил не на экране, а в жизни. Кровь, которую смывал дождь, была настоящей.
Она слышала женский плач и скрипучий голос, раз за разом повторявший одно и то же:
— Он бросился прямо под колеса моей машины! Я не смогла вовремя остановиться. Что с ним? Он в порядке? Он в порядке?..
«Нет, — хотелось сказать Лейн. — Не в порядке».
— Пойдемте, милочка. — Дарла обняла Лейн за плечи и куда-то потянула. — Вы промокли. Тут уже ни чего не поделаешь.
— Я должна что-то сделать. — Она смотрела на сломанный зонтик. Его нелепые полоски были забрызганы грязью и кровью.
Нужно было пригласить его посидеть у камина, дать выпить что-нибудь горячее. Тогда он был бы жив. Рас сказывал бы ей сказки и смешил глупыми шутками.
Но она не узнала его, и он умер.
Лейн не могла вернуться в магазин и бросить его одного с совершенно незнакомыми людьми. Но делать было нечего. Оставалось беспомощно следить за тем, как фельдшеры тщетно пытались спасти человека, который когда-то смеялся над ее детскими словечками и пел дурацкие песенки. Он умер у дверей ее магазина, который она с таким трудом создала, и сложил к ее порогу воспоминания, которые Лейн считала давно похороненными.
Она была деловой женщиной, примерным членом местной общины — и в то же время мошенницей. Лейн разливала по чашкам кофе в маленьком кабинете позади магазина и знала, что сейчас будет лгать человеку, которого считает своим другом. Отрицать, что знакома с тем, кого когда-то очень любила.
Она сделала все, чтобы успокоиться, расчесала руками ярко-рыжие волосы и, как обычно, собрала их в узел на затылке. Дождь смыл тщательно наложенную косметику, и она была бледна. На носу и скулах проступили веснушки. Ее глаза, ярко-голубые, как у викингов, от горя и потрясения стали будто стеклянными. Губы, казавшиеся слишком пухлыми для ее некрупного лица, дрожали.
Лейн изучала свое отражение в маленьком позолоченном зеркале, висевшем на стене кабинета, стараясь подготовиться к предстоящему. Она сделает все, что нужно для выживания. Конечно, Вилли бы ее понял. «Сначала то, что нельзя отложить, все остальное потом», — сказала она себе.
Сделав глубокий вдох, Лейн шумно выдохнула и взяла кофе. Когда она вернулась в магазин и приготовилась дать фальшивые показания шефу городской полиции, ее руки почти не дрожали.
Винс Бергер стоял возле маленького изразцового камина. Внешне он напоминал медведя с копной светлых волос, которые торчали во все стороны вокруг широкого симпатичного лица. Его бледно-голубые глаза, окруженные сетью мелких морщинок, смотрели на Лейн с участием.
Винс был мужем Дженни, и Лейн привыкла считать его почти братом. Пришлось напомнить себе, что он коп и что на кону стоит все, чему она посвятила долгие годы.
— Лейн, может быть, присядешь? Ты все-таки испытала сильное потрясение…
— У меня все онемело внутри. — Это было правдой; врать на каждом шагу вовсе не требовалось. И все же она старалась не смотреть в эти полные сочувствия глаза. — Винс, спасибо за то, что ты сам приехал снять с меня показания. Я знаю, как ты занят.
— Я решил, что тебе так будет удобнее.
«Другу лгать легче, чем незнакомому человеку», — с горечью подумала Лейн.
— Не знаю, что я смогу тебе сказать. Самого несчастного случая я не видела. Только слышала… Слышала скрип тормозов, крики, ужасный удар, а потом увидела… — Лейн не стала закрывать глаза: когда она это делала, страшная картина вновь возникала перед ней. — Увидела, как он ударился в витрину с такой силой, словно хотел пробить ее насквозь. Я выбежала наружу и оставалась с ним, пока не приехала «Скорая». Мне показалось, что прошли часы, а на самом деле — всего несколько минут.
— До того, как произошел несчастный случай, он заходил сюда?
Тут Лейн закрыла глаза и приготовилась сделать то, что требовалось для собственного спасения.
— Да. Сегодня утром у меня было несколько посетителей. Я даже подумала, что мне не следовало давать Дженни отгул. Тут были Двойняшки и молодая пара, заехавшая по пути в округ Колумбия. Когда он вошел, я была занята. Какое-то время он был предоставлен самому себе.
— Той молодой женщине показалось, что вы с ним знали друг друга.
— В самом деле? — Лейн постаралась изобразить удивление. — Не понимаю, с чего она это взяла.
— У нее сложилось такое впечатление, — пожав плечами, ответил Винс. — Она сказала, что он взял тебя за руку.
— Да, мы пожали друг другу руки, и он дал мне свою карточку. — Лейн полезла в карман, по-прежнему не глядя на Винса. В камине потрескивал огонь; Лейн чувствовала его тепло, но все равно мерзла. Очень мер зла. — Он сказал, что с удовольствием поговорит со мной, когда я не буду так занята. Может быть, он хотел что-нибудь продать. Люди часто так поступают, — добавила она, протянув Винсу карточку. — На этом стоит мой бизнес.
— Верно. — Он сунул карточку в нагрудный карман. — В этом человеке было что-нибудь особенное?
— У него было очень дорогое пальто и дурацкий дешевый зонтик. Кроме того, он явно не привык бродить по маленьким городкам. У него внешность типичного жителя большого города.
— Такой же была и ты сама несколько лет назад… — Он прищурился и кончиками пальцев погладил ее по щеке. — Это клеймо еще не сошло.
Лейн засмеялась, потому что именно этого он и хотел.
— Винс, мне жаль, что я ничем не могу помочь. Это было ужасно.
— Могу сказать, что у нас есть показания четырех свидетелей. Все говорят, что этот малый выскочил на проезжую часть как раз перед машиной. Как будто его что-то испугало. Лейн, ты не заметила, что он был испуган?
— Честно говоря, я не обратила на него особого внимания. Просто выкинула его из головы, когда поняла, что он не собирается ничего покупать. У меня были посетители… — Лейн покачала головой и сорвавшимся голосом добавила: — Теперь это кажется ужасно жестоким.
Винс положил ладонь на ее руку, и этот успокаивающий жест заставил Лейн ощутить угрызения совести.
— Ты же не знала, что так случится. Ты была первой, кто подоспел к нему.
— Это случилось прямо у моих дверей! — Чтобы избавиться от горечи во рту, вызванной чувством вины, она сделала глоток кофе. — Буквально на пороге.