Жду тебя

– Это вовсе не из жалости, Эвери. Я просто хочу сказать, что в понедельник ты была чересчур взволнована, и я подумал, что мы могли бы работать в паре. – Он замолчал и прищурился. – Я вижу, ты мне не веришь. Может, все дело в печенье? Ну, понимаешь, ночью ты отказалась попробовать мое печенье, и, честно говоря, сегодня я собирался съесть оба, но ты выглядела такой усталой и грустной, когда сидела в аудитории, и я решил, что печенье больше нужно тебе, а не мне.
Я не могла угадать, шутит он или нет, но в его глазах плясали чертики.
– И к тому же ты хорошенькая, – добавил он.
Я растерялась.
– Что?
От его хмурого вида не осталось и следа, когда он открыл дверь и выпихнул меня в коридор.
– Только не говори мне, что ты этого не знаешь. Иначе я потеряю всякую веру в человечество. Ты же не хочешь нести за это ответственность.
– Я знаю, что я симпатичная – то есть я не то хотела сказать. – Господи, какую чушь я несла. Я замотала головой. – Положим, я не считаю себя уродиной.
– Вот и хорошо. Наконец мы это выяснили. – Потянув за ремень моей сумки, он повел меня в сторону лестницы. – Осторожно, здесь дверь. Она коварная.
Я пропустила мимо ушей его подколку.
– И при чем здесь моя внешность?
– Ты спросила, почему я так добр к тебе. Так вот, тут выгода взаимная.
До меня наконец дошло, и я остановилась на верхней ступеньке.
– Ты хочешь сказать, что добр ко мне, потому что я симпатичная?
– И потому, что у тебя карие глаза. Я обожаю большие карие глаза. – Он засмеялся. – Видишь, я самый заурядный парень. Послушай, это очень хорошо, что ты красивая. Твоя красота пробуждает во мне самое лучшее. Мне даже хочется поделиться с тобой своим печеньем.
Я уставилась на него.
– Значит, будь я уродиной, тебе было бы плевать на меня? – Кэм повернулся лицом ко мне. Даже стоя на ступеньку ниже, он был выше меня ростом. – Я бы относился к тебе точно так же, даже если бы ты была уродиной.
– Ладно, проехали.
Коварная усмешка скользнула по его полным губам. Он опустил голову и прошептал:
– Просто я бы не стал угощать тебя печеньем.
Я скрестила руки на груди, пытаясь отвлечься от того, как близко к моему было его лицо.
– Я начинаю думать, что печенье – это кодовое слово для чего-то другого.
– Возможно. – Он снова дернул за ремень моей сумки и уверенно шагнул вниз, заставляя меня спуститься на одну ступеньку. – И только подумай. Если печенье – кодовое слово, что бы оно ни означало, но оно было у тебя во рту, дорогая.
Одна моя половинка забеспокоилась, но что же другая? Из моей груди вырвался смех, сдавленный и хрипловатый.
– Ты действительно…
– Удивительный? Необыкновенный? – Он вскинул брови, словно ожидая подсказки. – Непредсказуемый?
– Я бы сказала, странный.
– Черт, если бы только я был способен на чувства, которые могут ранить.
Я усмехнулась, поймав себя на том, что мне нравится эта шутливая перепалка.
– Тогда, наверное, это хорошо, что у тебя нет чувств?
– Думаю, да. – Он спустился еще ниже и остановился на лестничной площадке. – Тебе лучше поторопиться, иначе опоздаешь на следующую пару.
О боже! Он был прав.
Кэм засмеялся, увидев мой испуганный взгляд, и отступил в сторону, когда я помчалась вниз по ступенькам.
– Черт, если бы ты так же быстро бежала за моим печеньем, я был бы самым счастливым парнем.
– Заткнись! – бросила я через плечо, уже преодолевая следующий пролет лестницы.
– Эй! – крикнул он мне вслед. – Разве ты не хочешь узнать, что скрывает кодовое слово «печенье»?
– Нет! Боже, нет!
Его смех стоял у меня в ушах, пока я бежала по коридорам.
  
Глава 5
 
– А у тебя прелестная квартирка, – сказала Бриттани. Она сидела на моем диване с раскрытым, но так и не прочитанным учебником истории. – Я бы с радостью сбежала из общежития. Моя соседка храпит, как банши [2].
Я устроилась между журнальным столиком и телевизором, до сих пор не понимая, как так получилось, что после занятий Бриттани и Джейкоб оказались у меня в гостях. За обедом мы говорили о том, что было бы неплохо собраться вместе и обменяться конспектами по истории, и кто-то предложил сделать это в моей квартире. Кажется, это была идея Джейкоба, и вот теперь они оба находились здесь. Ни о каких занятиях никто и не помышлял.
Я была на взводе и чувствовала себя неуютно. Уже очень давно я не принимала гостей. Дома меня окружали лишь родственники, а в мою спальню заходила только женщина, которая у нас убиралась. Я была настоящим изгоем не только в городе и школе, но и в собственном доме. Но до той злосчастной вечеринки на Хэллоуин все бывали у меня, а уж девчонки из студии, можно сказать, не вылезали. Тогда со мной еще дружили и я занималась танцами. До той вечеринки все в моей жизни было как у всех.
Я нервно теребила браслет на запястье. Мне было приятно видеть у себя ребят, потому что наши посиделки были обычной студенческой жизнью и к тому же напоминали о прежних временах. Просто для меня все это было… непривычно.
Джейкоб вернулся с кухни с пакетом чипсов в руке.
– Хватит о квартире. Только не обижайся, она действительно хорошая, но меня больше интересует печенье Кэма.
Я взяла пригоршню чипсов из пакета.
– Лучше бы я тебе ничего не рассказывала.
– Но ты уже рассказала, так что давай дальше, – ответил он с набитым ртом.
Бриттани хихикнула.
– Мне не терпится узнать, что стоит за словом «печенье».
– Возможно, его член. – Джейкоб плюхнулся на подлокотник дивана.
– Боже мой, – сказала я, загребая еще чипсов. Мне нужно было подкрепиться для предстоящего разговора.
Бриттани кивнула.
– Тогда понятно, почему он не стал бы угощать печеньем уродину.
– Не думаю, что он это имел в виду, – сказала я, запихивая в рот чипсы. – Давайте все-таки вернемся к нашим конспектам по истории…
– К черту историю. Возвращаемся к члену Кэма, – сказал Джейкоб. – Ты понимаешь, что, если «печенье» означает его член, выходит, он был у тебя во рту?
Я поперхнулась и схватила банку содовой. Лицо мое горело.
– Теоретически рассуждая, так оно и есть, – добавил Джейкоб, ухмыляясь, как законченный придурок. В следующее мгновение он спрыгнул с дивана. – Не знаю, как ты умудряешься с этим справляться, Эвери. Если бы я жил рядом с ним, то меня было бы не отодрать от его двери. И я бы сожрал все его печенье. Ням-ням.
Я покачала головой.
– Можешь жрать его печенье, никто тебе не запрещает.
– Ох, милая, если бы он замесил тесто для меня, я бы вымазался им с ног до головы.
Бриттани закатила глаза.
– Представляю это зрелище.
– Я одного не пойму: как так получается, что ты не запала на его печенье?
Я открыла было рот, но Бриттани покачала головой и сказала:
– Я не думаю, что «печенье» означает член. Скорее, яички и все такое.
Джейкоб громко расхохотался.
– Тогда получается, что его яйца теоретически побывали у тебя во рту! Блин, это какая-то грязная выпечка.
Я изумленно уставилась на своих приятелей. Неужели такие разговоры в порядке вещей?
– О боже, пожалуйста, давайте прекратим говорить о членах и яйцах, иначе мне его печенье больше в рот не полезет.
– Нет. Серьезно. Как тебе удается держать удар? – Джейкоб взгромоздился на спинку дивана, словно огромный кот. – Он явно флиртует с тобой.
– И что? – ответила я и снова потянулась за чипсами.
Джейкоб растерялся.
– Что?
Бриттани закрыла учебник истории и бросила его на пол. Похоже, наши занятия закончились.
– Джейкоб ведет себя, как сексуально озабоченная тетка лет за тридцать, поэтому не может понять, почему тебе не хочется прокатиться на бесплатном велосипеде.
Я взглянула на Джейкоба, и он просто пожал плечами и сказал:
– Очень верное наблюдение.