"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)

Автобусы ехали долго. По советским дорогам вообще трудно было ехать быстро, а автобусы с детьми, ехали со скоростью тридцать — сорок километров в час, как впереди идущая машина ГАИ. Поэтому добрались почти к обеду, и быстро перекидав вещи из автобусов по палатам, отправились обедать.
Первыми кушали малыши. С пятнадцатого отряда по седьмой. Взрослые в это время размещались в больших просторных щитовых домиках, с комнатами на пять — шесть человек каждая.
Лагерь Икар находился на берегу Учинского водохранилища в роскошном месте, и выходил прямо к воде, где были оборудованы места для плавания малышей.
Виктор одним из первых прошёлся по коридору корпуса, который назначили для проживания первого отряда, наткнувшись на дверь, закрытую на согнутый гвоздь.
Отогнув железку, он заглянул внутрь, и кивнул самому себе. Комнатка была маленькой, но очень уютной, и там помещалась всего одна кровать, что его устраивало полностью. Виктор бросил чемодан на кровать, закрыл дверь, вкрутив в косяк шуруп и пошёл к вожатому.
Арсений Григорьевич Запольский — высокий атлетически сложенный мужчина лет тридцати, сидел в вожатской, перебирая отрядные документы. В этом году ему достался достаточно простой коллектив, за исключением буквально пары человек, но он, как педагог с опытом, вполне резонно предполагал, что легко справится с мальчишками.
— Арсений Григорьевич? — Как раз один из проблемных, сейчас стоял на пороге его комнаты приоткрыв дверь.
— Да, Виктор, заходи.
— Да я буквально на секунду. Там в конце коридора комнатка маленькая совсем, с одной кроватью. Я займу?
— Ну попробуй. — Вожатый с улыбкой покачал головой. — Обычно за эту комнату разворачиваются настоящие сражения.
— Спасибо. — Ответил Виктор, и ушел, закрыв за собой дверь.
А возле комнаты уже стояли трое парней которых не было в автобусе. Они ковыряли шуруп какой-то железкой, и обсуждали, что можно было влезть через окно, но вопрос двери это всё равно не решит.
— Что, не выходит? — Участливо спросил Виктор. — А чего это вы ко мне в комнату ломитесь? Забыли что-то?
— Эта комната моя. — Парень среднего роста в серых шортах и белой рубашке с короткими рукавами, шагнул вперёд.
— Она не твоя. — Виктор покачал головой. — Она даже не моя. Она государственная. Но занял её я, а тебе придётся поискать что-то другое. — С этими словами, он достал из кармана отвёртку, и выкрутив шуруп, шагнул в комнату.
Присел на скрипучую панцирную кровать, открыл чемодан, и посмотрел поверх крышки, на стоявших у входа.
— Вы ещё здесь? Парни, не стойте, и не делайте суровых лиц. В смысле подраться вы мне не противники, а в смысле всяких подлянок просто засранцы рядом с гроссмейстером. Так что валите, и вообще меня не беспокойте.
Прикинув расположение стен и кровати, Виктор сходил на улицу и подобрав между деревьев прочную палку, вернулся в комнату, застав двух мальчишек которые уже закончили раскидывать его вещи по комнате.
— Отлично. — Он кивнул, и врезав самому крупному под диафрагму, дал второму в солнечное сплетение, и прихватив обоих за воротники, поволок как щенков в сторону вожатской.
— Что случилось, Николаев? — Вожатый строго посмотрел на Виктора.
— А вот, товарищ Запольский, воров поймал. Достали мои вещи, раскидали по комнате, наверное, деньги искали. Не проверял ещё сколько украли.
— А вот это залёт. — Бывший сержант ВДВ, как всегда в критической ситуации переходил на армейские словечки. — Оставь их, я решу вопрос. — Он твёрдо посмотрел на Виктора.
— Принял. — Виктор кивнул и пошёл к себе.
К счастью сильно нагадить два дурака не смогли, и лишь потоптали пару футболок, которые он кинул в угол, собираясь вечером постирать. Но вопрос комнаты встал довольно остро и развесив вещи на верёвке, протянутой от стены до воткнутой между досок палки, и пошёл искать завхоза.
Седой низкорослый мужичок, в совершенно мусорном пиджачке, и такой же кепке, украденной с колхозного чучела, нашёлся в закутке позади сцены, где он и истопник обсуждали полемику Каутского и Ленина в свете мировой революции, закусывая солёными огурцами.
 
За два рубля он прямо на месте выдал Виктору замок с ключом и пару ушек, что разом решило проблему сохранности вещей в комнате.
По традиции, комсомольцев из старшего отряда не сильно напрягали всякой пионерской романтикой, но участие в конкурсах строевой песни и всяких речёвок было обязательным, как и рисование стенгазеты.
На общем собрании отряда, вожатый начал раскидывать обязанности, и Виктор сразу взял себе стенгазету, как наиболее спокойный и медитативный вид занятости, позволяющий откосить от всех остальных занятий.
Лагерь был большим. Около пятисот детей в смену. И кроме обычных развлечений присутствовали разные кружки, вроде керамической лепки, рисования, и даже авиамодельный. Расписав народ по кружкам и назначив Совет отряда из трёх человек, вожатый объявил до ужина личное время, и после ужина фильм «Белое солнце пустыни».
Когда все разошлись вожатый сам подошёл к Виктору.
— Сам как думаешь, насчёт этих двоих?
Виктор оценил, что вожатый избрал максимально нейтральную форму, и кивнул в ответ.
— Арсений Григорьевич. Конечно они и не планировали ничего взять. Просто нагадить и уйти. И меня полностью устроит ситуация если эти трое просто будут обходить меня сотой дорогой.
— Трое? — Лицо вожатого вполне правдоподобно изобразило удивление.
— Трое, Арсений Григорьевич. Трое. И я уверен, что вы прекрасно знаете, кто этот третий, поскольку именно он является организатором и вдохновителем. И ещё я думаю, что от этих троих ещё будут проблемы.
Вечером показывали «Белое Солнце Пустыни» с бессмертным Суховым, харизматичным таможенником Верещагиным и придурковатым Петрухой.
Классика советского кино, которую крутили с копии шестнадцатой сохранности на полуубитом проекторе не впечатляла совсем, Виктор с лёгкой тоской вспомнил свой компьютер с сорокадюймовым монитором 4К, и топовой видеокартой, до которых в этом мире было ещё лет пятьдесят как минимум.
Фильм ещё не прошёл по кинотеатрам СССР и для подавляющего большинства школьников был новинкой, и по дороге его бурно обсуждали, размахивая руками.
Проснулся он от того, что в окно кто-то царапался, пытаясь его открыть, подковыривая чем-то вроде отвёртки.
Беззвучно встав, Виктор аккуратно поднял шпингалет, и дал возможность юному взломщику открыть створку, после чего коротко ударил в лицо кулаком, закрыл окно, и отправился досыпать.
Утром проснулся, как и привык в шесть утра, и одевшись в спортивный костюм, побежал на тренировку. В такую рань, в лагере было как-то по-особенному тихо, и пользуясь тем, что зрителей нет, Виктор прошёл длинное ката, хорошо нагрузив организм, смыл пот под душем, и вернулся к себе во вполне умиротворённом состоянии.
Общий подъём играли в семь тридцать, сгоняли всех на зарядку, после чего вели на завтрак. После завтрака и наступала основная пионерская суета. Работали кружки, рисовались газеты, разучивались песни и речёвки.
Виктору как художнику отряда полагались краски, тушь, ватман, и рабочее место в вожатской, но гораздо лучше был вариант рисовать газету в Ленинской комнате, которая была своеобразной кают-компанией для всего актива лагеря. Там был телевизор, радио, и вообще кипела жизнь. Взрослые часто помогали малышам нарисовать что-то сложное, а малыши таскали с кухни компот и яблоки из заброшенного сада который находился рядом с лагерем. Большинство знало друг друга уже не в первый раз отдыхая в Икаре. Но Виктор хорошо вписался в коллектив особенно когда вполне профессионально изобразил красноармейца Сухова в компании пионеров у костра Изобразил в карандаше, но девчонки из пятого отряда быстро раскрасили картинку акварелью, и газета у малышей восьмилеток получилась просто на загляденье.