Ворон. Дилогия (СИ)

   - А тут они самый первый парк разбили. Здесь же у них и головной офис, - закончил повествование крот.
   - Чо-та я не понял, - после некоторых раздумий произнес Карапет, - кто такой этот Ворон? Откуда вообще этот фраер взялся?
   - Не знаю, - простодушно пожал плечами Юрка. - У меня как-то даже была мысль забомжевать, чтобы к нему в шарагу пристроиться. Только какой из меня бомж, если и дом родительский имею, и квартирку однокомнатную после размена с бывшей жильцам сдаю.
   В конце концов, любопытство взяло свое, и Карасев приказал Юрке показывать дорогу к парку. Возле стилизованного под старину деревянного моста через Осколец пришлось оставить автомобиль и двинуться дальше пешком. Глянув на арку с надписью "ПАРК ОСКОЛЕЦ", Карапет хмыкнул и уверенно ступил на бревенчатый настил. Он сразу обратил внимание на то, что берега речки необычайно чисты и ухожены, а перейдя на противоположную сторону, и вовсе только хмыкал да присвистывал от удивления. Некогда крайне загаженное и заросшее непролазным кустарником место преобразилось, превратившись в удивительно светлый, чистый и уютный уголок для приятного отдыха. На памяти Александра речушка в этом месте была раза в два уже. Сейчас же очищенные песчаные берега будто бы раздались вширь. В небольшой, скорее всего искусственно вырытой заводи деловито крякала дикая утка, окруженная шустрыми утятами. С берега на выводок указывал пальцем радостно смеющийся малыш, дергая за подол сарафана разговаривающую по телефону молодую симпатичную мамашу.
   Несмотря на будний день в парке было довольно людно. Все лавочки, как правило прикрытые тенью деревьев, были заняты отдыхающим у речной прохлады народом. В основном здесь находились пенсионеры, студенты и мамаши с детьми. Ни одной привычной для отечественных парков пьяной компании Карапет не заметил.
   - Хренасе, прямо какой-то кусок Европы! - удивился он и хотел сплюнуть на чистую тротуарную плитку, но неожиданно сдержался, отчего снова удивился уже самому себе, и даже проникся к собственной персоне неким непривычным и непонятным, но будто бы соответствующим образу правильного политика, уважением.
   Продолжая осматривать преобразовавшийся берег они прошли дальше и остановились возле одноэтажного аккуратного здания, построенного на том месте, где некогда находилось обустроенное Холерой логово. Рядом с ним располагалась небольшая автостоянка.
   - Ты чо не сказал, что сюда можно подъехать? - повернулся к Кроту Карасев.
   - Не, нельзя, - замотал головой тот. - Там ворота закрыты. Проезд только своим или спецмашинам.
   - Ясно, - задумчиво произнес будущий политик, озирая каким-то оценивающим взглядом находящееся перед ним здание. - А это что за контора?
   - Так это ж их офис. Видишь написано "Осколец".
   Над высоким крыльцом действительно большими изумрудными, вероятно светящимися в темноте буквами было написано "ОСКОЛЕЦ".
   Мысленно посадив по краям крыльца бронзовых львов и сменив вывеску на "НЕДРА РОССИИ", Карапет понял, что наконец-то нашел именно то, что искал.
   Флаг еще надо над крыльцом воткнуть, - пробормотал он, задумавшись, и понял, что не знает, есть ли у "Недр" свой флаг.
   - Какой флаг? - вклинился в мечты Крот.
   - А? - с трудом отвлекся от приятных мыслей Карапет и повторил заданный ему вопрос: - Какой флаг?
   - Ты же сам щас сказал, Сань, что какой-то флаг надо, - непонимающе пожал плечами Юрик.
   - Это тебе, Крот, нужен флаг в руки и веник в задницу, неожиданно рассердился тот и, развернувшись, зашагал прочь.
   - Ты чего, Сань? - поспешил за ним Крот.
   Но Карасев не ответил. Он прикидывал, с чего начать операцию по приватизации этого офиса, а заодно и всего парка. Конечно же в первую очередь - презрительный взгляд на семенящего рядом Юрика - необходимо подтянуть к делу кого-нибудь из серьезных братков, знающих оскольские реалии. А то он, проведя более десяти лет в столице, слабо ориентируется в местных раскладах.
   Отпустив Крота, вторую половину дня Карасев посвятил возобновлению контактов с местной братвой. Однако здесь ему пришлось столкнуться с теми же проблемами, с которыми несколько дней назад столкнулся Мотыль - практически все ныне здравствующие бывшие приятели Карапета окончательно и бесповоротно завязали с опасным прошлым. Кто-то батрачил на местных предприятиях и был вполне доволен жизнью обычного работяги. Кто-то имел свой небольшой, но устойчивый бизнес. И те, и другие успели обзавестись семьями и не желали рисковать сложившимся мирным укладом. Но были и такие, которых бывший браток и сам не захотел подтягивать к делу - спившиеся и окончательно опустившиеся личности.
   Лишь в самую последнюю очередь он решил позвонить Мотылю. С этим бывшим коллегой по лихому бизнесу у Карасева был кое-какой невыясненный вопрос, до решения которого не хотелось привлекать того к серьезному делу. Но раз уж никого другого найти не удалось, то можно и поспешить с выяснением.
   Позвонив Мотылю, Карапет забил ему стрелку в доме у Крота, окрестив хибару соседа громким словом "офис". И тут же подумал, что действительно следует устроить у Юрика нечто вроде временного штаба. Да, именно штаба, а не "хаты" или "малины", коль уж предстояло заниматься действительно серьезными легальными делами.
     - 24 -  
   
   Вопреки ожиданиям, встреча с Карапетом прошла с положительным для Евсикова результатом. Не расстраивало даже то, что тот выставил Мотылю долг в сто кусков, что четыре года назад Николай получил в качестве расходных на дело, которое в итоге провалил.
   - Заметь, Мотыль, - поднял вверх указательный палец Карапет, - я не только не включил в сумму данные счетчика за прошедшие годы, но и готов вообще списать долг. Ведь мы же старые кореша, а, Мотыль? Нам ли собачиться из-за бабла?
   - Да какой базар, Карапет? - дружески протянул руку бывшему коллеге Евсиков, но тут же опустил ее, наткнувшись на ставший вдруг жестким взгляд.
   - Запомни, Мотыль, проговорил тот ледяным тоном. - Запомни раз и навсегда! Панибратства в партийных рядах нет и быть не может. Всосал?
   - В каких партийных рядах? - смутился ничего не понявший Николай. - Какого панибратства?
   - Меня зовут Александром Федоровичем, - ткнул себя пальцем в грудь Карапет, проигнорировав невнятные вопросы бывшего товарища. - А при посторонних обязательно на "вы". Всосал? И только так, если хочешь работать со мной.
   - Да не вопрос, Сань... этот, Федорыч, - пробормотал вконец сбитый с толку Мотыль. - Ты про работу-то подробней объясни, а то я чо-та не въеду.
   Заставив Евсикова забожиться, что тот сохранит услышанное в тайне, столичный гость поведал, будто является доверенным лицом самых высокопоставленных - указательный палец ткнул в потолок - лиц из партии "Недра России". Направили его в Оскол организовать здесь местный штаб партии и сплотить вокруг него политически правильно ориентированную братву. До поры - до времени он, Карасев Александр Федорович, будет находиться в тени, исполняя роль "серого кардинала", а в качестве официального лидера должны прислать некоего сопляка-понтореза, который "в случае какого-нибудь косяка пойдет за паровоза".
   - Какого косяка? - полушепотом спросил обалдевший от перспектив Евсиков.
   - Ты чо, Мотыль, в натуре не врубаешься, что нам предстоит нешуточная политическая борьба за власть? Это тебе не стрелки с невскими забивать насчет, кому стричь овец с "Центрального" рынка.
   - Дык, "Центрального" нет уже давно, - перебил политического деятеля Мотыль. - Уже и никто не помнит, что такой был.
   - В смысле? - поднял брови сбитый с мысли Карапет.
   - Да как "Юбилейный" рынок построили, так "Центральный" сразу и ликвидировали. "Центральным" теперь кабак называется. Там та-акие телки на шесте крутятся! Прикинь, кар... этот, Федорыч, какая у них силища в руках, что они по этому шесту, будто в невесомости летают! Это ж ежели какая из них своими ручонками мужика за горло ухватит... М-да... Тебе, Федорыч, надо обязательно сходить посмотреть.