Мафиози и его мальчик (СИ)

Теперь, когда расстояние между ним и Яром немного увеличилось – всего на каких-то пару сотен километров, на кусок железной дороги, где не ловил телефон – он смотрел в прошлое и не мог понять, почему оно не перестаёт отдаваться такой тупой болью в груди.
Они с Яром не были счастливы никогда. С самого начала, с того проклятого лета всё у них шло наперекосяк. И будь это кто-то другой, кто-то не Яр, Андрей давно бы уже послал его к чёрту со всеми вывертами и исподвывертами, с проклятым эгоизмом и долбанным высокомерием, с пренебрежением и каким-то ему одному понятным безумием, и с той самой болью, которую Яр умел причинять как никто.
Кто-то, но не Яр… Логики в том, что позволял ему Андрей, не было – и не было её никогда. Вот только сколько бы он ни думал о происходящем, Яр всё равно оставался огромной, воспалённой как свежая рана, частью его души. Частью, которую не могла заменить самая хорошая девушка. Даже Рита.
Он полюбил другую музыку – ту самую, которую с таким упорством проталкивала Рита в клуб. Лет пять назад он бы сказал, что не будет слушать этот галимый депресняк с непонятными текстами и выдуманным одиночеством между строк. Теперь без этих текстов он не мог. Они становились бессмысленным, бессвязным и обрывочным голосом его собственной души.
- Рит, давай съездим куда-нибудь?
Рита с удивлением посмотрела на него.
- Куда? – спросила она. – И кто будет работать за нас?
- Ничего, пару недель переживут. А куда… Не знаю, может, в Тунис?
Рита усмехнулась, отвернулась и уставилась в потолок.
- Давай, - сказала она. И больше до конца поездки они не говорили друг другу ни слова.
***
В Тунис поехали в конце мая – и привезли оттуда кучу фотографий. Неделю и три дня Андрей был счастлив и не думал ни о чём.
На одиннадцатый день позвонил Яр – сам.
Андрей так удивился, увидев его номер на экране телефона, что напрочь забыл про Риту, убежавшую купаться и звавшую его сейчас из воды. Стремительно нажал «приём» и, отвернувшись от неё, побрёл с пляжа прочь - куда глаза глядят.
- Да, - сказал он, когда вокруг стало достаточно тихо, чтобы говорить.
- Куда пропал?
Андрей закусил губу. Снова накрыло то чувство, которое он испытал у Яра в кабинете несколько недель назад – хотелось ударить, всё равно кого, только бы бить, бить и бить до кровавых костяшек кого-нибудь.
- Я заграницей, Яр.
Тишина. Кажется, долгая - как вечность.
- Почему не сказал?
Андрей пожал плечами и закрыл глаза. Привалился боком к раскалённой каменной стене.
- Ты не спрашивал, Яр.
- Я сказал, что ты должен быть рядом со мной.
Снова молчание. Оглушительное, как грохот барабанной установки.
- Прилетай. В какой мне приехать аэропорт?
Андрей мысленно взвыл.
- Домодедово, - сказал он вслух. И почти просительно: – Я в Тунисе, Ярик, мне лететь четыре часа… И я не знаю, когда ближайший рейс.
Он почти увидел, как Яр смотрит на часы.
- Антон забронирует билет. В одиннадцать жду тебя в Москве.
Короткие гудки.
***
Рита дулась всю дорогу. Слова «Я не просил улетать со мной» не действовали на неё никак. Она молча смотрела в окно, позволяя Андрею додумывать самому, но у него все эти четыре часа хватало своих проблем. Голова к середине пути разнылась так, что он попросил у стюардессы аспирин и отключился на весь остаток пути.
Когда открыл глаза, оказалось, что симпатичная девушка трясёт его за плечо – Рита уже ушла за багажом.
Андрея в тот момент её отсутствие могло только порадовать. Он и сам вышел и отправился получать чемодан. Мельком поймал своё отражение в витрине киоска Duty Free – растрёпанного, заспанного, с огромными синичищами под глазами.
Поймал чемодан, катившийся по полотну, и двинулся к стоянке машин.
Мерседес Яра он узнал сразу, хоть он и не отличался от десятка других, стоявших на стоянке вразброс. Открыл дверь, закинул на переднее сиденье сумку с вещами и сам упал рядом с Яром.
Не глядя на него произнёс:
- Говори.
Яр говорить не стал. Молча протянул ему чёрную матовую папку, открыв которую Андрей увидел стопку договоров.
- И что мне делать с ними?
- Посмотри.
Андрей уткнулся глазами в строчки условий, но голова варила с трудом.
- Слушай, на кой чёрт тебе Егор? – он протянул папку назад. – Пусть не только задницей отрабатывает свои золотые часы.
Яр надавил на папку, заставляя Андрея забрать её назад.
- Я тебе сказал, - он особенно выделил слово «тебе», - посмотри.
Андрей открыл папку и снова закрыл:
- Да что происходит-то, объясни?
Яр отодвинул боковое стекло и закурил.
- Я торчу твоему отцу шесть миллионов. Он угрожает подать в суд. Вот только хоть убей не помню, чтобы я заключал с ним контракт.
Андрей замер на несколько секунд, снова уставившись в бумаги. Моргнул дважды, а потом тихо попросил:
- Ярик, домой меня отвези. Башка болит и не соображаю ничего. Я к утру всё посмотрю. И всё-таки, где Егор?
- Без понятия, - Яр снова затянулся, - мы отследили его только до Канберры, - он сделал ещё одну затяжку. – Но если выясню, то обязательно спрошу, какого чёрта тут происходит.
***
Андрей закончил смотреть документы к семи утра.
Всё это время Яр сидел у него на кухне, глотая одну чашку кофе за другой.
Андрей перевернул последнюю страницу, встал из кресла и пошатывающейся походкой направился к нему.
- Кофе? – спросил Яр, приподнимая кофейник.
Андрей кивнул.
Густая жидкость тут же полилась в чашку.
- Тесно у тебя тут, - сказал Яр, наблюдая, как Андрей делает первый глоток и морщит нос.
Андрей не ответил ничего. В тот момент, когда Яр покупал ему эту квартиру, ему было настолько всё равно, что он согласился бы жить и в гараже.
- Я нашёл, - сказал он, когда допил кофе и немного пришёл в себя. – Это подставная фирма «Елисей». Надо бы проверить, конечно, но она у бати была ещё тогда, в 89-м. Ты им продаёшь никель. И в случае опоздания с поставками обязуешься выплатить неустойку в размере, эквивалентном стоимости поставки.
- Я что, идиот? – спросил Яр.
Андрей сухо усмехнулся.
- Похоже, что да, - подумал и добавил. – Не парься, это было мелкими буковками внизу. Надо смотреть накладные – насколько ты опоздал и что должен был продать…, но если ты меня спросишь, то всё это фигня.
- Думаешь, придётся платить?
Андрей покачал головой, и на губах его заиграла злая улыбка.
- Думаю, он подставился сам. Если пойдут разговоры, что Журавлёв владеет этой маленькой фирмочкой, делающей большие деньги, он из Думы вылетит как пробка из бутылки. Ему надо было тихо сидеть и все счета тебе предъявлять через посредников. Но он, видимо, решил отомстить. Не знаешь, за что?
Яр промолчал. Ясно, в общем-то, было и так. Он встал и подошёл к окну. Прислонился лбом к стеклу и приложил рядом ладонь, будто пытался коснуться капель дождя, скользивших по другой стороне.
Андрей скрючился, обнимая себя обеими руками. Внезапно накатила такая усталость, что казалось, он и не ездил ни в какой Тунис, а все эти десять дней сидел у Яра под дверью как дрессированная собачка и ждал, когда же появится хозяин и бросит ему кость.
«Я так больше не могу», - пронеслось в голове.
А потом он поднял глаза и увидел Яра. Увидел бесконечное одиночество на лице и первые седые пряди, которых, кажется, не было ещё в середине весны.
- Ярик, ты что? – спросил он и, поднявшись, остановился у него за спиной.
Яр молчал, только продолжал бесшумно двигать пальцами по стеклу.
Андрей опустил лоб ему на лопатку и замер так, наслаждаясь давно забытым теплом.
- Ты ему доверял… - сказал он тихо.
Яр даже не кивнул. Он так мало говорил, что всё чаще Андрей ловил себя на мысли, что научился понимать его без слов – по одним только движениям бровей и лёгким подрагиваниям губ.
- Ясно же было, что он был просто дерьмом, - сказал Андрей с досадой, не зная, что прибавить ещё. И на сей раз Яр ответил ему – тихо, на грани слышимости.