Заигрывающие батареи (СИ)
- Оторвались - наконец прохрипел Новожилов. Сел на землю - и сам потерял сознание.
А очнулся уже в медсанбате, откуда его отправили в госпиталь. Оказалось, что рука перебита пулей, да к тому же переломы ребер, голени и еще чего-то, что сапер и не запомнил. Тело не хотело слушаться совершенно, было как чужое, ушибся сильно, видать.
Выздоравливал медленно, было больно сидеть, лежать, ходить и даже дышать. Подташнивало, голова начинала внезапно кружиться и свет был не мил в такие минуты. Уже и наступление немецкое давно провалилось и погнали их обратно, фронт ушел далеко на запад, а Новожилов все ковылял по коридору госпиталя в Курске.
Лекаря заявили, что травмы у сапера - словно он летчик, посадивший свой самолет жестко на брюхо, и сильно сомневались, что он сможет отвертеться от инвалидности. Калекой быть не хотелось, потому старался и руку разработать и ноги, зажимал боль зубами - и старался. Оперировали трижды. Помогло, но не сильно. Третий раз - в день взятия городка Смела на Правобережьи Днепра. Уже и зима к концу шла. А потом встретил в госпитале своего подчиненного и узнал, что трое из его отделения погибли совсем недавно - когда новосформированная ШИСБр (Штурмовая инженерно-сапёрная бригада - инструмент взлома укрепрайонов), была придана стрелковой дивизии и сраный комдив, решив поберечь свои батальоны, бросил приданных саперов как простую пехоту для штурма первой линии обороны немцев, где бригаду выкосили в предпольи укрепрайона, а пехота легла зря, не в силах справляться с дотами второй и третьей линии, для ликвидации которых и придали саперов.
- И Мыкола погиб, и Иван и Гази. Мне вроде обещают, что нога сохранится. Только гнуться не будет, но все ж не костыли, экономия, как ни верти - печально говорил сослуживец.
- Зато два башмака покупать - грустно повторил заезженную госпитальную шуточку сержант и спросил:
- А с Батыром что?
- Про него не знаю ничего. Вроде жив остался, а уж что точно - не скажу. Писарь знакомый говорил, что наш комбриг на того комдива орал при всех и обещал Самому написать! - тут рассказчик многозначительно поднял палец вверх. А сержант стал клянчить у врачей, чтобы выписали его, наконец.
Выписали покалеченного сапера как ограниченно годного. Это Новожилов понял, как то, что в армию ему вход закрыт, но в случае чего он может взять мину в охапку и броситься под танк, если танк доедет до нынешнего расположения сержанта. Оказалось проще - райвоенкомат направил его инструктором для пары десятков подростков в район.
Сначала не понял, что это такое - оказалось, что ОСОАВИАХИМ подключился к зачистке освобожденных территорий от взрывоопасных предметов и теперь из лиц, не младше 15 лет, членов организации, комплектовали группы разминирования в помощь чисто военным отрядам из строевиков.
Впервые в жизни сапер не подчинился приказу, а оглядев подопечных, тут же отправился в райвоенкомат. Дождался приема и выложил сухопарому пожилому капитану свои соображения, что таких детей привлекать к разминированию, делу крайне сложному и требующему точности и внимательности - просто нельзя. Подорвутся ведь, с той стороны не дети мины ставили! Когда приказ зачитывали - не знал, что пацанами и девчонками командовать будет.
Ожидал, что капитан устроит ему встрепку, но тот, как ни странно, не стал одергивать зарвавшегося нахала, а весьма спокойно ответил:
- Вот и постарайтесь, сержант, так их обучить, чтобы не подорвались. Вы же опытный боец? Вот и давайте, работайте. И просто запомните для себя - что так у этих подростков - под вашим руководством - выжить и не стать калеками шансов больше, чем без вас. Вы меня поняли?
- Никак нет, товарищ капитан, не понял - честно признался Новожилов.
- Странно. Просто же все. Живут они практически на поле боя. Причем страшного боя. Оружия, боеприпасов полно валяется. Журналисты пишут - "земля убита", но это неверно. Она не убита, она сама убивает. Дети эти живут на смертоносной земле. По ней просто даже ходить опасно, не говорю - пахать, сажать, сеять, убирать урожай. Любому опасно, хоть старику, хоть ребенку. Везде - в поле, в лесу, на тропинке и на дороге, в огороде и у речки. А они еще и пацаны. Их к этому оружию тянет, да друг перед другом выпендриться, да перед девчонками пофорсить. Позавчера на похоронах был - четверо мальчишек подорвалось. Без всякого разминирования. И потери у нас в тылу - хуже, чем на ином спокойном участке фронта. По сотне убитых и раненых в месяц. Не солдат, повторю, а гражданских. Не обезвредим землю - нашу, замечу, землю - не сможем жить нормально. Гитлеровцы не побеждены, пока мы не вычистим их посевы смерти, говоря выспренне. Потому - учите их. И помните - они все равно с неразорвавшейся дрянью будут возиться. С вами - или без вас. Только с вами - они еще и паек получают и знания и пригляд. Теперь понятно?
- Так точно, теперь понятно. Извините, что время отнял.
- Ладно. Я все понимаю. Самому нерадостно. Только помните, сержант - в месяц сотня мальчишек, девчонок, женщин - остается калеками или погибает. И вроде войны здесь нет, тыл. И это еще сельхозработы не в полном объеме проводятся. Нет другой возможности у нас. Некем больше. Нет людей совсем - другие-то все работы тоже делать надо, а это разминирование - сверх всего остального. И хоть порвись!
И теперь Новожилов нянькался с двумя десятками мальчишек и девчонок. И каждый день ждал - не бахнет ли у кого что под ногами или в руках. Нет, так-то все старался делать, как положено, с перестраховкой, но подростки - это подростки, то и дело такое отчебучат, что хоть стой - хоть падай. Глаз да глаз нужен - и сердце болит, что вот - не доглядишь и случится.
Потому лучше было послушать старого знакомого, благо того просто распирало.
- Видишь у моей барабайки впереди контейнер?
- Моторный капот?
- Не, мотор у нее сзади, а спереди короб на 400 кило тола. Не шугайся, сейчас я там инструменты храню, тол уже выкинут давно. Так вот эта штуковина - без водителя, сама, едет куда ее направит по радио оператор из танка управления и там контейнер сбрасывает. Может так наш танк таранить, может под ДОТ заряд сбросить или на минном поле. Потом дистанционно заряд подрывают - и путь свободен!
- Лихо! - искренне сказал Новожилов.
- Ага. Начали-то эти придурки вроде как результативно, а потом у Глазуновки напоролись сдуру на минное поле. На фугасы. Фантазии хватает?
- То есть один - другой такой с контейнером подорвались - и остальные сдетонировали?
- Умница, не зря на башке котелок стальной таскаешь! Там такой бабах был, судя по обломкам. Ну все радиооборудование спецы из Москвы давно уже сняли - аж две комиссии прискакали сразу после боев - одна "Фердинанды" изучала, другая - с танкетками возились. Пару, что поцелее увезли, а эту мы отремонтировали. Страшное там поле - стоишь, смотришь - и оно все в битой технике. Очень плотно стоят - я в Прохоровку ездил, мы с Танкового поля тягали машины - так там такого нет. А тут с одного места смотришь - два десятка этих "Фердей", три "Медведя" - это САУ ихние...