Заратустра: Смеющийся пророк

Так что поэзия  —  нечто среднее между тишиной и прозой; это смесь тишины и прозы. 
Ему стыдно, что он не может высказать истину в ее абсолютной чистоте. Ее приходится загрязнять поэтическими формами. 
Туда, где всякое становление казалось мне божественным танцем и дерзким весельем, а мир — разрешенным от уз и свободным, стремящимся снова и снова к себе самому.
Туда, где само время казалось мне блаженной насмешкой над мгновениями, где необходимостью была сама свобода, блаженно игравшая жалом своим:
— где нашел я и старого дьявола своего, и извечного врага - Духа Тяжести со всем, что создал он — Насилием, Необходимостью, Законом, Следствием, Целью, Волей, Добром и Злом.
Все это  —  результаты действия Духа Тяжести. 
В последний раз иду я к людям... Прекрасно зная, что человек живет под властью Духа Тяжести  —  цепляясь за низшие ценности, цепляясь за трупы, привязанный к прошлому  —  все же:  В последний раз иду я к людям: среди них хочу я свершить закат свой и, умирая, дать им свой самый богатый дар! Прежде чем я умру, я хочу дать им свой самый богатый дар: свою дикую мудрость. 
Тот, кто познал, чувствует определенную потребность поделиться с теми, кому не так посчастливилось. Тот, кто обрел внутренние сокровища, хочет поделиться ими с теми, кто еще просит подаяние снаружи и не ищет внутри. 
Перед смертью Заратустра хочет отдать человечеству свой самый богатый дар, свою мудрость. 
...  Так говорил Заратустра.