Европейские каникулы (СИ)

***
 Собственно, кресло оказалось удобным. Даже очень — на нём было удобно не только в процессе, но и после… Валерка скомандовал мне идти в душ, пока он позвонит администратору и расскажет о поломанной мебели. Время было ещё не позднее, и мы решили, что вполне можем вернуться на пляж. Нужно было только привести себя и одежду в надлежащий вид.
 Выйдя из душа, я натянул на себя штаны, когда послышался стук в дверь.
 — Это, наверное, администратор, — прокомментировал Валерка: он тоже уже успел принять душ и теперь вернулся с повязанным вокруг пояса полотенцем.
 Недолго думая, я открыл дверь, как был, с полотенцем в руке, вытирая волосы.
 — Эм… Я… не хотела мешать.
 На пороге стоял вовсе не администратор, а Ника… Не знаю, кто сказал ей, в каком бунгало меня искать, но пришла она явно не в самый лучший момент.
 — Я… Вы сказали, у вас какое-то ЧП, я думала, может, могу помочь чем-нибудь.
 — Нет-нет, всё уже в порядке, — заявил Валерка. – Тут, кажется, кто-то побывал в наше отсутствие. Но вроде бы всё на месте, так что волноваться не о чем.
 Стоит отдать должное: для человека, который практически всегда говорит правду, врать у него получалось отменно. Его ложь вполне объясняла хаос в комнате. Но никак не то, почему мы полуголые и мокрые.
 — Надо рассказать об этом…
 — Не стоит, — вмешался я. — Не стоит портить праздник. Мы тут сами разберёмся.
 — Отлично, — вздохнул Валерка, когда Ника наконец-то отправилась обратно на пляж. — Не думаю, что её устроило это объяснение.
 — Нда… Ну и ладно. В конце концов, не детей же нам с ней крестить, — отмахнулся я. Хотя перспектива того, что Катькино семейство узнает о случившемся, меня не радовала.
 На праздник мы всё же вернулись. По отдельности. Правда, Нику я больше не видел, но и особо по этому поводу не волновался. Даже если бы она высказала свои предположения, которые, судя по тому, как она разглядывала Валерку в полотенце, у неё появились, мы могли просто опровергнуть их. Если бы это оказалось нужным. В тот вечер никто об этом больше не говорил. Зато на следующее утро…
***
 Катерина с Артуром пришли на пирс, чтобы проводить нас. Катька трещала без умолку о том, как жаль, что мы уезжаем так быстро — большинство гостей оставались дольше. А Артур всё время молчал и изредка хмурился. Пока я всё-таки не решил спросить, всё ли с ним в порядке.
 — Да-да, всё отлично. Тут просто такое дело…
 — Перестань, — одёрнула его Катерина, и я уже догадался, о чём пойдет речь.
 — Всё в порядке, Кать, — улыбнулся я и снова обратился к Артуру: — Так какое дело?
 — Ну… в общем… кузина её, — он кивнул на Катерину, — все уши мне протрещала о том, что вы… ну, в общем… что у вас…
 — Роман? — усмехнувшись, спросил Валерка. Артур сухо кивнул в ответ.
 — И что, если так? — спросил я. По какой-то причине я был уверен, что Артур вполне может знать.
 — То есть она права? — переспросил тот.
 — Права, — подтвердил я. — Тебя это смущает?
 Артур заметно напрягся, глядя на меня, потом перевел взгляд на Валерку и снова на меня. И, резко выдохнув, улыбнулся:
 — Вовсе нет. Наоборот. Я никогда не мог до конца отделаться от ревности. Каждый раз, когда Катя о тебе говорила, мне хотелось врезать тебе по морде. Но раз такие дела…
 Действительно, раз такие дела… Да и поводов для ревности у него не было. Почти.
 Глава 12. Приключения в ночном Гамбурге и его секреты 
 Однажды у меня зазвонил телефон… С этой фразы начинаются многие замечательные истории. Не могу сказать, что эта будет невероятно особенной, и всё же лично я вспоминаю её с большим удовольствием. Иногда, правда, бывает и стыдно, но чаще всё же — весело.
 Это было летом в самый разгар «жары» в северной Германии. И позвонил мне Свен. Он, как и мы, перебрался в Гамбург: сюда он приехал попытать счастья в одной из постановок в Доме Мюзиклов, да так и остался там по сей день.
 Звонил он не просто так. У него был на то повод, и повод более чем серьёзный. С его переезда в Гамбург мы виделись всего пару раз, хотя жили не так далеко друг от друга, но моя учёба и его работа не оставляли много свободного времени. Но в этот раз отказать я никак не мог, даже если бы захотел. Всё же мальчишник — дело ответственное.
 Сама новость о том, что Свен решил жениться, была чем-то сверхъестественным. За те годы, что мы были знакомы, в моей голове сложилось вполне однозначное мнение об этом человеке: Казанова. Эдакий мачо, живущий в своё удовольствие, и к этим удовольствиям не в последнюю очередь относились женщины, много и часто меняющиеся.
 Они менялись с такой частотой, что когда-то я перестал даже пытаться запоминать их имена и внешность. Едва привыкнув к одной, приходилось знакомиться с новой, а через пару недель вся эпопея начиналась заново. Пару раз девушки задерживались на два-три месяца, но потом Свен словно вспоминал о своей природе, и всё повторялось сначала.
 В этот раз всё было иначе. Даниэла — так звали его новую пассию. Он даже познакомил нас при первой встрече в Гамбурге, но я уже по выработанной схеме даже не пытался запомнить её внешность. Отметил только, что она, как всегда, очень привлекательная — других Свен в свою «коллекцию» не принимал. Тогда Дани показалась мне милой и скромной девушкой, почти всё время молчала и мило улыбалась, кивала и отвечала, только если её спрашивали напрямую. Внешность обманчива: уже год спустя Дани крепко держала Свена в своих хрупких девичьих руках, а он ходил за ней, как телёнок, и, молча кивая, соглашался со всем, что она говорила. В свете этого нет ничего удивительного, что и идея с женитьбой была тоже её рук делом. Или головы.