Прости мне мои грехи. Книга 1

      Поужинать. Он, что, серьезно? Даже не знаю, что меня поразило больше: банальность его предложения или же то, что он был первым парнем, который просто хотел со мной поужинать. Для начала.
      - Ты не отстанешь, если я не соглашусь, верно? - Опускаю взгляд на Зевса, который уже порядком заскучал. Всем своим видом я показываю Николасу, что не заинтересована в его предложении.
      - Нет, - твердо заявляет мужчина, отпуская мое предплечье. - Это всего лишь ужин, Бекка.
      Ага, всего лишь. Если бы он только знал, что у Коула повсюду глаза и уши. Кто знает, что он выкинет, если узнает о том, что его вещь отправилась поужинать с другим.
      Именно для того, чтобы доказать себе, что это не так, я решаю согласиться.
      - Хорошо, - просто отвечаю я, возобновляя свой бег. Ник стартует за мной, освещая своей удовлетворенной улыбкой всю улицу. - И давно ты бегаешь?
      У нас завязывается долгий разговор о пользе спорта и здорового питания: теперь-то уж я знаю об этом все, с тех пор как поборола булимию, но ему ни к чему знать такие подробности.
      Потом Ник интересуется моей собакой. Кажется, ему действительно интересно, откуда пес у меня взялся, сколько ему лет, что это за порода.
      На все вопросы я отвечаю довольно уклончиво, особенно на те, что касаются появления Зевса в моей жизни. Я не очень люблю рассказывать о том, что Зевс - это подарок от не пойми кого. Помню только лишь, как в самый страшный период моей жизни у меня появился друг - черный пес, который теперь мог смиренно охранять мой сон. Тогда я почему-то думала, что Зевс был подарком от Трея, который хотел извиниться за дурное поведение, но ошибалась. Уже через неделю после нашей перепалки с Треем я увидела его в объятиях другой и вычеркнула парня из списка поклонников, которые могли подарить мне это чудо.
      Я нашла Зевса в своей комнате совсем еще щеночком... До сих пор стоит перед глазами его миленькая мордочка и бирюзовый ошейник, сидящий на черной, как смоль, шерсти.
      Сначала я, конечно, пыталась разгадать, от кого этот сюрприз, но, честно говоря, так погрузилась в заботы о щенке, что даже перестала думать о том, как он пришел в мою жизнь. Главное было то, что он помогал мне отвлечься от плохих мыслей и воспоминаний. Теперь же я плохо представляла себе день без его недовольного лая или милого сопения.
      - Я вижу, твое сердце уже давно занятно. - Ник садится на колени и ласкает Зевса за ухом. Пес не любит чужие руки, поэтому на касания Ника реагирует грозным рычанием и легким оскалом. – Так как насчет ужина?
      - Есть немного, - соглашаюсь я, приготовившись попрощаться с Николасом. – Я подумаю, Ник.
      - Какой злобный парень, - шутит он, последний раз потрепав Зевса по голове, и встает. Николас не намного выше меня, но у него очень широкие мышцы и крепкое накаченное тело. Он кажется намного больше Коула и сильнее, даже немного перекаченным. Тем не менее, это только мой вкус, и я уверена, что девушки в фитнес-клубах не сводят с него глаз. – Я уверен, ты согласишься.
      Звучит самоуверенно. Ник мне уже нравился.
      Мы обменялись номерами телефонов.
      - Ладно, нам нужно обратно. - Я тяну Зевса на себя, пятясь назад. Николас смотрит на меня так, будто не хочет отпускать, но, помахав ему рукой, я разворачиваюсь.
      Еще не хватало добежать в такой компании прямо до братства. Нужно было убежать еще давно, но я заболталась, не подумав о последствиях.
      В кого я превратилась? В загнанную в угол мышь, которая боится того, что ее заметят с парнем. Все это так нелепо, но мои воспоминания о насмешках на последнем собрании Студенческого совета еще слишком свежи в моей голове.
      Да, я самодостаточна. Да, у меня прекрасная самооценка. И плевать я хотела на мнение своих однокурсников и даже на мнение ректора, который за этот инцидент и вовсе может сместить меня с должности.
      Но вот если Коул затронет родителей… Мое сердце сжалось при воспоминании о том дне, когда Элина узнала о моей булимии. Сначала она даже поволновалась с часок, но потом начался поток не прекращаемых лекций о том, какая я проблемная дочь.
      «Еще не хватало того, чтобы все узнали, что ты ненормальная».
      Но никто не узнал – недолго думая, мама с папой отправили меня в лечебницу в Норвегии на все лето. Да, это та Норвегия, что на другом конце земного шара. Как можно дальше от них.
      Не сказать, что в лечебнице было плохо – со мной работали десятки психологов и диетологов, которые помогли мне справиться с этим. За время, проведенное в лечебнице, я перечитала уйму книг и пересмотрела всевозможные сериалы. Так же мне разрешили взять с собой Зевса, поэтому я представила, что это не ссылка на каторгу, а полноценный отдых с привилегиями.
      Во всей этой ситуации лишь один факт был обиден – родители сами довели меня до такого состояния. И вместо того, чтобы изменить что-то в своем поведении, они просто послали меня на край света.
      Но я не собиралась снова жалеть себя – настолько бессмысленно было это чувство.
      И начала жить так, как мне хочется. Не в том плане, что я, правда, стала воплощать свои желания в жизнь, а в том, что поставила перед собой цель – делать все, чтобы действительно быть нехорошей.
      Я всегда была занозой в заднице, задавакой, маленьким монстром в юбке, но после всего, что произошло на той вечеринке, с каждым днем только подтверждала свой внутренний статус человека с падшей душой.
      Наркотики стали для меня обычным делом – так просто было выпить таблетку и почувствовать себя королевой мира. Под действием экстази мне казалось, что я излучаю волшебный синий свет, который привлекает ко мне лучших людей, лучшие мысли, лучшую жизнь. Весь мир приобретал новые самые яркие краски. Это было как озарение, как переход в какое-то новое измерение, где людям известны не только лишь три пространства.
      Несмотря на разгульный образ жизни, иногда я пыталась одуматься: например, после очередного секса с незнакомцем, когда на душе было паршиво от того, что в очередной раз сдала свое тело так дешево – за бесплатно.
      «Ребекка Картер – попользуйся и уходи» - Этот гимн заполнял мои мысли, как роковой звук, но я уже вошла во вкус бессмысленных гулянок и все никак не могла остановиться.
      Затем в моей жизнь появился и кокаин, но это было лишь баловство, и оно быстро кончилось, когда мой брат Кайл попал в больницу из-за передозировки. Да, он употреблял допинг, а не кокс, но эта ситуация что-то изменила в моей голове, потому что тогда я проплакала около постели брата всю ночь. Он находился в коме и если бы пришел в себя, наверное, долго смеялся бы над моими слезами. Думаю, никто и никогда не видел, как я плачу. Я делала это редко, но сильно и навзрыд, находясь в полном распоряжении самой себя.