Проклятый (СИ)

обнажены.
А потом вновь пришла гнетущая тишина без взглядов. Брэндан как будто избегал меня, а может, задумался, рисуя в голове новую жестокую картинку расправы над невинной девушкой.
Я снова не смогла хранить молчание.
- Я требую ответов. Почему я попала к тебе в дом? Что это за место? Я… Обычная девушка. Родилась на ферме и…
- Ложь. – Его голос прервал мою речь, как удар клинка. – Ты не родилась на ферме.
Одной рукой Брэндан обхватил свою печатку на мизинце правой руки. Он постоянно крутил ее между пальцами и смотрел на герб, изображенный на кольце.
- Я… Да, не родилась там. Но я самая простая девушка. Если вам что-то нужно – у меня этого нет. Если вы продаете девушек… - Я набрала в легкие воздуха и попросила: - Лучше дайте мне пистолет.
Он поднял на меня свои льдистые глаза, наконец, и я окаменела от страха, сковавшего мой рассудок. Такого тяжелого взгляда я прежде не видела. Взгляда, наполненного грехом, жестокостью и страданиями. Мужчина смотрел на меня не отрываясь, да так, будто видел меня насквозь. Словно ему в миг открылись карта с подробным описанием моей жизни и картинка моих сжавшихся от холода внутренностей.
Хуже стало, когда его взгляд с недоумением и издевкой заскользил по красному бархату, в который я была завернута. Пробежавшись глазами по нему, словно не обнаружив ничего интересного, он уже дольше оглядывал мои оставшиеся голыми плечи и, наконец, поднялся к лицу.
Только бы щеки не стали цвета этой дурацкой шторы.
- Как тебя зовут? – Хрипловатый голос и акцент, с которым он говорил, были очаровательны. Этот парень бы разбивал десятки девичьих сердец, если бы не был ублюдком, психом и садистом.
- Ты у всех своих пленниц спрашиваешь имена?
- Имя. Назови, – грубо выдавил он, глядя на меня непрерывно.
- Ария, – на секунду замешкавшись, отозвалась я.
Брэндан резко выдохнул и повернул голову направо, разминая шею. Два быстрых шага, и он оказался рядом со мной, отчеканив жестче:
- Опять ложь. Мне позвать Гилберта? Я знаю, что будет для тебя хуже плена и смерти. Хорошо, что я не отрубил ему то, что может послужить тебе казнью.
Внутри меня слезы посыпались градом, но я сделала все, чтобы сдержать их и сохранить лицо. Не вышло. Предательски посиневшие губы дрожали. В комнате воцарилась вечная мерзлота.
- Мое имя не имеет значения.
Я гордилась собой. Я была очень смелой. Я приготовилась к тому, что Брэндан по щелчку пальцев исполнит свое обещание в жизнь.
- Ты… Чужая. Но другая. Sordida puella. – Он поморщил нос, словно от меня все еще исходил неприятный запах.
- Вы – сумасшедший садист. – Я хотела его оскорбить, но молодого человека это только рассмешило, хоть и смех этот нес в себе больше угрозы, чем радости.
- Сейчас? Уже нет, – небрежно ответил он, словно не протыкал в моем присутствии человека шпагой длинною в половину моего роста. – Как бы я не хотел к тебе прикасаться, мне придется самому это сделать.
Сделать… Что?
Ответа не пришлось ждать долго – Брэндан схватил меня за и без того раскрасневшиеся запястья и потянул за собой на диван, который стоял позади нас. Беспорядочно кинув меня на подушки, он вдруг схватил мои ноги за лодыжки, заставляя меня потерять собственный разум.
Я не чувствовала испуга. Я чувствовала себя так, будто ниже пояса мое тело онемело от многочисленных мурашек, побежавших по коже ног…
Его хватка была стальной, а взгляд безумным. Одним им он пригвоздил мою спину к спинке дивана так, что я не могла пошевелиться.
Его ладони заскользили по моей голени, быстро и неистово подбираясь к внутренней стороне моих бедер. В два счета он закатал красную ткань до пояса, оставив руки у меня между ног.
Он раздвинул их, заставив меня затрястись от негодования и от… Непонимания. От жара, сковавшего тело.
Выругавшись, Брэндан нахмурился сильнее и, с легкостью повернув меня на бок, обжег взглядом кожу на моих ягодицах. Мысленно я радовалась тому, что умудрилась сохранить белье.
Если в теле, переполненном чувствами, еще существовал мой рассудок.
- Quod erat demonstrandum (лат. «Что и требовалось доказать»). – В последний раз проведя ладонью по мое коже, он отпустил меня, резко соединив мои ноги. Он отошел на два шага назад и схватил себя за волосы.
Тут же одумавшись, он пришел в себя и опустил руки, вновь нацепив безразличную маску.
Но я знала: он злится.
Он просто в гневе.
Моя кожа была опалена - она горела от его прикосновений. То, что он трогал меня без позволения, было дикостью.
Но Брэндан, кажется, совершенно не придал значения ни мне, ни моему телу, в то время как я отчетливо чувствовала каплю пота, стекавшую по позвоночнику. Она дразнила меня, заставляя содрогнуться от недавнего воспоминания.
Страх завладел мной.
- Ты – еще одна ошибка. И еще смела качать свои права! – В два счета он со всей дури налетел на журнальный столик и перевернул его одним махом. Стекло разлетелось на куски у моих ног, на что он только злорадно улыбнулся.
В который раз за сегодняшний день я видела кровь. На этот раз свою собственную. Осколок врезался мне в лодыжку, но я почти не чувствовала причиненной боли из-за сильно испуга.
Я никогда не видела таких одержимых. Больных. Он походил на неконтролируемого Беса. Брэндан расстегнул пуговицу на шее, делая глубокий вдох.
- В то время как ты не должна даже своего грязного рта раскрывать! – заявил он, пугая меня все больше и больше.
- Грязный рот здесь только у вас, – выпалила я, не обдумав сказанное. – Ваше Высочество.
Последней фразой я хотела сгладить свои слова, но они прозвучали с такой издевкой, что я сделала только хуже.
Я буквально приставила к своему виску пистолет, а к груди кинжал. И все это - одним словом.
- Что ты сказала? – Черт бы побрал этого сумасшедшего, но он подбежал ко мне, ступая прямо на битое стекло. И ни один мускул от боли не дрогнул на его лице. Вены на его лбу вздулись до предела, а скульптурное лицо исказилось гримасой злости, но лишь на мгновение.
Уже в следующую секунду - лишь холод и пустота в его взгляде.
Руки Брэндана на моей талии, которые сжали ее с адовой силой.
- Я могу убить тебя. Раздавить. Ты не понимаешь, с какой легкостью и удовольствием мне это удастся. Я сделаю это, не напрягаясь.
Он приподнял меня над полом, заставив повиснуть в воздухе.
- И ты не представляешь, насколько ты этого заслуживаешь.
Что я, черт возьми, ему сделала?
- Вы самый несчастный человек, которого я когда-либо видела, – выдавила из