Французская волчица — королева Англии. Изабелла
Пребывая в Лэнгли, уже 7 июня, король в очередной раз подарил Гавестону замки и поместья, а также земли в Гаскони. Это свидетельствует, что, по его мнению, ссылка не должна была продлиться долго. {195} Затем 16 июня, к великому огорчению баронов, он назначил фаворита наместником Ирландии с полномочиями вице-короля. {196} В тот же день с обескураживающей наивностью он написал своему «дражайшему лорду и отцу», королю Филиппу, прося уговорить своих вельмож, чтобы те пришли к согласию с Гавестоном, и папе, прося его аннулировать угрозу Уинчелси об отлучении Пирса. {197}
Изабелла оставалась в Лэнгли, когда Эдуард отправился провожать Пирса в Бристоль — где тот сел на корабль, направлявшийся в Дублин. {198} В день его отъезда, 25 июня, король присвоил титул графа Корнуолла самому себе до той поры, когда его возлюбленный вернется. {199}
Во время службы в Ирландии Гавестон проявился себя как деятельный и успешный чиновник. Он подавил два мятежа, казнил предводителей, восстановил фортификации в королевских замках и завоевал поддержку ирландской знати щедрыми дарами. {200} Эдуард снабдил его пустыми бланками королевских грамот, позволив использовать их по собственному усмотрению; {201} по сути, Гавестон управлял островом как настоящий сюзерен.
После отъезда Гавестона бароны заставили Эдуарда уволить нескольких служащих и вывести из совета Хьюго Деспенсера, заявив, что тот оказывает на короля нежелательное влияние. {202}
Эдуард жестоко страдал от разлуки с Гавестоном и на протяжении следующих четырнадцати месяцев изо всех сил пытался уговорить баронов согласиться на его возвращение, склоняя их к этому «одного за другим богатыми дарами, обещаниями и лестью». {203} Начал он с того, что купил верность своего племянника Глостера, пожаловав ему обширные поместья; затем взялся обрабатывать других и сумел достичь соглашения с Херефордом и Линкольном. После этого большинство оппозиционеров также пожелали вступить в переговоры. {204}
* * *Тем временем Изабелла перебралась в Виндзор, и Эдуард присоединился к ней 8 июля. Вскоре, 14 июля, она без него отправилась в короткое паломничество к гробнице Беккета в Кентербери. {205}
Вероятно, Изабелла находилась в Нортхэмптоне, когда там 4 августа открылось заседание Парламента. Теперь отношения Эдуарда с баронами заметно наладились {206}, и несколько позже в том же месяце Изабелла, явно действуя по указаниям мужа, устроила для них большой праздник в Вестминстере. {207}
В ответ на письмо Эдуарда от 16 июня король Филипп в сентябре прислал в Англию своего брата Эвре и епископа Ги де Суассона; им предстояло помочь в укреплении согласия между Эдуардом и его лордами, улучшив тем самым и положение Изабеллы. {208} Король обедал с Эвре 21 сентября {209} и, вероятно, обсудил возможности и последствия возвращения Гавестона. Вскоре после этого в Англию прибыли посланцы папы, также настроенные на мирное решение конфликта. Хотя теперь Эдуард помирился с большинством ведущих аристократов, он все еще наделял отсутствующего Гавестона важными должностями и в конце октября отправил Роджера Мортимера помогать ему в Ирландии.
Однако к ноябрю обозначился разрыв между королем и Томасом Ланкастером. Граф отказался признавать королевские грамоты, и источник королевского патронажа внезапно пересох. {210} Из этого следует, что произошла какая-то ссора — возможно, Ланкастер догадался, что. Эдуард интригует в пользу возвращения Гавестона. Хотя прошло еще несколько месяцев, прежде чем Ланкастер окончательно примкнул к баронской оппозиции, потеря такого могущественного сторонника вскоре обернулась катастрофой для Эдуарда. Как ни старались историки расписать предполагаемое сочувствие Ланкастера его племяннице Изабелле, реально у нас практически нет доказательств, что он особо заботился о ней.
К счастью, Изабелла теперь находилась в более выгодных условиях, так как в отсутствие Гавестона Эдуард стал обращаться с нею более уважительно и позволил наконец занять принадлежащее ей по праву место королевы Англии. Она теперь постоянно показывалась вместе с мужем и сопровождала его во всех поездках. Она также использовала предоставляемую королевам прерогативу, занявшись патронажем; 3 декабря, в Вестминстере, она даровала некоему Джону Пекбриджу из Сполдинга в Линкольншире и всем жителям Сполдинга освобождение от уплаты налогов. {211} В этот период король щедро снабжал ее деньгами, подарил поместья в Англии и Уэльсе, а также дал право раздавать бенефиции священникам и чиновникам. {212}
Рождество король и королева провели в Виндзоре «с великой пышностью». Теперь Изабелла начала исполнять свой долг, поддерживая мужа — по-видимому, когда Гавестон исчез с глаз долой, между ними наладились более добрые отношения. Возможно, Изабелла в своей невинности полагала, что фаворит устранен навсегда. В начале марта она устроила в Вестминстере обед для Ричмонда, Глостера и других графов-сторонников короля {213}, возможно, с целью укрепить их преданность.
В марте и апреле, стремясь выразить благодарность и, несомненно, задобрить жену и ее отца в преддверии возвращения Гавестона, Эдуард предоставил Изабелле новые владения и привилегии, среди них — поместья Мэклсфилд, Росфейр, Долпеннэйген и Пинхэм, а также валлийскую общину [39] Минэй. Пожалования эти были проведены задним числом и датировались сентябрем предыдущего года. {214} Еще король велел 4 марта немедленно выплатить королеве все золото — долю от платежей, полученных королем, — причитающееся Изабелле с момента выхода замуж. {215} В апреле Изабелле также были возвращены права на поместье Элсмир. {216}
Во второй половине марта Эдуард написал папе, извещая его с ложным оптимизмом, что бароны якобы теперь готовы согласиться на возвращение Гавестона {217}, поскольку он лично пообещал провести некоторые административные реформы. Эдуард также всеми силами старался заручиться поддержкой короля Филиппа, преследуя тамплиеров в своем государстве и демонстрируя уступчивость в спорах относительно Гаскони. {218}
Филипп, как человек проницательный, не поддался на все эти уловки. Уже настало 13 апреля, а он все еще был против возвращения Гавестона. {219} И все же Эдуард, находясь во власти отчаянного беспокойства и как всегда, толстокожий, дерзнул открыто просить отца своей жены повлиять на лордов в пользу Гавестона! {220} Само собой, Филипп на эту просьбу не откликнулся, но папа оказался снисходительнее. Он издал буллу об отпущении грехов, датированную 25 апреля, аннулировав угрозу архиепископа Уинчелси отлучить Гавестона от церкви и тем самым расчищая путь к отмене изгнания.