Опасная любовь

Она его любила. Любила Бинга.
Не важно, кем он был, не важно, что он то и дело внушал ей страх, – она любила его, и каждый удар зачастившего сердца говорил ей об этом.
 
Глава девятая
Мелина проснулась как от толчка. Секунду-другую она не могла понять, где находится, но потом громыхание автобуса по каменистой дороге, спертый воздух, окна, закопченные и запотевшие от жары, воскресили воспоминания. Это был самый длинный день в ее жизни. Между остановками они ехали довольно быстро, но примерно каждый час пассажиры выходили из автобуса, чтобы выпить мятного чая или подкрепиться местной едой, которую Мелина нашла крайне неаппетитной.
Но нечего было и думать о том, чтобы заказать что-то иное, поэтому Мелина, измученная и голодная, заставляла себя глотать куски верблюжьего мяса и прочих безымянных блюд, которые так отвратительно пахли, что она даже не хотела гадать об их происхождении.
Бинг ни разу не заговорил с ней с того момента, как они выехали из Феса. Он только отдавал ей короткие приказания выходить или возвращаться в автобус, но, наблюдая за другими парами, она поняла, что это обычный способ обращения мусульманина со своей женой.
Она скромно шла за Бингом, когда они покидали автобус, занимала худшие места в кафе – правда, это означало всего лишь, что она сидела спиной к остальным посетителям.
Как полагалось мусульманской женщине, Мелина держала голову склоненной и во время еды приподнимала яшмак совсем чуть-чуть. Кроме того, она знала, что мужчины не будут на нее смотреть из опасения оскорбить того, кому она принадлежит. Таким образом, сохранять инкогнито было несложно, и Мелина отчасти чувствовала себя в безопасности.
А теперь она испытала что-то вроде потрясения, поняв, что они прибывают в Марракеш.
Через чистое лобовое стекло Мелина видела высокие, червонно-золотые крепостные стены, идеально стройной мозаикой уходящие вдаль, алое, рыжее и желтое небо на западе и силуэты пальм на фоне заходящего солнца.
«Вот и он, Марракеш», – думала Мелина. Город, который обожал Уинстон Черчилль. Город тысячи пальм, зачарованных парков и садов, где зреют гранаты и абрикосы.
Она вспомнила, что алым крепостным валам почти тысяча лет, а когда они проезжали сквозь них, увидела одну из самых известных мусульманских мечетей – Кутубию. По мере их продвижения она переливалась в лучах солнца от цвета слоновой кости до каштанового, и от розового до пламенеющего красного.
Мелине очень хотелось заговорить с Бингом и задать ему кучу вопросов, но она знала, что должна молчать, и могла только смотреть, очарованная, на город вокруг.
Наконец автобус въехал на большую квадратную площадь. Раздались приветственные крики людей, ожидавших прибытия своих друзей, и было очевидно, что они в том числе рады благополучному окончанию опасного в их глазах путешествия.
Пассажиры начали поспешно выбираться наружу, создав небольшую давку, так что Мелина и Бинг вышли из автобуса последними.
Шум и суматоха вокруг были ошеломительными. Стояла ужасная жара, и Мелина мгновенно ощутила, как ее лоб покрывается капельками пота.
Они начали проталкиваться сквозь толпу, и это оказалось непросто, потому что вокруг было полно зевак.
Мелина часто слышала о Джемма-эль-Фна, знаменитой рыночной площади в Марракеше, и теперь, когда девушка увидела ее собственными глазами, она казалась еще более невероятной, чем ее описания в книгах сэра Фредерика.
Здесь расположились заклинатели змей и пожиратели огня, акробаты, очень серьезные торговцы снадобьями, дающие советы, как сохранить мужскую силу, танцоры с мечами, водоносы в соломенных шляпах, украшенных разноцветными аппликациями из шерсти, и сотни нищих в драных лохмотьях, протягивающих руки туристам или любому, кто выслушает их трагическую историю. Это был золотой оазис, куда караваны из пустыни приходили до сих пор, как и тысячу лет назад.
Мелина вглядывалась во все вокруг широко распахнутыми от любопытства и потрясения глазами, но Бинг упорно вел их через толпу, почти не глядя по сторонам. Девушка едва поспевала за ним. Двигаясь по краю площади, они перешли дорогу и очутились под сенью каких-то огромных деревьев, которые нависали над полуразрушенной стеной.
 
Стремительные сумерки востока уже поглотила ночь, и на фоне бархатно-черного неба вырисовывался силуэт минарета.
В стене обнаружился провал; Бинг быстро огляделся и полез туда, предоставив Мелине пробираться вслед за ним.
Оказавшись в уединенном саду, который лежал за стеной, Бинг повернулся и помог Мелине переступить последние шатающиеся камни. Сад весь зарос кустарником и цветами, наполнявшими воздух одуряющим ароматом, и продраться сквозь них было непросто.
Наконец Бинг и Мелина оказались у полуразрушенного строения с колоннами, подпирающими вход. Звезды сияли все ярче, на небо выплыла полная луна, так что вокруг было видно почти как днем.
– Где мы? – шепотом спросила Мелина.
– В безопасности на данный момент, я надеюсь, – ответил Бинг.
Перед ними были две ступеньки, которые вели в некое подобие храма. Бинг уселся на верхнюю, откинулся спиной на колонну, издал удовлетворенный и расслабленный вздох и от души потянулся.
– У меня все тело затекло, – признался он. – И у тебя, наверное, тоже.
– Каждая косточка болит, – отозвалась Мелина. – Но я слишком благодарна, что оказалась здесь, чтобы жаловаться. Где мы?
– На кладбище, – сообщил Бинг.
Мелина вздрогнула, и он улыбнулся:
– Расслабься, обитатель склепа мертв уже сотни лет, и только самые правоверные мусульмане уверены, что он ходит ночами по земле. В любом случае его призрак, существует он или нет, оградит нас от назойливых посетителей.
– Ты хочешь сказать, что мы останемся здесь? – не поверила Мелина.
Она уселась рядом с Бингом и с наслаждением сняла свой яшмак.
– Что будет дальше? – спросила она. – Ты весь день молчал, а я боялась хоть слово сказать.
– Прекрасный образец поведения для женщины, – усмехнулся Бинг.
– Не смей так говорить! – воскликнула Мелина. – После всей этой отвратительной еды и ужасного автобуса ты должен мне хоть что-то сказать.
Бинг вместо ответа уставился на темные тени, окутавшие деревья. Сдержанный Бинг, который держал свои мысли и чувства втайне от Мелины, словно за тысячелетним бастионом.
«Он не доверяет женщинам», – подумала она и ощутила боль одиночества, но одновременно острое желание доказать Бингу, что она стоит доверия.
– Ну пожалуйста, скажи, – повторила она и тут же поняла, что совершила ошибку и только укрепила Бинга в решимости держать ее в неведении.
– Нечего рассказывать, – заявил он. – Ты сама должна понимать, что теперь нам будет куда труднее и опаснее добывать информацию. Расмин сделал все, что мог, остается выяснить, на какую помощь мы можем рассчитывать здесь.
– А как же гостиница в Фесе? Что там подумают, когда мы не вернемся, оставив всю одежду и неоплаченный счет?
– Не волнуйся. Мистера и миссис Каттер срочно вызвали в Америку, потому что умер отец мистера Каттера. Их багаж уложили и отправили в аэропорт, чтобы он был доставлен следующим аэропланом.
– А как же машина? Ведь люди Мулая Ибрагима доложат ему о находке.
– Они мало что смогут выяснить по ней, – успокоил ее Бинг. – Номера будут к тому времени заменены, а один уважаемый в городе молодой человек расскажет паре друзей, что ему пришлось идти домой пешком, потому что у него закончился бензин.
– Ты обо всем подумал, – восхитилась Мелина, но тут же умолкла, когда Бинг шикнул на нее и поднял руку в предупредительном жесте.
 
– Не хвали, – быстро сказал он. – Дурная примета.
– А что с нашими паспортами? – спросила Мелина, переводя разговор на другую тему.
– Они в кармане моего пиджака. Чернила уже выцвели, так что ты больше не замужняя женщина.
Он беспокойно шевельнулся, и Мелина поняла: под маской спокойствия Бинг полон раздражения и досады, оттого что не может что-то предпринять прямо сейчас.