Приватный танец для Командора (СИ)
— Ох, Агни, если его после первого раза на тебе так замкнуло, то сейчас, боюсь, у него крышку окончательно сорвет. Ты даже не понимаешь, как провокационно выглядишь во всем этом.
— Так это же замечательно, — восхищенно разглядывая в зеркале результат стараний подруги, подмигнула ей я. — Мне и нужно, чтобы он потерял контроль, иначе я действительно рискую серьезно влипнуть.
— Неужто и вправду так хорош? — ласково погладила меня по щеке подруга.
— Ты же мне его сама подсунула, — скрывая за небрежностью тона истину, фыркнула я. — Отличный генофонд. Где я еще такого найду?
Поверила ли мне подруга — не знаю, но признаваться ей в том, что за столько лет, прошедших после смерти Шона, это был первый мужчина, который мне действительно понравился, я не собиралась. Да, наверное, и себе мне в этом признаться было сложно, потому что это обстоятельство никак не вязалось с капитаном Агни Паркер — наглой и везучей рыжей стервой.
Зарта набрала начальника охраны Моби и пока объясняла ему, что нужно делать, я удивленно пялилась в зеркало на свои накрашенные алой помадой губы. Никогда не думала, что они у меня такие — как из пошлых реклам, где женщины провокационно зажимают пухлым ртом какую-нибудь спелую ягоду. Помню, как Стэн в таких случаях восхищенно повторял: "Ох, какие славные губки". И что мужики в этом находят?
— Ты готова? — выдернула меня из тумана размышлений Зарта, и сердце у меня громко екнуло от мгновенно ударившего в голову адреналина. — Моби повел его в отдельную комнату.
Я была готова и во всеоружии, и мне ужасно хотелось увидеть выражение лица незнакомца, три дня безрезультатно обивавшего порог стриптиз-клуба в надежде узнать обо мне хоть какую-то информацию.
Увидеть меня он явно не ожидал.
Это стало понятно, как только дверь за моей спиной закрылась, отгородив нас с мужчиной от звуков внешнего мира.
— Искал меня? — я шагнула навстречу сидящему на диване красавчику, подмечая, как хищно заострились черты его лица, изломлено взлетела вверх правая бровь, а по горлу прокатилась упругая волна от резко сократившихся мышц.
Что, нравится упаковка? Нравится. Глаза-то вон как заблестели. Дыру во мне, смотри, не протри.
— Что тебе нужно? — хриплым и неузнаваемо-чужим голосом поинтересовалась я.
Взгляд мужчины жадно обласкал мое выставленное напоказ тело, задержался на груди, налился темнотой, и мои соски бесстыдно напряглись, чувствуя осязаемое желание мужчины к ним прикоснуться.
На центр стола с чиркающим звуком упала толстая стопка кредитов, разложившись по нему сверкающей золотой россыпью. Вот, значит, как? То есть разогрев тебе сегодня не нужен? Решил сразу перейти к десерту? Веер полумиллионных карточек зловеще поблескивал, пуская по стенам искристые блики. Даже думать не хочу, сколько там. Полтинник — не меньше. Цена на меня подпрыгнула просто до запредельных высот. Радует. Скафандр отдыхает.
Горло свело судорогой и в мозгу отчетливо забарабанили первые сигналы тревоги. Ох, и зря я все это затеяла. Разум говорил, что надо бы бежать, но глупое упрямство и гуляющий в крови азарт, упершись рогом в стену, не позволяли. Агни ведь никогда не отступала перед опасностью — опасность ее второе имя.
Мужчина резко подался вперед, и я мгновенно вскинула руку с охранным браслетом, давая понять, что если неосторожно дернется еще раз — все закончится, даже не начавшись.
На лице красавчика появилось какое-то ироничное выражение, словно происходящее его невероятно забавляло — будто он играл в азартную игру, точно зная, что все козыри из колоды уже у него в руках. Он вдруг расслабленно откинулся назад, а затем, поймав мой взгляд своим, как птицу в силки, медленно забросил руки на спинку дивана. Фиксаторы защелкнулись на его запястьях, и брюнет, вытянув вперед длинные ноги, в вопрошающем жесте раскрыл ладони.
— Так тебе больше нравится? — он склонил голову к левому плечу и улыбнулся — легко, насмешливо, непринужденно. У меня от его улыбки подкосились колени.
Вот же дерьмо, и на настойку Зарты не спишешь. Не пила ведь.
Мужчина предвкушающе выдохнул, устраиваясь поудобнее. Ноги его, согнувшись в коленях, бесстыдно раздвинулись, демонстрируя полную боевую готовность натянувшего ткань костюма его нехилого мужского достоинства, а взгляд, лихорадочно сверкнув, впился в мою едва прикрытую платьем промежность.
Ну-ну, ждешь, что я на тебя за гору бабла сразу, как вишенка на торт, сяду? А я тебя, пожалуй, опять удивлю, любитель сладенького. Я просто так не даю. Ты вроде как приватный танец хотел? Вот и будешь сидеть и смотреть, как я танцую, пока у тебя член дымиться не начнет.
Обольстительно улыбнувшись, я подошла к пилону, а потом, плавно качнув вниз-вверх бедрами, откровенно потерлась об него, имитируя половой акт.
Грудь красавчика заходила ходуном, он длинно выдохнул, и бугор в его штанах сильно увеличился в размерах.
Что ж ты так завелся, милый? Я еще даже не начинала. Впрочем, если верить характеристикам твоего нанокостюмчика, очень надеюсь, что тебе сильно не жмет.
Датчики, установленные вокруг пилона, среагировав, включили музыкальное сопровождение, погружая комнату в полумрак, и я, сбросив с себя босоножки, волнообразно выгнулась, а потом, запрыгнув на шест, слилась с ним в жарком экстазе.
Я танцевала страсть.
Алую. Безудержную. Яркую. Такую же бурную, как наш с незнакомцем секс.
Сейчас пилон был не бездушным инструментом для танца, он был моим партнером и, если бы мог, то, наверное, кончил оттого, с каким самозабвением я ему отдавалась.
Я понимала, что издеваюсь над своим визави, провоцирую, что закручиваю жгуты его терпения до предела, которые в один момент, расправившись, как пружина, хлестнут меня наотмашь.
Да, именно этого я и хотела: видеть его без этого надменного лоска и самоконтроля — дикого, сумасшедшего, необузданного. Хотела видеть первобытного хищника, который сидел у него внутри. А он там был. Я чувствовала его кожей, покалыванием в кончиках пальцев и горячей тяжестью внизу живота, предвкушающей вторжение.
Спустившись с пилона, я медленно и развратно погладила свое тело ладонями, пристально глядя мужчине в глаза, на дне которых закручивались голодные вихри похоти.
Он хотел меня.
Хотел, видимо, так сильно, что сдерживался уже с трудом. На скулах бешено играли желваки, крылья носа нервно подрагивали и мышцы на ногах бугрились, выдавая его напряжение.
Пальцы мои плавно заскользили по бокам, обрисовывая силуэт и расстегивая застежки. Платье осыпалось мне под ноги темными лоскутами, и теперь ничто не мешало брюнету смотреть на мое выставленное напоказ тело — влажное, возбужденное, доступное, украшенное росчерками серебристых бликов от крутящихся под потолком зеркальных шаров.
Сиплый вдох взорвал интимную тишину, и я даже среагировать не успела, когда фиксаторы, удерживающие мужчину, треснули, развалившись на две половинки, и он, взмыв в воздух размытой тенью, налетел на меня, словно чудовищный вихрь, сбив с ног и повалив на спину.
Скорость, с которой он двигался в пространстве, была просто нечеловеческой.
Резкий, злой удар незнакомца ладонью по собственному плечу запускает скрытый механизм костюма, лишая его одежды. Он наваливается на меня, как глыба — мощный, обнаженный, горячий — и я пытаюсь защититься, но не успеваю…
Руки мои оказываются заброшенными в жестком захвате над головой и прижатыми к полу. Колено слетевшего с катушек самца одним нетерпеливым толчком раздвигает мои ноги, и свободная ладонь мужчины — шершавая, широкая, сильная — приподнимая меня, впивается мне в бедро.
Это прикосновение действует на меня, как внезапно охватившая тело горячка, бросая то в жар, то в холод.
Лицо незнакомца так близко…
Я смотрю в его яростно сверкающие глаза…
Вселенная. Они серые. Серые, как грозовое небо над Фаэртоном.
Я падаю в них и тону…
Поцелуй-укус обжигает мне грудь. Меня выгибает дугой, как от удара электрошокером, и одновременно с моим гортанным стоном мужчина входит в меня до упора, заставляя кричать. Нет, не от боли. Это похоже на сладкое безумие. Бесконечное падение в бездну. Миг, когда ты, отталкиваясь от твердой поверхности, ловишь губами и лицом тугие струи воздуха и задыхаешься от разрывающего твои легкие восторга.