Элизиум, или В стране Потерянных Снов (СИ)

— Когда-нибудь жил в отеле хуже этого?
Усмехнувшись, Гарри поднял ногу и начал стягивать сапог.
— Было дело… В Лидсе, расследовали там… одну компашку метаморфов.
Драко снял куртку.
— Сколько будет стоить, если я попрошу их нагреть воды? Мне кажется, у меня уже чесотка от грязи. И, — он провел по щеке ладонью, — я еще не стал похож на покойного Дамблдора?
— Куда тебе, — сказал Гарри, хихикнув. — Сопляк.
После довольно долгой и весьма бестолковой беготни по коридорам и галереям, Драко все-таки удалось отловить разбитную, веселую горничную, всучить ей монетку и объяснить, сколько и чего требуется двум усталым путникам из Льняного края.
Беспрерывно приседая в каком-то кривом книксене и пренеприятно ухмыляясь, девица сбежала прочь. Драко вернулся за Поттером.
— Кажется, что-то такое они сделают. Пошли.
В ванной, к его удивлению, и правда произвели некоторые приготовления: проворные мальчишки выкатили на середину квадратной, такой же низкой, как их номер, комнатушки, две деревянные бочки. Девушки принялись подносить воду, горячую и холодную, и Поттер, выждав немного, стал им помогать. Присоединился и Драко. Очень скоро по комнате стлался густой влажный пар, одного мальчика отослали на мыловарню, и он вернулся с куском сероватого, пахнущего полынью и золой, мыла. Принесли два чистых отреза полотна, редкозубую щетку, которой, кажется, до того чесали лошадей — словом, произведено было какое-то подобие банных услуг.
Поттер, совершенно не стесняясь, прямо при горничной и мальчишках, разделся и влез в бочку. Драко помедлил и последовал его примеру. От горячей воды все его тело обмякло, заныли уставшие суставы. Он с наслаждением вдохнул поглубже и погрузился с головой. Вынырнув же, увидел, что служанки подхватывают с пола рубахи и панталоны.
— Эй, — прикрикнул он, — куда это вы, милые девицы?!
— Мы только постираем, — они засмеялись и выпрыгнули за дверь.
Поттер высунулся из своей бочки и распластался на ее деревянном боку, свесив руки чуть не до пола.
— Надеюсь, они не украдут нашу одежду, — пробормотал Драко.
— О, Мерлин… Да мне уже и плевать как-то. Кинь мыло, будь так добр.
Драко сонно нашарил кусок мыла, лежащий на тряпочном обрывке. Бросил Поттеру, дождался, когда тот намылит волосы, поймал брошенное обратно и стал тереть себя с ног до головы. Вода стала серой и липкой от грязи. Он выбрался из бочки, окатил себя ведром ледяной воды, и, оскальзываясь на мокром полу, завернулся в кусок полотна.
Поттер тоже вылез.
Он похудел с тех пор, как в последний раз Драко имел сомнительное удовольствие лицезреть его наготу. Плечи стали вроде бы даже шире, но мускулы на бедрах, руках были сухими и длинными, словно хорошо скрученные канаты. Он взял со скамьи, на которой горничные побросали куски ткани, какой-то маленький металлический предмет и прошлепал к окну. Уже наступила ночь, хотя отсюда, с городской стены, видны были россыпи огней, яркие блики фонарного света и освещенные окна домов напротив. Стекло же изнутри могло служить чем-то вроде неверного зеркала.
— Ты порежешься, — сказал Драко, невольно поежившись.
— Не первый раз так бреюсь, — Гарри беспечно вытянул шею, мазнул по щеке мокрой ладонью, похлопал и принялся с душераздирающим звуком соскребать щетину. — Довольно удобный способ, как оказалось.
Он провозился недолго, и, проходя мимо Драко, сунул ему маленький нож с закругленным лезвием. Драко подошел к темному квадрату окна, намылил щеку и коснулся ее ножом. Несколько раз он все-таки порезался, ругаясь и шипя сам на себя, словно рассерженный кот.
Но теперь из темноты на него смотрел некто куда более достойный, чем несколько часов назад. Собственно, смотрел довольно благообразный джентльмен с чистыми, зачесанными назад волосами, гладко выбритый. Овальное лицо покрыто легким загаром, длинный нос с едва заметной горбинкой, глубоко посаженные глаза глядят настороженно и невесело.
Он замотал бедра сырой тканью, прошлепал в «номер», где Поттер уже зажег свечи и лежал, прикрыв глаза рукой — полураскрытая ладонь его показалась Драко беззащитной и странно трогательной.
 
Драко задул пламя в оплывших огарках и лег в свою постель.
Полной, захватывающей все и вся, тьмы не было — сочился свет из окна, неяркий и гниловатый, и его было достаточно, чтобы постепенно перед глазами Драко проступили знакомые черты: впалый висок, высокая скула, ухо, уголок рта, изгиб шеи, подмышка с венчиком черных волос, локоть. Ветхое шерстяное одеяло сползло ниже, и видна была темная монетка соска.
«Поцелуй вот тут»: он вспомнил звонкий, нервный, возбужденный голос Шейна и закрыл глаза, чтобы прогнать его из своих мыслей.
Открыл глаза, и застыл: Поттер повернул голову, смотрел серьезно и спокойно.
— Каждую ночь будешь меня разглядывать?
Драко не нашелся, что ответить. Он так и лежал, моргая и ожидая, что Поттер еще как-нибудь по-идиотски съязвит… Может быть, вспомнит о Шейне и его приказах.
Но Гарри только очень медленно, повернувшись на бок, вытянул из-под одеяла руку и коснулся его скулы. Слегка согнутыми пальцами, так гладят детей или братьев.
— Ты отвратительно спишь. Кричишь, мечешься, все время кого-то зовешь. Меня, сына, Асторию, отца… Видно, и засыпаешь хреново? Поэтому ты пялишься? На меня, по ночам?..
— Откуда ты знаешь, — пробормотал Драко. — Что я смотрю.
— Пф. Самое нехитрое дело, первый год на стажировке в Аврорате: убедительно притворяться спящим. Для этого ума много не надо.
Драко слегка улыбнулся. Вышла эта улыбка неуверенной и просящей.
— Так хреново, как тебе, мне, конечно, не было, — еще тише сказал Гарри, не отводя пристального взгляда. — Не было никогда, и, не буду врать — благодарю покровителей всех волшебников, что так… оно вот. Но, послушай. Мы вместе. Рядом. Никуда я не денусь. Не знаю, что там в твоем сне происходит, но это только сон. Только сон, — повторил он почти шепотом.
Драко, сам не зная, зачем и отчего, схватил его руку и прижался щекой. Пальцы были теплыми, а прикосновение — полным и твердым, точно такое, как тогда, в кафетерии, когда он смотрел на падающие листья и был в полнейшей растерянности, барахтался в своей страшной беде. Но теперь всего было больше, и ярче, и сильнее. И беды, и радости. И надежды было больше стократ.
Гарри руку не вырывал, он опять погладил его, деликатно, почти невесомо, едва задевая кончиками пальцев висок, бровь, щеку.
— Мы его найдем, — сказал он без улыбки, — очень скоро. Все будет хорошо.
Драко разжал пальцы, и Поттер, мгновенно все поняв, убрал руку и отвернулся, он лежал лицом к потолку, запрокинув голову, рассеянно улыбался.
Драко увидел, как опустились ресницы.
Дыхание Поттера стало ровным и глубоким.
— Ты не спишь, правда? — шепнул он.
— Нет.
— Вот этому учат в Аврорате? Вот на что уходили мои налоги?
Ухмылка.
— Ты не так много платил в казну Магической Британии, чтобы сейчас жаловаться.
— Я чувствую себя грязным. Как говорят там, среди всяких преступных отбросов? — Драко наморщил лоб. — Я чувствую себя опущенным. За последние месяцы я…
— Брось, — устало протянул Гарри. — Что за херня?!
— Я целовал эту маленькую шваль, а сегодня спас ее от разорения и тюрьмы. Возможно, от гибели на бессмысленной, совершенно нерациональной, войне. Я целовал его руку, и потом он ударил, и я…
Гарри резко отбросил одеяло и сел: спиной к нему, ссутулившись, опустив голову.
— Прекрати! Хватит об этом думать. Воистину говорят, изнасилованную раз насилуют потом еще миллион. В ее голове. Прекрати, Драко. Будь мужчиной и прекрати.
 
Из груди Драко вырвался какой-то звук — всхлип или смешок, он сам не знал точно. Поттер, двигаясь раздраженными рывками, подошел к его постели и сел. Обхватил ладонями лицо, наклонился и поцеловал в губы.
Все это произошло очень быстро, очень дергано, нервно, странно.
Секунду назад он лежал, разрываясь от жалости и ненависти к себе, а теперь его губы были раздвинуты губами Гарри — твердо, властно, и его дыхание пахло чаем, пряностями, и вкус был горьковатым и простым, как смех или крепкое словцо. Ничего женственного, ничего нежного.