Остаться твоей (СИ)
И вот, развернув девушку от себя лицом, и заставив ее держаться за дверь кабинки, я имел ее. Выплескивая все свои чувства наружу. Я был с ней груб, не заботясь о ее комфорте или удовольствии. Это было только для меня. Потом я извинюсь перед ней, устроив какую-нибудь романтическую чепуху, но не сейчас. Она это тоже понимала.
По возвращению домой, Алина сидела за рулем и курила сигарету. Я сидел на пассажирском сиденье, прикрыв глаза. Меня отпустило, не совсем, но я уже мог мыслить трезво. Но решил оставить все мысли и проанализировать их, когда останусь один. Из этого состояния меня вывел голос Алины.
— Может, останешься сегодня у меня? В таком состоянии вести машину… — она не закончила конец предложения. Этого и не требовалось. Я открыл глаза и повернул голову в ее сторону.
— Все нормально. Мне уже лучше. Только не звони ментам, по анонимной наводке, — подмигнул ей и поцеловал в ответ, когда она наклонилась для прощального поцелуя. Подождал, пока в ее квартире загорится свет и поехал домой. Алкоголь действительно выветрился из головы.
И вот уже второй день думаю о том, какой я мудак. С особой изощренностью мазохиста вспоминаю последний взгляд Милены. Столько всего в нем было. Я никогда не был склонен к жестокости. Да я жесткий, но не жестокий. Мне всегда казалось, что я удерживал эту грань. Но то, как я обошелся с девушкой… Не знаю, что на меня нашло. Даже сам себе не могу объяснить. Но подумав, что Мила чья-то сестра и дочь… и спроецировав это все на Надю… Да если бы какой-то ублюдок, ТАК поступил с моей сестрой, я бы голыми руками переломал ему все пальцы и вырвал печень.
От невеселых мыслей меня спас Антон, позвонив и напомнив, что пора позаниматься. И я был ему за это благодарен. Припарковался около его спортивного клуба и выбрался наружу. Облокотился на машину и закурил. Чуть дальше заметил машину Олега. Улыбнулся краешком губ. Ну, хоть спарринг-партнер у меня будет такой же, как и я. Наше мастерство было в равной степени. Затушил окурок и направился внутрь.
Антон Франц очень интересная личность. Мы познакомились около 5 лет назад. У нас не было никаких проверок друг друга и прочего. Мы просто начали общаться. Он тогда только открыл свой первый клуб, и мы с Олегом сразу стали его завсегдатаями. Так и начали общаться. Прошло уже столько лет, а я до сих пор не знаю, чем конкретно занимается Антоха. Но и с расспросами не лезу, оно мне нафиг не надо. Каждый зарабатывает, как может.
Прошел прямо по коридору в раздевалку, закинул вещи в шкаф. Переодевшись, пошел в тренажерный зал. Сначала нужно размяться, а потом можно и заняться и спаррингом. Увидел макушку Олега и направился к нему. Друг положил гантели, и мы поприветствовали друг друга крепким рукопожатием.
— Здорова, Костян! — Олег коротко поздоровался и продолжил работать с грузом.
— Привет, а Антоха где? — спросил я, становясь рядом и разминая мышцы.
— Ветром куда-то сдуло. Ты же его знаешь, — вытирая пот со лба, ответил Олег. Я кивнул, прекрасно знаю. Мы приступили к тренировке, переговариваясь и подшучивая друг с другом. Через час, потные и расслабленные, пошли в зал с матами. Перевязали кисти рук и начали борьбу. Смешанные бои. Они жесткие, резкие и грязные. Этим и привлекают. После трех или четырех раундов, когда мы сидели и отдыхали, к нам подошел Антон. Снисходительно посмеявшись над нашей «хреновой физической подготовкой», как он выразился. Мы не были в обиде на него за эти слова, потому что Антон — мастер спорта по муай-тай или еще какому-то такому дерьму. Короче, он может уложить нас с Олегом одной левой, и я не преувеличиваю. Было дело, и мне довелось узнать силу его удара.
— Ну что, девочки, может, покажете дяде Антону, чему вы научились? Думаю, многому, раз посчитали, что вам не нужны тренировки, — сказал Франц. И был он серьезен. У чувака просто пунктик на счет тренировок.
— Антоха, прекрати, — простонал Олег, — Я и так уже убитый. И вообще, мне нельзя физиономию портить, я, между прочим, работаю и мое лицо — очень и очень мне пригодится в переговорах.
Я ухмыльнулся, слушая Олега, и сказал:
— Пригодится где? Для снятия новых подстилок, а, Олежка? — тот запустил в меня бутылкой с водой, но я ее поймал. А Антон очень серьезно посмотрел Олегу в глаза.
— Зря ты так, Филатов. Танюху твою ценить надо и на руках носить. Мне не понять, как такому дебилу, как ты, попалась такая девушка, — больше не говоря ни слова, Антон вышел из зала. Мы переглянулись с Олегом и пожали плечами. Мало ли, что у Франца на уме. И вообще к чему вся эта тирада. Не похоже это на него.
— Может, случилось что? — спросил я.
— Не знаю. Но это странно, — был дан мне ответ.
Как позже выяснилось, два дня до этого Антон похоронил обоих родителей. Сначала мать, а через три дня отца. Он не смог жить без нее, не выдержало сердце. Это мы услышали в раздевалке. После этой новости, мне безумно захотелось позвонить своим старикам и узнать, что с ними все в порядке. И вечером я все же позвонил родителям и Чертенку, узнал, что с ними все хорошо, и мы договорились пообедать на неделе всей семьей. Потом перекинулся парой сообщений с Алиной и лег спать.
Очень странные выходные. Много эмоций и размышлений. Давненько я не занимался таким самокопанием. На следующий день первым делом по прибытии на работу, приказал Валентине Михайловне прислать ко мне Милену, как только девушка появится на работе. Что бы я ни делал за эти дни, она все равно не покидала моих мыслей. Я снова и снова возвращался к ним. Мне действительно хотелось извиниться. Она не заслужила этого. С таким решением, я опустился в кресло и начал свой рабочий день.
МИЛЕНА
Выходные прошли спокойно. Виктор решил, что я действительно больна и не беспокоил меня. Эти дни он очень часто отлучался, как мне говорил — по работе. Но я и не забивала себе голову. После ухода из органов он открыл частное агентство и его график действительно был ненормированным. Мне же лучше.
В голове то и дело проносились картинки той сцены в коридоре и последующие слова Зарецкого. И вот сейчас я сидела в кабинете и не могла сдвинуться с места. Он меня ожидает у себя. Господи, зачем? Еще раз посмеяться? Я не знала, как вести себя, боялась оказаться с ним один на один и ненароком выдать свои чувства. Точнее их полный раздрай. Я злилась на него, хотелось сделать ему больно в ответ. Но, черт возьми, какая-то извращенная часть меня хотела повторения тех ощущений, что испытала в его руках. И осознание этого лишь вызывало большую злость. На себя, на него, на судьбу, по прихоти которой я попала на эту чертову работу.
Решив для себя, что лучший способ избежать лишней головной боли — это вести себя с ним подчеркнуто холодно и равнодушно, ни в коем случае даже лишним взглядом не показать ему, чем для меня стал тот эпизод в коридоре, я направилась в его кабинет.
Валентина ободряюще мне улыбнулась. В последнее время мы смогли с этой женщиной найти общий язык. Ее отношение к Зарецкому поражало, казалось, что она воспринимает его с какой-то с материнской теплотой. Помешкав немного перед дверью, я постучалась и зашла в кабинет. Он сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Вскинул голову и я, закрыв за собой дверь, спросила:
— Вызывали?
Лишь один взгляд в его сторону, и меня начала колотить мелкая дрожь. Плохой знак. Зарецкий посмотрел на меня долгим взглядом и, наконец, ответил:
— Вызывал. Присаживайся, — указал на стул.
Я осталась стоять на месте и не произнесла ни слова. На это он лишь слегка улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Как прошли твои выходные, Милена?
В голове сразу пронеслись все мои мысли о нем, о том, что было после вечера. Боже, я очень надеялась, что краска смущения не коснулась моих щек. Вздернула подбородок и ледяным тоном поинтересовалась:
— Лучше некуда! Вам предоставить полный отчет или частичный?
Казалось, его все это лишь забавляло. Вдруг он резко встал и направился в мою сторону. Первым желанием было тут же кинуться прочь, но я сдержала этот порыв и осталась стоять на месте. Он уже находился в опасной близости возле меня, я даже слышала аромат его парфюма, и мне хотелось вдохнуть его полной грудью, закрыв глаза. Чееерт, что за идиотские мысли?! Почувствовала прикосновение к руке чуть выше локтя, и во мне невольно все сжалось в ответном порыве. Его ладонь обжигала, казалось, будто от нее исходят тысячи зарядов тока, вызывая во мне столь странные чувства. Тут же вспомнила, как эти пальцы касались меня… Черт, черт, черт! Я поспешила выдернуть свою руку, но безуспешно. Вскинула взгляд на него и едва не задохнулась от того, что там увидела. В его глазах плескалась страсть, желание и что-то еще. Я тут же отвернулась и услышала его тихий голос: