Посмертная месть
– Видимо, Хрусталева и рассказала Вере о своих неладах с Моревым.
– Нет, Надя ничего ей не рассказывала.
– Тогда остаются два источника информации: либо Вадим, либо Алевтина Тарасовна.
– Не знаю… – Нина задумалась. – Возможно, я привела не очень удачный пример, но, поверьте, Вера без всякого сомнения была ясновидицей.
– В чем это проявлялось?
– Во многом. По себе знаю. Стоило мне о чем-то подумать, как она узнавала мои мысли. Когда шахтерам перестали выдавать зарплату, мы с Ильей оказались в отчаянном положении. Моего заработка не хватало, чтобы свести концы с концами. Занимать деньги у чужих людей было неловко, так как возврат долга представлялся весьма проблематичным. Помню, первый раз в жизни надумала одолжить у Веры. Она тут же прибегает и говорит: «Нин, Вадим дал мне деньги на хорошие французские духи. Я перебьюсь без духов, а “пол-лимона” тебе до получки хватит». И это не единственный случай. В школьные годы она запросто угадывала, какую оценку получит на экзаменах. Без труда могла отыскать любую затерявшуюся в доме вещь. Здорово гадала на картах. Я удивлялась: «Как тебе такое удается?» Вера пожимала плечами: «Наверное, Бог мне подсказывает».
– Она верующей была?
– В полном смысле этого слова вряд ли. Религиозных обрядов не соблюдала. Однако, когда хоронили Илью, пригласила для отпевания священника. А после похорон убедила меня, что избавиться от стресса можно лишь в церкви. Мол, общение с Богом через молитвы помогает людям обрести душевное равновесие и умиротвориться. Это действительно мне помогло… – Нина в который раз вновь задумалась. – И, знаете, Вера предвидела смерть Ильи. Жалко, что я не послушалась ее.
Таран насторожился:
– Серьезно?
– Да. Признаться, у меня тоже было необъяснимое чувство тревоги. Наверное, за полчаса, как нам с Ильей отправиться на автовокзал, пришла Вера. Перед этим я звонила ей и попросила, чтобы она побыла с нашим пятилетним Валериком, пока я провожаю Илью. Пришла, значит, Вера, едва взглянула на меня и говорит: «Зря ты, Нин, затеяла торговую махинацию. Успеха она не принесет. Иди сдай билет или порви его, и пусть Илья никуда не едет». Я вспыхнула, мол, не пророчь дурное. Вера улыбнулась: «Нин, я не пророчу, я советую. А ты поступай, как хочешь. Вообще-то чему бывать, того не миновать». Теперь горько жалею, что не послушалась Вериного совета.
– Может, Вера знала о готовящемся нападении на автобус?
– Откуда? С бандитами она не общалась.
– А какой у нее был круг общения?
– Из мужчин – только Вадим Морев. Подруг вообще не было. Кроме казино, ни на какие молодежные тусовки не ходила.
– И не скучала от такой замкнутой жизни?
– Нисколько. У Веры был какой-то свой, внутренний, мир.
– По какому телефону вы звонили ей накануне отъезда Ильи?
– Сначала набрала Верин квартирный номер. Не дождавшись ответа, позвонила на квартиру Вадима Морева.
– Вера сама вам ответила?
– Нет, трубку снял Вадим. Мы с ним недолго поговорили…
– О чем?
– О челночном бизнесе. Я сказала, что уже купили билет на автобус до Новосибирска, и надо, чтобы Вера посидела с Валериком, пока я провожу Илью. Вадим удивился: «Неужели хотите зажировать на сомнительной торговле?» – «Нам, – говорю, – не до жиру, быть бы живу». Вадим вздохнул: «Ох, челноков давят такими поборами, что надо иметь изворотливый ум, чтобы выжить». – «Другие ведь как-то выживают». – «Это в основном те, кто насобачился объегоривать законы. А таким, как вы с Ильей, в челночном бизнесе ничего не светит. – И отвернувшись от трубки, крикнул: – Веруня, иди с Ниной поговори». Вот весь мой разговор с Вадимом.
– Вадим знал Илью в лицо?
– Его все сотрудники казино хорошо знали. А что?
– Просто уточняю. Получается, будто Морев, как и Вера, тоже отговаривал вас от той поездки.
– Вы так считаете?.. Мне же думается, Вадим хотел посоветовать: не лезьте, мол, не в свое дело. Когда Вера уходила ко мне, он прямо ей сказал: «Убеди Нину, что челночный бизнес – не ее стихия».
– В таком случае, Вера отговаривала вас не в силу своей интуиции, а по подсказке Вадима.
– Не знаю.
– В ту ночь, когда ограбили автобус, Морев дома был?
– По словам Веры, Вадим с Джоном Иванычем собирались ехать в Новосибирск за игровыми автоматами, но уехали они или нет, мне не известно.
– Вера разве не у него ночевала?
– Нет. Я вернулась с автовокзала в сумерках, и она осталась ночевать у меня. Мы с ней долго проговорили на кухне.
– О чем разговаривали?
– О разном. Вначале Вера передала слова Вадима о бесперспективности задуманного мною дела. Потом о своих отношениях с Вадимом рассказала, которые, как я поняла, тоже никакой перспективы для сестрицы не сулили.
– Почему?
– Как с усмешечкой сказала Вера, без радости была любовь, разлука будет без печали.
– Они уже тогда надумали расстаться?
– Так я поняла.
– Из-за чего?
– Видимо, из-за того, что Вадим даже за два года не смог забыть Надежду Хрусталеву. «Знаешь, Нин, – сказала Вера, – он до сих пор не только во сне, но и наяву часто называет меня Надей».
– А не Красноперов ли явился яблоком раздора?
– О Красноперове я услышала от сестры только вчера. В тот раз, когда Вера заночевала у меня, она по забывчивости оставила видеокассету с записью юбилейного торжества Алевтины Тарасовны. Вчерашним утром забежала за ней и ошарашила: «Нин, ты только не падай в обморок от новости, которую сейчас расскажу». – «Что случилось?» – не на шутку перепугалась я. «Пока ничего, но скоро случится очевидное-невероятное. Помнишь Всеволода Красноперова – друга Коли Бормотова?» – «Помню». – «Как он тебе, нравится?» – «Мужик как мужик». – «Нет, интересный мужчина, правда?» – «Что из этого?» – «Сегодня я поеду с ним в райцентр. Посмотрю тихий городок и, если понравится, мы с Всеволодом обвенчаемся». – «Как обвенчаетесь?!» – «Как нормальные люди, через загс и церковь». – «Не сходи с ума! Чем тебе Вадим плох?» – «Вадима околдовала Надя Хрусталева, а без меня Всеволод жить не может». – «Глупышка, он переспит с тобой и выставит за дверь. Куда тогда подашься?» – «Со мной не заснет и не соскучится. Короче, поживем – увидим. Ты, Нин, не впадай в отчаяние. Что ни делается, все к лучшему». После этого достала из сумочки сберкнижку, передала мне и говорит: «На прощание я открыла тебе валютный счет. Здесь десять тысяч баксов. Если умру, часть из них потрать на похороны. Остаток весь твой». – «Ты в райцентр едешь венчаться или умирать?» – «Как получится. Ни то, ни другое меня не пугает. Чему быть, того не миновать». – «Где столько долларов взяла?» – «Всеволод дал. Он очень богатый бизнесмен. А Вадим хотел на мне подработать. Поставил на рулетку и проиграл Всеволоду». – «Красноперов выиграл тебя у Вадима, что ли?» Вера засмеялась: «Не знаю, может, наоборот. Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло». – «Верочка, одумайся, ради бога!» – «Нин, ты прости меня. Не хочу быть для Вадима резиновой куклой из секс-шопа. Чтобы сказать Всеволоду “да”, я думала полгода. А жить мне совсем чуточку осталось». Торопливо обняла меня, поцеловала и на прощание весело махнула рукой.
– Морев не разыскивал ее? – спросил Таран.
Нина промокнула глаза платочком:
– Не знаю. Ко мне Вадим не обращался.
– Анатолий Викторович, какой дорогой поедем? У Раздольного свернем или через Таежный? – впервые за время пути подал голос Федя Жильцов.
Таран огляделся:
– Поворачивай у Раздольного. Здесь ближе до райцентра.
Глава XXV
При опознании сестры в морге Нина Большанина сказала всего одну фразу:
– Господи, лежит будто живая… – И заплакала.
Оставив Лимакина оформлять протокол, Бирюков с Тараном вышли из морга. Таран сразу спросил:
– Как ведет себя Митяй Алтынов?
– Как попавшийся с поличным конокрад: я – не я и лошадь не моя, – ответил Бирюков. – Все три продавщицы, поочередно участвовавшие в опознании, заявили, что именно этот парень заглядывал в винный магазин и спрашивал хозяина. Потом припугнул их каким-то указом президента России насчет снижения цен на коньяк и укатил в черной иномарке. Алтынов же упорно бубнит, мол, девушки ошиблись. О бандитском нападении на автобус вообще ничего не знает.