Полет Бога грома (СИ)
Намикаде уже решил, что будет обучать свою наставницу. Потому что он не всегда сможет быть рядом с ней, а вот если она будет куноичи, то он сможет быть спокойным за неё и её безопасность.
Когда генин вернулся в комнату, в ней горела лишь настольная лампа, в свете которой лежала записка и стояла кружка с горячим мятным чаем. “Прости, это было слишком нагло с моей стороны. Забудь об этом, я погорячилась,” - красивым почерком Нины было выведено на клочке бумаги. Минато обернулся к двухъярусной кровати и тяжело вздохнул. Нина уже спала, судя по её спокойному и размеренному дыханию. Смяв записку в кулаке, Минато сел на стул, задумчиво смотря в стену. Его побег в баню выглядел просто отвратительно! Он заставил наставницу чувствовать себя неудобно, мучаться стыдом и чувством вины. Сам подросток сейчас чувствовал себя идиотом. Нужно было хоть что-то ей ответить, но она так шокировала его! Он просто не справился с эмоциями… Как часто он стал давать слабину и идти на поводу у чувств в обществе этой девушки? Частенько… Это вызывало опасения, но вместе с тем казалось таким естественным и понятным. Он не мог вести себя иначе с ней. Только не с ней…
Нина проснулась как и всегда рано. Солнце уже вставало, а небо за окном было бледно-голубым, точно слинявшим. Летом рассвет такой ранний… Девушка поднялась с кровати, бросив мимолетный взгляд на стол: записки не было, а вот чай остался не тронутым. Девушка поджала губы, ощущая какую-то тяжесть на душе. “Наверное, Минато обиделся,” - подумалось ей. Она покачала головой, вздохнув, и накинув легкий халат, покинула комнату. Расчесалась, умылась и отправилась готовить завтрак для отца. Привычные действия, доведенные почти до автоматизма, успокаивали и позволяли войти в своеобразный транс, в котором окружающий мир был далек от девушки. Существовала лишь она, её обязанность заботиться об отце и маленькая кухня, на которой она готовит.
После того, как Нина закрыла ворота за машиной отца, ей не очень-то хотелось возвращаться в комнату. На сердце было тяжело… может Минато уже убежал в лес? Девушка откинула все трусливые мыслишки, сжав кулаки. Она должна смело смотреть вперед и извиниться перед Минато лично! Не стоило так нагло вести себя и просить о подобном. Она была знакома с понятием военная тайна, да и понимала, что Намикадзе сейчас совершенно не до её обучения. Он тренируется сам, приспосабливается к этому миру и ищет возможность вернуться в свой. Куда там до обучения какой-то девушки… Нина грустно усмехнулась. Привычное чувство вины преследовало её с тех самых пор, как ушла мама. Девушка уже так сроднилась с этим чувством, что винила себя во всем, в чем можно и нельзя, в чем действительно виновата и в чем виноватой быть ну никак не могла. Этим чувством вины она пропиталась каждой клеточкой своего тела. Это чувство стало частью её личности. Казалось, что наравне с потребностью во сне и еде, у неё появилась потребность извиняться.
Минато сидел на подоконнике, свесив ноги в комнату, и, похоже, ждал её. Нина удивленно посмотрела на подростка, а тот, увидев её, поспешно встал на ноги и сделал несколько шагов в её сторону.
- Нина… - Начал было он, сжав кулаки и собираясь с силами, но девушка, мягко улыбнувшись, перебила его:
- Прости за вчерашнее, ты не обязан ничему меня учить. Ты голоден? - Поспешно попыталась перевести разговор с неприятной темы Нина. У неё это не очень хорошо получилось, судя по тому, как Намикадзе нахмурился.
- Я научу тебя, Нина. Научу всему, что знаю, потому что не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, если вдруг меня не окажется рядом. - Она же назвала его своим защитником… А какой из него будет защитник, если девушка пострадает, если его не окажется поблизости? Он должен защитить её, но сделать это можно разными способами. Нина удивленно смотрела на Минато, не веря своим ушам. Он… согласился обучить её? Не обиделся и не разозлился?..
- Ты не обязан этого делать… - Девушка чуть улыбнулась, смотря на подростка… так, наверное, снисходительно, тепло и по-доброму. Так смотрят на тех, кто тебе дорог, на тех, чьей помощи рад, но не можешь эту помощь принять, не желая обременять предложившего. Так смотрят на тех, для кого не хотят становится обузой. Минато не нравилось, когда Нина на него смотрела так.
- Я уже решил, что научу тебя. - Намикадзе был непреклонен, и это четко прослеживалось по его мрачному лицу, по его категоричному тону. От него так и веяло уверенностью. Нина даже немного растерялась, не зная что говорить или делать. Наверное, следовало поблагодарить?..
- Спасибо… - Почти прошептала она, неловко улыбаясь. Сердце почему-то сменило свой привычный ритм на более быстрый… - Когда начнем? - Оптимистично спросила девушка, в последнюю секунду подумав, что снова начинает наглеть. Минато улыбнулся, развеяв все страхи и опасения своей наставницы (если теперь он может так её называть, став её сенсеем).
- Ты должна почувствовать свою систему циркуляцию чакры. Пойдем. - Намикадзе протянул девушке руку. Поколебавшись, она взялась за неё, гадая о том, каким образом её предстоит совершить подобное. Раньше она не чувствовала никакой чакры в своем теле…
Полянка в лесу была просто замечательной. На ней пахло земляникой, растущей по краям поляны, и хвоей, из-за елей, которые обступали удобное место почти со всех сторон. На деревьях местами виднелись зарубки от кунаев, которые метал на своих тренировках Минато. Местами были обломаны ветки, в следствие использования техник ветра… Намикадзе усадил Нину на землю, сев перед ней. Он не спешил отпускать её руки. Девушка смотрела в сине-голубые глаза (а на солнечном свете они казались куда светлее, чем обычно) и видела в них своей отражение… как видела и тревогу, и волнение подростка. Прежде чем она задала вопрос, мальчик заговорил сам:
- Это может быть больно. - Предупредил он, опуская взор. Его пальцы аккуратно и нежно удерживали её запястья, словно он боялся навредить девушке. Боялся сделать ей больно. Нина улыбнулась, ощущая прилив нежности к этому ребенку. Он слишком заботится о ней. Она совсем не фарфоровая кукла и боли совершенно не боится. Никто никогда не говорил ей, что нужно терпеть боль, но она почему-то всегда считала, что нужно. Что если больно, нужно терпеть, терпеть и терпеть, если лекарства не помогают. Гордость ли, глупость ли, но что-то не позволяло Нине быть “тепличным цветком”, готовым от любого перепада температуры или удара начинать вянуть. Нет, девушка стойко всё терпела, наверное, научившись этому у бабушки и отца. Они ведь тоже терпели любую боль и не жаловались.
- Всё хорошо, Минато, - девушка ободряюще улыбнулась мальчику, чуть склонив голову, чтобы заглянуть в его глаза, - я вытерплю. - Она провела пальцами по руке Намикадзе, пытаясь передать ему свою уверенность и спокойствие. Он коротко посмотрел на неё, тяжело вздохнул, и закрыл глаза. Даже беря во внимание слова наставницы, шиноби совершенно не хотелось причинять ей боль.
У Нины сперло дыхание от неожиданности, когда словно электрический разряд прошел через пальцы Минато под её кожу. Она рвано выдохнула, стискивая зубы. Этот “электрический разряд” обратился в самую настоящую лаву, потекшую по венам… или то были не вены? Это ощущалось почти как наркоз, только вместо прохлады, онемения и последующей потери сознания, по телу проносилась волна жара и боли. Это не было болью в каждой клеточки тела, это было так, как будто болели вены. “Это и есть ощущение чакроканалов?” - если Нина и была удивлена, то несколько неприятно.
- Моя чакра разрабатывает твои чакроканалы. Это больно, но зато так я помогу прочувствовать их тебе. Раньше более-менее перспективных гражданских принуждали проходить через такую процедуру, потому что нужны были бойцы. - Заговорил Минато, надеясь отвлечь наставницу от неприятных ощущений. У него почти получилось. Нина стала вспоминать о том, что говорилось в аниме и манге. Кажется, чакрой обладают все живые существа, только девушка совершенно не ожидала, что это утверждение относится и к её миру. Но чакра Минато, текущая по её энергетическим каналам и извещающая о своем продвижении болью, говорила о том, что чакра есть и в этом мире.