Бойся Дика (СИ)

— Улыбается, поди нагрешил уже, — подхватывает Джефф несколько раздраженно от вида счастливого ублюдка, — такая тварь.
Мы молча наблюдаем, как перед Диком и его дружками расступается очередь, и, переведя взгляд на Джеффа, я вижу его скривившееся лицо, словно он ест лимон или что-то вроде того.
А ведь Дик, будь он не ладен, прав.
После того, после… когда я полностью осознал, что наши пути с Диком расходятся… во мне не нашлось смелости нарушить его покой. Если бы я был Джеффом, если бы я был «отбойным молотком» и прицепился бы к Дику, то было бы всё иначе? На моём месте Джефф смог бы сохранить дружбу?
Да, чёрт побери, Дик прав. Я засунул язык в жопу и смирился, закрывая все переживания в себе и никак не хороня.
— Мда, и Клер тут уже, хороша сучка, — хмыкает Джефф, не переставая смотреть на них.
Всё же в Джеффе есть что-то от мазохиста, как и во мне.
Дик же выглядит так, словно наш разговором перед ланчем никак не задел его. Но разве я не смог вывести его из себя? Блин, похоже, что нет, похоже, Дик вообще забыл о моем существовании и как ни в чем не бывало веселится с друзьями за обедом. Интересно, какие шутки-прибаутки они друг другу рассказывают?
— Наверное всё еще обсуждают вонючие трусы Пита, оставленные в раздевалке, — Джефф будто мысли мои читает.
— Вонючие трусы Пита? — переспрашиваю и размазываю в баночке желе.
— Ага, а ты не слышал? — хмыкает. — Вся школа уже знает. В тот четверг Кайзер и Кенни поспорили… короче, Кенни на спор обоссал трусы Пита, они потом подрались, ага, и один из шкафчиков в раздевалке с гигантской вмятиной! — у Джеффа захватывает дух. — по слухам, это Кенни впечатал Пита! Вот если бы мы ходили на бокс, то…
— Давай к трусам, — возвращаю друга на более интересную тему.
— А, ну короче, Кенни выиграл спор, а Пит оставил трусы в раздевалке и пошёл домой без них…о, и типа тренер нашёл трусы, пришел в ярость, ну, и ты понял.
Ага, понял. То есть в тот четверг, когда я сидел на живописи с очередной нарисованной грязью и слушал, как мистер Драген нахваливает девчонок, Дик спорил, сможет ли Кенни обоссать трусы Пита? Получается, что пока я строчил ему сообщение, прося объяснить, что значили те его слова о друзьях, он спорил про обмоченные трусы? Пока я мучился после нашего с ним последнего диалога и переживал, что потерял его, он, сука ебаная, спорил с Кенни на трусы?..
— Рэнди? Ты горишь, — подмечает Джефф, отрывая меня от ярости.
Запихиваю поглубже свое негодование под пристальным вниманием друга и пытаюсь собраться. Выходит трудно, у меня едва не дрожат руки, но клокочущая злость всё же сдается.
Как Дик Кайзер смеет быть таким равнодушным?
— И всё же он крут, да? — не получив ответа, Джефф возвращается к лицезрению Кайзера.
Крут. Вот даже сейчас он улыбается, показывая красивые зубы и зачёрпывая ложкой желе. Такое же, как я себе взял, клубничное.
Совершенно неожиданно Диков беглый взгляд пробегается по всему, и по мне тоже. Вроде бы ничего значительного, но как-то ёкает.
Дик оставляет ложку в полупустой баночке желе и вытаскивает телефон. Набирает что-то, наверное, кому-то такому же ублюдочному, крутому и равнодушному. Наверное, такой же тварине, как он сам, ведь твари водятся исключительно с тварями и… Мой телефон вибрирует, сбивая с мысли. Тянусь к нему, чтобы прочитать:
«Все мои слова пусты и лживы… но, как я и говорил, ты попросил отсосать до воскресенья».
… и всё-таки Дика зацепило.
========== 14-ая глава ==========
«На что спорил с Кенни? В четверг».
Отсылаю Дику уже вечером, почти сразу же после ужина, и в итоге жду ответа до полуночи. Меня просто вырубает в тёплой постели, и даже удивительно, что Кайзер не снится.
Просыпаюсь рывком, в полной темноте, если не считать синей лампочки телевизора и засветившегося экрана мобильника.
— Алло? — мой сонный голос звучит словно детский, а еще я был так внезапно вырван из сна звонком, что не удосужился взглянуть на экран и узнать, кто звонит-то в час ночной.
— Ты спишь, что ли? — весёлый до безобразия Дик. — Словно малыш?
 
— Ох, — отрываю телефон от уха, чтобы посмотреть время. — Вообще-то уже без пяти час, в школу подниматься в семь десять, а тебе наверняка и того раньше, так что советую и тебе самому лечь спать.
— Чёрт, Рэнди, теперь буду знать, что спросонья ты старый дед.
Хочу сказать, что по правилам приличия я прав, и если уж он возжелал мне позвонить, то мог бы сделать это утром, раз вечером не успел, но Дик продолжает:
— Хочешь погулять?
— Что? — сажусь в постели. — Ты где?
— Не так далеко, — тишина. — Домой иду, увидел твоё сообщение и решил, что у тебя острая нехватка меня. Так что? Хочешь?
И вновь это заманчивое «хочешь».
— Дик, — чертыхаюсь и смотрю на тёмную штору, — завтра рано вставать и ползти на учёбу.
— Ха, точно старый дед, — звучит всё так же весело, кажется, он совсем не расстраивается от моего отказа. — Тогда сладких снов, зая.
Сбрасывает звонок, не давая мне возможности тоже попрощаться вежливым пожеланием. Чёрт возьми, Дик и правда совсем не расстроился, зато расстраиваюсь я.
  *
— К доске пойдёт, — мистер Адамс некстати зевает, забывая прикрыть рот рукой, — к доске пойдёт мистер Кайзер.
Оглядываюсь, чтобы проследить за тем, как неторопливо и развязно поднимается Дик. И совсем не переживает, а ведь алгебра у него далеко не самый успешный предмет… собственно, как и у меня.
— Раз уж вы не можете переписать тест, то будем мучить вас у доски, — подытоживает учитель, — пошевеливаемся, мой «любимый» ученик.
— А может просто сразу поставим «неудовлетворительно», мистер Адамс? — Дик останавливается у абсолютно чистой, пока что, доски и берёт в руки мел.
— Чтобы ваш отец устроил мне проблемы? Нет уж, — нисколько не смущается высказывания Дика преподаватель, — я точно так же, как и вы, не люблю посещения нашего директора… нашего дорогого мистера Хандельмана. Записываем.
Мистер Адамс диктует тот самый пример, который был первым в моём варианте на пересдаче. Чёрт.
— Приступаем, мистер Кайзер, не тянем, — подбадривает учитель, а сам даже не смотрит на Дика.
Мне хочется помочь ублюдку, тем более я знаю решение. Только вот как набрать это самое решение сообщением? А если я прошепчу, то он же не услышит, или, что еще хуже, услышит учитель.
— Вот влип, — Джефф, сидящий позади, просто ликует. — Ничегошеньки не знает.
Ладони чешутся, и я почти готов выкрикнуть подсказку, потому что невыносимо вот так вот смотреть на трудное положение Дика. «Ничегошеньки не знает…»
Мел скрипит по доске с явным усилием только поначалу, Дик всё убыстряется и убыстряется, расписывая решение, которое, как ни странно, верно. До меня с трудом доходит, что он справился и, кажется, не только до меня, так как слышу нервное щёлканье шариковой ручки Джеффа.
— Да твою ж… — шипит друг и швыряет свою ручку на пол.
— Мм, неплохо, — мистер Адамс оборачивается к Дику и просматривает решение, — ну ведь можете, когда хотите, Кайзер, я в вас и не сомневался, присаживайтесь.
Дик победно усмехается, небрежно бросает мел на место и вот уже проходит мимо поднимающего выкатившуюся в проход ручку Джеффа.
Урок протекает в некоторой пелене недоумения, я то удивляюсь, что Дик смог решить пример, то молюсь, чтобы меня не вызвали. Боюсь, моё выступление у доски было бы не таким блестящим. Когда до конца занятия остается не больше пяти минут, учитель повышает тон очень внезапно:
— Мисс Палм, почему вы еще сидите?! Быстрее к медсестре!
Шарлотта Палм вскакивает, зажимая нос рукой, и даже с такого расстояния замечаю кровь, просочившуюся меж пальцев. Кровь из носа хлынула от перенапряжения?
 
Дверь за Шарлоттой захлопывается, и мистер Адамс с долей тревоги и отчаяния вытаскивает голубой платочек из кармана, чтобы промокнуть им лоб.
— Думаю, мы все достаточно устали сегодня, — запихивает платок обратно. — Так что это конец.