Бойся Дика (СИ)

— Это что? Ад? — смеюсь, останавливаясь рядом с диваном, и замечаю на нем пульт от телевизора.
— А ты бы предпочел розовую комнату? — Дик хмыкает и садится на диван, в то время как я, взяв пульт в руки, врубаю телик.
Ожидал что-то вроде программы со срочными новостями или, на худой конец, про мир животных, но на экране обычная эротика. Девушка облизывает губы, наминая руками сиськи, и я переключаю, чтобы напороться на нечто более похабное, и чем дальше я щелкаю, тем хуже обстоит дело.
— Нам, наверное, не следует это смотреть, — выключаю телик и слышу, как Дик смеется. — А то как-то странно: два парня на диване в бордовой комнате смотрят порево. Два парня. Вдвоем.
И тут до меня доходит. Слова, которые озвучил, ввинчиваются в мозг, сердце убыстряется, ладони потеют, и обрушивается волна невероятного страха. Надо бежать, как можно быстрее прыгать в окно, и удирать, драть когти, блин.
— Всё нормально? — спрашивает Дик, и через секунду я уже смеюсь над собой.
Ну, это же Дик, это же мой друг! Я с ним в полном порядке, он же такой крутой, и я такой крутой, мы же лучшие друзья. Друзья навек.
— Я тут что-то на секунду испугался, — смеюсь без остановки. — Прям б-р-р-р.
Дик усмехается и бросает взгляд на часы:
— Только половина первого, рано пугаться.
Хохочу, потому что это он здорово пошутил, и вспоминаю, икнув:
— Бля, да мне же надо зубы почистить!
В ванной комнате приготовлены две упаковки зубных щеток и даже нераспечатанная зубная паста, ничего себе, вот это сервис! Посмеиваясь, чищу зубы, когда заходит Дик, чтобы заняться тем же самым. Невероятно клево: стоя рядом и смотря друг на друга через зеркало мы чистим зубы, потом я скашиваю глаза, глядя на кончик носа, и от этого снова заливаюсь смехом и кое-как сплевываю пасту в раковину.
А затем становится грустно-грустно и больно-больно.
— Чёрт, ты погляди, — подхожу ближе к зеркалу, — какое пятнище-то!
Желтое пятно расползлось на футболке, прям чуть выше надписи «Жгучий перец». Я, признаться, раньше эту футболку терпеть не мог, казалось, что абсолютно дебильный подарок Джеффа, но теперь… это же шикарная вещь!
Но Дику всё равно, он умывается и, хватая мягкое полотенце, вытирает лицо.
— Ты вообще не соображаешь, да? — супер-серьёзно спрашивает он, и это так веселит, бли-и-ин.
Уходит, оставляя меня одного, и, долго не думая, выхожу из ванной тоже. Дик сидит на спинке дивана и смотрит на меня изучающе, словно я мартышка:
— Ты хотя бы понимаешь, на какие старания я иду ради тебя? — Закуривает. — А ты всё равно будешь меня завтра ненавидеть, — хмыкает, и пепел сигареты летит на шикарный ковер. — Но мне должно быть похуй, да? — опускает взгляд и затягивается. — Какая разница, от того, что ты ненавидишь чуть больше или чуть меньше?
Что к чему? О чем он?
— Я тебя никогда не буду ненавидеть, ты супер, ты клевый, ты охуенный! — Улыбаюсь, раскидываю руки, — Дик ты… ты просто… я тебя люблю, реально люблю!
Несколько его нервных смешков, и снова пепел в ковер.
— А у меня вон какое пятнище на футболке, — оттопыриваю ее пальцами. — Прям срам.
— Так сними ее, — подсказывает друг, и меня осеняет: ну точно ведь! Я же могу просто снять футболку!
Стягиваю и кидаю в Дика, только футболка не долетает и приземляется между нами.
— У тебя еще на джинсах пятно, — Дик поднимается и идет к кофейному столику, а я осматриваю штаны и так и сяк, но ничего не вижу.
Пока Дик как-то задумчиво гасит окурок в пепельнице, стягиваю с себя джинсы, чтобы найти это чертово пятно. Но и сейчас не получается… Слышу его громкий смех:
— Господи, неужели тебя так легко развести.
— А? — отвлекаюсь от джинс. — Развести? Заче-е-ем?
Он опускает взгляд и словно нехотя отвечает:
— Потому что никак по-другому, Рэнди.
— Нет-нет, из меня дурочка делать не надо, да, — смеюсь. — Не надо разводить, ты просто скажи, что хочешь, и всё.
— Поцелуй меня, — Дик всё так же стоит у кофейного столика с пепельницей и, чтобы выполнить его просьбу, требуется подойти. Делаю шаг, но: — Ложись спать, Рэнди.
 
— Так целовать или спать? — смеюсь и судорожно хватаюсь за живот, потому что уже колики.
— Спать. — И сам отходит подальше от кровати.
— Ну хо-ро-шо, — как забавно произношу «хорошо», хи-хи.
Постель мягкая, заваливаюсь в нее в трусах, потому что носки таки снял предварительно, и обнимаю пышную подушку. Хоть и бордовое, но лучше и больше, чем у меня дома, ведь это кровать, по идее, уже для двоих, а то и для троих…
— А ты? — спрашиваю Дика, потому что, если он не ляжет рядом, я уснуть не смогу. Не смогу, потому что вообще не хочу даже закрывать глаза, я полон… восторга, взбудоражен… что живу.
— Спи, Рэнди, — и всё же Дик подходит к кровати, но не для того, чтобы лечь, а чтобы положить телефон на прикроватную тумбочку. А еще он вытаскивает из кармана ключи, от машины наверное, и еще ключи, от дома, судя по всему.
— Не хочу, — переворачиваюсь на спину, и что-то в Дике заставляет меня трепетать изнутри. Вот именно здесь и в этот момент смотрю на него, такого задумчивого, и наконец могу сдержать смех, потому что нечто необыкновенное разворачивается передо мной. И нечто необыкновенное — это новый Дик.
— Если не хочешь спать — тогда целуй, не хочешь целовать — тогда спи, — легко даёт выбор и расстегивает запонки рубашки.
Вот блин, любит он нарядиться, нет бы как я — напялил футболку и везде готов: хоть купаться, хоть в космос вылетать.
— Ты ведь будешь рядом? — глаза что-то закрываются, веки наливаются тяжестью, кажется, проходит секунда, но, когда я вновь вижу мир, Дик уже ложится в постель и, в отличие от меня, накрывается одеялом.
Пододвигаюсь к нему, и внутри снова трепет чувствую, так близко.
Пытается ли он уснуть? Не знаю, да и не важно, ведь я-то спать уж точно не намерен, не хочу заканчивать эту ночь. Ночь, в которую впервые за многие годы мне так легко и волшебно хорошо, что можно умереть.
Прижимаюсь губами к его щеке, и смеюсь, над собственной нелепостью:
— Сойдет?
— Бля, Рэнди, попытайся заснуть, — кажется, Дик собирается повернуться на бок и таким образом оказаться ко мне спиной. — Тебе это уже не так сложно, по глазам вижу.
Наваливаюсь на него, мешаю совершить задуманное и целую еще раз, точно так же, но только уже губы к губам. И, к моему дикому удовольствию, он сразу же перехватывает инициативу, и я послушно приоткрываю рот, пропуская язык.
Голова затуманивается, завожусь с пол-оборота, и, чуть толкнувшись членом, уже подыхаю от наслаждения. Воздуха становится катастрофически мало, и я прекращаю поцелуй, чтобы застонать во всё горло, я слишком возбужден, я слишком хочу…
Дик толкает меня на постель и, бессмысленно смотря в потолок, я чувствую, как стягиваются трусы. Бордовый цвет уже кажется не столь дурацким, наверное потому, что чужая рука обхватывает член и надрачивает в жёстком ритме, словно пытаясь довести меня до полного отключения мозга, только вот напрасно, я и так уже улетел…
Раздвигает мои ноги, устраивается меж ними и начинает сосать, да, Дик определенно любит это дело. И с полным душевным спокойствием, с полной безответственностью и свободой я приподнимаю бедра, чтобы толкаться в чужой славный рот.
— Да-а-а-а, Дик, Ди-и-и-ик, — прикрываю глаза от блаженства и просто шепчу его имя без остановки, потому что мне нравится. Мне так нравится, когда тот облизывает мои яйца, и я не чувствую никакого стыда за то, что м… нам это нравится и хочется делать.
Зарываю пальцы в его волосы и приподнимаюсь, чтобы в свете рассматривать, как я заполняю чужой рот. И последний раз облизав головку, Дик не просто отодвигается, а уходит.
 
Свет выключается, и только светильник над кроватью проливает кровавый цвет. От этого у меня то ли начинаются галлюцинации, то ли просто больше ничего не сдерживает.
— Улыбайся, Рэнди, — а сам держит телефон, и не понятно, видео снимает или просто фотографии делает.