Ожог

– Конечно. Много всего. Мне потребуется день, чтобы обработать уже имеющиеся материалы.
– Отлично! – просияла Ильина. – Завтра у вас будет такая возможность. Завтра выходной!
К плохой новости о том, что меня подвезут, добавилась хорошая – завтра выходной. На самом деле переживала, что завтра папе надо ложится на короткое обследование в больницу, хотела поехать туда с ним. Супер. Если бы еще аванс дали… Но просить у этих куриц как-то не очень.
Я опять напялила на нос очки. Солнца не было. Сделала это, не вдаваясь в причины. Усталость подкатывала к отметке «завтра не встану», и я грустно плелась за двумя подругами. Сегодня с нами поехала Лера, а Жасмин осталась развлекаться в центре. Снова с сумками только я. Королеве все привезут на дом. Мы уже приблизились к выходу на парковку, как двери перед нами распахнулись, и нам навстречу вышел молодой мужчина. Он был, как и вчера в деловом костюме и с бородой. Хоть и была в темных очках, опять даже не посмотрев на его лицо, отвела глаза. Почему я это так настойчиво делаю? Неужели тоже завидую невесте и ее счастью?
– Ой, Саша! Ты уже здесь? – радостная невеста чмокнула жениха в щеку. Тот ее приобнял и, пропустив вперед Каролину с подругой, приблизился ко мне. Его рука скользнула по моему плечу и за ремень подхватила болтавшуюся на нем тяжелую сумку с аппаратурой.
– Там фотоаппарат, осторожнее! – выпалила в испуге, это ведь мое единственное средство заработка денег.
– Не волнуйтесь, Ярослава. Я буду осторожен, – сказал этот Саша. Уверенный в себе богатый бык.
– А где твоя машина? – обернулась невеста.
– Зеленая зона, – без лишних эмоций ответил жених.
– Ага! Я вижу! – отреагировала Лера и сразу направилась по указанному пути.
– Долго сегодня снимали? – зачем-то спросил мажор меня. Он что? Зачем со мной разговаривает? Ну, сумку поднес, что теперь-то? Шорты мои приглянулись? Черт, так он бабник что ли?
– Не очень, стандартное время, – пробурчала в воздух. Мы уже подошли к автомобилю, помигавшему нам издалека передними фарами. Видимо Саша нажал на кнопочку разблокировки дверей.
– Я хотел посмотреть ваши работы в сети. Не подскажете свою фамилию?
Уже схватилась за ручку задней двери и потянула ее на себя. Не оборачиваясь, ответила:
– Покровская. Слава Покровская, – бросила коротко и юркнула в салон.
Надеюсь, он забудет мое имя. Я уже с их тусовочкой наработалась, а заказ толком не начался. Дальше заказов от них уже не вытерплю. Резко обернулась на дверь со своей стороны – он не ушел, взялся за ручку моей двери. Высадить хочет? Но как будто передумал в последний момент и отпустил. Ушел складывать мою аппаратуру в багажник. В это же мгновение рядом уселась Лера. Невеста отправилась на переднее. Как же иначе. С легким опозданием на место водителя вернулся жених.
Мне одной показалось, что он как будто не в духе? Что? Я сказала что-то не то? Он уже что-то слышал обо мне и теперь недоволен, что такой лажовый фотограф будет обслуживать его крутую свадьбу? Ответ на этот вопрос не получила. На этот раз все молчали. Было так тяжко ехать, что Каролина в конце концов не выдержала и включила музыку. Какая-то дебильная песня про любовь. Из новых. Они с Лерой взялись подпевать и уже к моим Мытищам свадебное настроение к ним вернулось. Как только остановились у подъезда, я опять со всеми попрощалась и рванула к багажнику. Еще минута и это непонятное напряжение меня отпустит. Услышала, закрывая дверь, как Каролина попросила жениха выдать мне чаевые за упорный труд. Он вышел из машины и настиг меня возле багажника. Сегодня сам его открыл. Но, прежде позволить мне взять сумки, произнес:
– Подождите, – он потянулся за бумажником во внутренний карман своего пиджака.
И в этот момент я подняла глаза. Отшатнулась. Это было заметно, но я себя не успела остановить.
– Не бойтесь, это всего лишь ожог, не заразно, – сказал Александр. Мне как-то показалось, что теперь его голос прозвучал немного знакомым. Эта самая рука вынула из дорогого кожаного бумажника несколько крупных купюр и протянула мне. Я так и не осмелилась посмотреть на его лицо. Машинально протянула руку навстречу. Хотела сделать то, что от меня требовалось и исчезнуть поскорее. Отказ потянул бы за собой препирательства. А я…
 
Дотронулась до купюр, которые он выпустил совсем не сразу. В одно мгновение. На одну долю секунды наши с ним правые руки оказались в сантиметре друг от друга. И в это же мгновение мы оба посмотрели на них!
Ожоги! Их было два!!! Мой ожог. И его… ожог. Почти одинаковые. Его кисть и моя. Как две половинки от целого рукопожатия, когда-то объятого огнем…
Когда-то скрепленного огнем и им же разлученного…
В следующую секунду мое сердце ракетой взлетело до глотки и застряло там, намертво перекрыв кислород.
– Славка… – выдохнул Александр.
Меня уже там не было. Я выдернула купюры из мужской руки, схватила свои сумки и рванула к подъезду с такой скоростью, как будто от этого зависело буду я еще когда-то дышать или нет.
– Саша! Саша, мы едем? – послышалось за спиной. Я оборвала это хлопком тяжелой металлической двери, сегодня спасшей мне жизнь.
 
Глава 5
 
Дверь закрыла за собой. Поздоровалась с родителями, скинула кеды и каким-то образом оказалась у окна в своей комнате. Машина отъезжает от подъезда.
– Славка… – стучало в моем сознании.
Там. За рулем. Сейчас Сашка. Под этой бородой, под дорогим костюмом, под татуировкой, под внешним, чужим для него лоском, мой Сашка.
– Сашка… – этот шёпот покинул мои губы и остался на стекле моего окна.
Сашка… Это… Сашка!!!
Развернулась и осела на пол. Слез не было. Не было никаких сил. Только что-то мешало. У меня в руке. Разжала кулак. Деньги. Несколько смятых купюр у меня на ладони. На них еще остались следы его руки.
На которой тоже есть ожог!!!
У него на кисти ожог. Такой же, как и у меня. Немного воспалившийся, но ожог. Он думал, что я испугалась. Испугалась!!! Увидев под личиной успешного, счастливого жениха, который скоро станет отцом… своего Сашку.
– Ярослава, иди обедать! – крикнула мама из-за стены.
– Сейчас… – прошептала скорее воздуху вокруг себя. И почувствовала соль на своих губах. Ее было много, очень много. Вместе с влагой, она начала застилать мой рот и глаза. Поток слез все-таки вырвался на волю.
– Сашка!!! – выкрикнула, зажав ладонью собственный рот.
– Слава, иди немедленно есть! – мамино требование прозвучало возле двери в мою комнату.
Вскочила на ноги и быстро отвернулась к окну. Растерла слезы по щекам и успела сделать несколько глубоких вздохов.
– Славка! – мама вошла в комнату, слава богу, остановилась на пороге. – Что ты там застыла? Давай, жду тебя на кухне. Только руки вымой. За тобой не проследишь, совсем есть перестанешь. Исхудала как. Слава, ты меня слышишь?
– Да, сейчас.
– Жду тебя! – погрозила она мне и вышла, не закрыв за собой дверь.
Не хочу на крышу. Впервые не хочу туда. В груди давит. Такое впечатление, что именно на крыше сейчас сосредоточилась вся моя боль. Эта боль только что выстроила стену между этой квартирой и лестницей наверх. Я не пойду туда. Мне впервые страшно. Это край. Случилось кое-что пострашнее моего шага в пропасть, который я так и не успела сделать. А теперь узнала все это.
– Сашка…
Через минуту умылась. Мать спросила, почему лицо такое красное. Сказала, что не спала прошлую ночь. Работала. Она приняла это оправдание без возражений. Прожевав ужин, вернулась в свою комнату. Взяла толстую металлическую подставку и положила на нее Сашкины деньги. Поискала в верхнем ящике стола зажигалку. Чиркнула всего один раз – бумага загорелась мгновенно.
– Славка! Ты там ничего не жжешь?
– Нет, пап. Я окно открыла, с улицы пахнуло. Сейчас пройдет.
Сейчас пройдет…
Я не возьму эти деньги. У меня есть немного, отложено на новый объектив, оттуда возьму на отца. Но эти деньги… Я не приму их от Сашки. Еще некоторое время сидела на стуле и смотрела на кучку пепла. Его рука, которой он потянулся за бумажником. Его ожог. И мой ожог. Как будто судьба хотела соединить нас навеки. У нее это не получилось. Она нас развела.