Однажды я умер (СИ)

— Весело, да? — подмигивает мне оторвавшийся от изучения чудной ягоды Каракурт, коротко кивнув в сторону спорящих художников.
— Не то слово, — киваю я в ответ. Моя лапа тянется в корзинку, и я не глядя хватаю первый попавшийся фрукт и протягиваю его к клыкам.
— Водомерка, пос… той… — пытается остановить меня Каракурт, заметивший, чем именно я решила позавтракать.
Но я, видимо слишком увлечённая спорами между дракончиками, слишком поздно среагировала. Мои челюсти сжимаются на отдающем карамелью и шоколадом коричневом, волокнистом фрукте, и после того как мне на язык брызнул сладкий, чуть терпкий сок, уже не разжимаются.
Ну вот, накаркала. А ведь это утро так хорошо начиналось!
Возмущённо замычав, я плюхнулась на хвост и схватилась передними лапами за свою нижнюю челюсть, пытаясь её отодрать от верхней. Конечно же у меня ничего не вышло. Коварный плод, который мне так и не удалось подсунуть Фирн или кому–нибудь ещё, накрепко слепил мои клыки вместе, позволяя только громко и возмущённо мычать. Грррх. Ну что за неудача! А Каракурт, видимо решивший, что я уже обречена «помолчать» ближайший часик, не сдерживает своей улыбки, виновато пожимая своими плечами, когда я раздражённо зыркнула в его сторону.
— Я пытался тебя предупредить, — говорит песчаный, осторожно поддевая когтем банановую кожуру и медленно её стягивая, принюхиваясь к исходящему от бледно–жёлтой мякоти плода запаху. — Не смотри на меня так! Я правда пытался. Просто твоя лапа оказалась быстрее…
В общем, он второй дракон из нашего крылышка, кто сегодня получил по заду моим хвостом. Только в отличие от Звёздочки он не смутился и уж тем более не отпрыгнул, лишь приподнял удивлённо свои уши вверх, когда я с гордо задранной к потолку мордой двинулась от него к столу, за которым пристроилась Звёздочка. Хотя я ещё заметила, как песчаный дёрнул в мою сторону лапой, будто планируя отплатить мне той же монетой, но вовремя остановился, решив не рисковать своей и без того помятой жизнью шкурой, ну или отвлёкшись на злую Сайду.
— Я не могу полететь без своих вещей! — возмущённо фыркала морская, сощурив свои глаза и позволяя светящимся полосам на её теле то и дело вспыхивать и гаснуть, переливаясь холодным светло-голубым цветом. — В конце концов, я – принцесса! А вдруг мне что-нибудь потребуется в пути?
— Ведро глины для лепки и обжига тебе точно не потребуется, — бухтит хмурый Циркон, выслушав очередное мудрое указание со стороны морской. Интересно, чего он её вообще терпит? А Сайда ведь видит, что небесный к ней хорошо относится, вот и капает на мозги.
— А вдруг потребуется! Вдруг мне придёт вдохновение и я захочу слепить прекрасную фигурку! — не уступает своей позиции Сайда, используя всё тот же аргумент, что и с треногой мольберта, не обращая никакого внимания на уставший и грустный вздох небесного.
Да уж, бывают же у кого–то весёлые проблемы.
Я присаживаюсь напротив Звёздочки и постукиванием когтя по столу привлекаю к себе её внимание, уже затем тыкая пальцем в свою морду.
—Мммммм! — мычу я, осторожно опуская нижнюю губу и показывая Звёздочке сцепившую мои челюсти вместе сладкую мякоть.
Пару секунд, будто всё ещё помнящая недавний шутливый шлепок, ночная смотрит на меня с укором, но затем решает смилостивиться над несчастной земляной.
— Я не знаю, как с этой штукой бороться, — к моему разочарованию, покачивает Звёздочка своей мордочкой из стороны в сторону. — Обычно ей затыкают очень болтливых драконов…
— О да, таких драконов как Маэстро! — тут же вклинивается в нашу беседу Лонган, с интересом поглядывая на меня, а затем показывая кончик своего языка.
— Между прочим, это было с твоей стороны очень подло, — возмущённо фыркает ночная, видимо зная, кто такой “Маэстро” и за что ему подсунули подобный фрукт.
Нахмурившись, Звёздочка ещё и отвешивает апельсиновому радужному щелбан по носу.
— Киу-киу! Он сам виноват! — накрыв свою пострадавшую сопелку, пробухтел радужный дракончик, часть морды которого вспыхнула насыщенным жёлтым оттенком. — Вот не надо было столько свитков заставлять читать!
 
— Ты не смог за десять дней прочитать один свиток! — тут же парирует Звёздочка, уже полностью сосредоточившись на радужном, пока я подпираю свою морду лапой и наблюдаю за ними со стороны.
— Ну так ты видела тот свиток? Он же был огромным! — громко хихикает радужный, разводя в стороны свои крылья и показывая, сколь крупным, по его мнению, был обсуждаемый кладезь знаний. — А потом он ещё вопросы задавал! А ведь он знает, что в нём написано, но зачем–то всё равно спрашивает! Может, память у Маэстро плохая? Киу-киу!
— Ох… — тяжело вздохнула Звёздочка, несильно толкнув крылом радужного, отвлекаясь ненадолго на спор Циркона и Сайды, в беседу которых ещё и Каракурт решил вклиниться, то поддакивая небесному, то соглашаясь с доводами морской, лишь распаляя конфликт между ними всё сильнее и сильнее. Интересно, песчаный понимает, что он делает? Мне казалось, что в его характере скорее улаживать споры, нежели наоборот — лишь сильнее их распалять. Впрочем, пока что у меня свои проблемы. Я вновь направляю свой нос на сидящую напротив меня ночную, поймав её задумчивый взгляд. — Я правда не знаю, как тебе помочь, Водомерка. Радужные обычно просто ждали, пока мякоть рассосётся.
— Ну… Если фрукт полежал денёк-другой, то может и до вечера продержаться… — начинает Лонган, тут же получая очередной щелчок по носу от ночной. — Киу–киу! Да шучу я! Шучу!
— Шутки у тебя не всегда смешные! — недовольно дует свои щёки ночная, пока я нервно соплю носом.
Ну, сама виновата, Водомерка. Тут даже некого обвинить. Разве что только Каракурта, который позволил моей лапе закинуть этот фрукт в пасть. Но это уже ворчания на уровне недовольной Сайды.
Кстати, удивительно, но спор между двумя художниками прекратился. Каракурт накрыл их обоих своими крыльями, с улыбкой рассказывая о том, что им всё–таки стоит взять с собой какие–нибудь принадлежности для рисования, пускай и не все. Кисти, краски, пару чистых свитков. При этом Сайде, с её необычным искусством, стоит для себя открыть что–нибудь новое:
— Вот попытайся представить свои чувства, когда ты рисуешь картину в непривычной для себя среде. Это ведь тоже повлияет не только на сам процесс создания, но и на финальный результат! Я вот так и представляю в галерее дворца какой–нибудь королевы картину с подписью «Морская принцесса Сайда. Выход из зоны комфорта».
И ведь Сайда согласно мурлычет, пока расслабившийся Циркон благодарно кивает своему товарищу по комнате. Что же, похоже, ему всё–таки придётся меньше тащить с собой.
— А теперь, друзья, когда мы решили эту проблему – идёмте в столовую, послушаем, что нам скажет Солнышко, — ставит последнюю точку в споре Каракурт, проскальзывая к ведущему в коридор проходу и подманивая нас крылом. — Идёмте же!
Всей дружной и практически полностью весёлой толпой мы поспешили за Каракуртом по коридорам Академии, навстречу предсказанному Предвестником будущему. Вот только смотря на то, как неспешно выскакивают из–за углов ещё не до конца проснувшиеся драконята из других крылышек, у меня появилась надежда, что всё обойдётся, а ночной провидец ошибся со своим предсказанием, и никакого похода сегодня не будет. А значит и планы по спасению мира придётся менять… Хочу ли я этого?
Не в силах занять себя разговором с кем–нибудь из сокрыльцев, лишь слушая их в пол уха, я думала над тем, чего хотела бы получить от предстоящего приключения.
Конечно же я жажду спасти свою семью. К Мракокраду под хвост эту вашу Пиррию со всеми её дурацкими традициями и правилами! Но братьев и сестёр я в обиду никому не дам. Но разве это единственная причина? Подняв свой нос к потолку, я смотрю на сточенные обломки когда–то тянущихся к полу шипов, размышляя уже над этим вопросом. Я хочу ответов на то, чем всё-таки является моё перерождение. Хочу узнать, насколько глубока моя связь с этим миром. Понять, можно ли как–нибудь управлять этим процессом и почему именно я оказалась здесь со своими воспоминаниями.