Однажды я умер (СИ)

— Да. И не только это… дело в том… — глубокий вдох, будто бы перед прыжком в пустоту, а потом Звёздочка выбрасывает в воздух пещеры самую важную информацию, — что я умею читать мысли.
Тишина, которую нарушает лишь сопение чужих носов и недовольно бурчание моего желудка, осознающего, сколь тяжкую ношу я взвалила на него. Естественно, все, кроме Циркона, ошарашены. Хотя, может, небесный просто хорошо прячет свои эмоции и не демонстрирует собственного удивления? Вон даже чуть кивает, слегка морщась и потирая своей лапой подбородок, всё тем же безэмоциональным взглядом изучая Звёздочку.
— Об этом я догадывался. Твои взгляды в сторону Водомерки бывают очень живописными. — Тут его оранжевые глаза поворачиваются ко мне. — Интересно, какие мысли могу вызвать такую реакцию?
— Не твоего ума дело, — бурчу я, складывая перед собой передние лапы и слегка морщась. Ишь чего удумал. Тайны мои выведать хочешь? А вот хрена тебе чищенного. Мне и того что Звёздочка о них узнала – достаточно.
В любом случае, пока Циркон хвастается своим могучим интеллектом, якобы превосходящим даже мой, остальные пытаются осознать сказанное. Сайда удивлённо пялится на сжавшуюся под крылом Лонгана Звёздочку, а Каракурт дёргает хвостом из стороны в сторону, будто бы пытаясь отогнать крайне неприятные мысли, невольно просящиеся в его голову. Что, голубки, нехорошо? Противно, что кто-то вас обманул? Скрежет когтей и громкое рычание обрывают мою злорадную мысль.
Фирн бросилась со своего места на Звёздочку. Массивная ледяная плечом отпихивает явно не ожидавшего подобного Лонгана, а затем напрыгивает на ночную, прижав её боком к полу. Её острые когти надавливают на чешуйки, когда звереющая сосулька сжимает свои передние лапы на шее ночной. На морде Фирн оскал, сама она громко рычит и в в дыхании слышатся набирающие силу дуновения северных ветров.
Но вместо того, чтобы броситься на помощь к брыкающейся и хрипящей Звёздочке, я сижу как вкопанная. Смотрю, как по шее, на которую всё сильнее давят пальцы ледяной, начинают сбегать первые красные капли, в тех местах, где чешуйки ночной поддаются давлению острых, серповидных когтей. Передние лапы Звёздочки упираются в грудную клетку Фирн, безуспешно пытаясь оттолкнуть более массивную драконицу от себя. Ну же, Водомерка! Чего ты стоишь! Ледяная же сума сошла – ты только посмотри на неё! А ты сидишь на месте и моргаешь. Помоги ночной! Ну! Двигайся!
Я с трудом и неожиданной дрожью в лапах поднимаюсь со своего места, осторожно двинувшись к ледяной со спины. Хотя, к счастью для Звёздочки, есть в нашем крылышке драконята куда расторопнее и решительнее. Первой на ледяную бросился, к моему удивлению, Лонган. Опомнившийся радужный попытался было оттолкнуть Фирн от своей подруги, но чуть не получил острыми рогами ледяной по носу.
— Морду её держи! Морду! — кричит вскочивший следом Циркон.
И я понимаю, почему он так орёт – первые снежинки и облачка инея уже вырываются из приоткрытой пасти хрипло дышащей Фирн. Вот только обрушить свой ледяной выдох на Звёздочку ей не суждено – гибкий хвост радужного несколькими витками оплетает и захлопывает пасть драконицы. Кровь… Я вновь замираю на месте, смотря за тем, как на морду всё ещё сопротивляющейся Звёздочки падает несколько тёмно-фиолетовых капель. Неужто язык прикусила?
А вот и Циркон подскакивает к рассвирепевшей Фирн. И хоть ростом ей небесный не особо уступает, но в плане массивности явно отстаёт. Впрочем, он ведь не один. Подоспевает и Каракурт, пытающийся разжать ладони ледяной и ослабить давящую на чужую шею хватку. Я же не придумываю ничего умнее, чем схватить Фирн за её хвост, пока шипастая палица не заехала кому-нибудь по боку. За что я тут же и поплатилась – один из шипов оставил болезненную царапину, тянущуюся через моё левое запястье. Луны! Да что же ты такая колючая!
И всё-таки силами четырёх драконят мы начинаем перебарывать Фирн. Сначала Каракурт размыкает пальцы ледяной, получив в ответ несколько новых кровоточащих отметин, пересекающих его грудную клетку. Я замечаю, как после выпада Фирн, песчаный чуть пригибается, закидывая над собой хвост и направляя в сторону ледяной жало, но спустя мгновение Каракурт будто бы опомнился и лишь сильнее начал сжимать ладони злобной сосульки, сводя их в запястья.
 
— Сайда! Найди какую-нибудь верёвку! И бинты или большие листья! — выкрикивает замершей в стороне морской принцессе Циркон. Его слова тут же находят отклик в голове Сайды, и та, кивнув, бросилась из пещеры нашего не такого уж дружного крылышка.
— Успокойся, успокойся! Подумай, что скажет твоя королева, когда узнает о случившемся! — в тоже время пытается достучаться до ледяной Каракурт. Но та, будто бы услышав его слова лишь сильнее задёргалась из стороны в сторону, пытаясь освободиться от чужих лап. Я даже чуть её хвостом в пузо не получила, между прочим. Она что, всех нас убить собралась? Совсем ненормальная?
— Держите её, — шипит Циркон, а затем оплетает задние лапы Фирн хвостом, чтобы она никому не заехала ими по морде. Наконец-то ледяная падает на бок. Испуганная и заплаканная Звёздочка тут же отползает в сторону от сосульки, пытающейся вырваться из наших лап и броситься за ночной в погоню. — Да что на тебя нашло!
Хотела бы я пошутить, но вот только ситуация совсем не подходящая. А ведь такой простор для чёрного, злого юмора пропадает. Не дёргайся ледышка, Мракокрад тебя подери!
— Укусите её кто-нибудь, чтобы успокоилась! — выкрикиваю я. Но разве хоть кто–то послушает моего мудрого совета?
— Лонган, не отпускай её морду! — продолжает командовать Циркон, заметив, как радужный дёрнулся в сторону своей подруги. — Звёздочка, жива?
— Д… Д… Да… — дрожащий и тихий, ещё сиплый голос ночной доносится до моего уха.
— Много крови? — продолжает Циркон, наваливаясь на бок ледяной и прижимая Фирн к холодному полу пещеры, слегка заламывая её крыло, из-за чего ледяная начинает особо яростно дёргаться и брыкаться под нашими лапами.
— Н-н-нет… Т-т-тольк-к-ко п-пара ц-царап-пин, — запинаясь бормочет ночная, накрывая растерзанные когтями ледяной чешуйки своими ладонями. Циркон в ответ лишь коротко кивает, обозначая тем самым, что он услышал ночную.
— Лежать! — рычит Каракурт, прижимая морду ледяной к полу своим локтём, всё также держа её передние лапы за запястья, даже не замечая четырёх кровоточащих полос на груди, пересекающих пару старых шрамов. — Она её убить хотела! Ты видел?!
Лонган расправляет в стороны свои греби, услышав эти слова, и его цвет стремительно сменяется на красный. А сам радужный громко шипит, будто ядовитая змея, демонстрируя пару своих подозрительно длинных клыков нам всем.
— Сейчас… вернётся Сайда с верёвками. Мы её свяжем. И узнаем, что на неё нашло, — бурчит напряжённый Циркон, пока я ошалело смотрю на Фирн.
Убить? За что? За ложь? Это конечно серьёзно и прощать не стоит… Но набрасываться с когтями – явно перебор.
Фирн же, видимо осознав, что сопротивляться не имеет смысла и четырёх драконов она не переборет, расслабилась под нашими лапами, будто бы демонстрируя свою покорность. Вот только я подобный трюк прекрасно знаю. Сейчас расслабимся, а затем как набросится ещё на кого-нибудь. Допустим, на меня. А мне моя тушка ой как дорога! И похоже, схожие мысли одолевали и всех остальных драконов крылышка.
— Ты представь, что скажут Драконята Судьбы, когда узнают о произошедшем! — недовольно бурчит себе под нос Каракурт, будто бы пытаясь достучаться до ледяной драконицы. Но та одаривает его в ответ лишь презрительным и раздражённым взглядом, разом демонстрируя всё своё презрение к защитникам ночной. — А потом и твоя королева! Что она тебе на это скажет?
На долю мгновения во взгляде ледяной тухнут огни злобы, позволяя разглядеть её светло-сапфировые глаза в их первозданной красоте. Однако уже в следующую секунду привычная её морде хмурость возвращается на своё место. Со вспыхнувшей с новой силой злобы ледяная дёргается под Цирконом, сжимая свои пальцы на передних лапах в кулаки и предпринимая попытку вырваться из наших лап. Вот только мы крепко держим её, а небесный ещё и несильно тыкает лапой Фирн в пузо, из-за чего из закрытой пасти той вырывается недовольное, горловое шипение.