Ангел с ледяными пальцами

– Может, кто промахнулся?

– Из винтовки? С такого расстояния? Ведь кажется, вы все снайперы. – Инструктор со значением посмотрел на винтовки.

И все всё поняли. Сообразили, почему винтовки были разных систем и несхожих калибров. Не было здесь случайности, и быть не могло! Все было хорошо и заранее продумано.

Инструктор вытянул из ножен хорошо заточенный нож.

– Сейчас я вырежу из тела все пули. Осмотрю их. И смогу определить отсутствующую, которая будет соответствовать калибру одной из винтовок. Чьей?

Все молчали.

– Мне надо ковыряться в трупе? Или тот, кто выстрелил мимо, назовет себя?

Один шагнул из строя.

– Это я. Я промахнулся.

– Промахнулся? Значит, ты никудышный стрелок. Теперь подойди и выстрели в упор, чтобы в теле была и твоя дырка! Ты должен быть как все. – Инструктор протянул патрон.

– Давай, иди! – подтолкнули неудачливого стрелка бойцы. – Не хрена сачковать. Мы все здесь в одной связке!

Стрелок взял патрон.

– И еще… – добавил инструктор. – Это упражнение тебе придется повторить еще раз. Завтра. И если ты опять промахнешься… Но, думаю, что ты не промахнешься. Все попали. И ты попадешь. Промахнуться, когда все попали в цель, – нельзя. Вопросы?

Вопросов не было. Все были согласны. «Чистеньких» среди «грязненьких» быть не может. Или им место там – у столба!

– Всем разойтись. До завтра.

Такое испытание… Не самое трудное, если подумать. Пальнуть в человека, когда ты имеешь два десятка зарубок на прикладе. Или… не имеешь, а только говоришь? И это не худшая из проверок, потому что худшая назначена не этим – другим. Тем, которые не должны стрелять. Не снайперам. И тут уж ничего не поделать – это специальность.

– Стройся!

Построились, встали, привычно разобравшись по росту.

– Каждый из вас владеет приемами рукопашного боя. По крайней мере, так вы утверждали. Я не ошибаюсь?

– Так точно! Нет!

– И каждому приходилось участвовать в подобных боях?

– Неоднократно.

– Какое оружие вы предпочитаете? Вот вы!

– Мне всё равно – штык-нож, кинжал, кастет, можно саперную лопатку. Всё, что угодно.

– Видите, на столе разложено холодное оружие. Можете выбрать любое подходящее.

– Зачем?

– Чтобы подтвердить свои слова делом и доказать, что вы не фантазируете.

– Ну, хорошо.

Боец стал подбирать себе оружие, перебирая штык-ножи, кинжалы и прочее боевое «железо». Он примеривал снаряжение в правой и левой руках, делал ложные выпады, приноравливался к длине и весу оружия.

– Вот этот.

– Хорошо. Теперь назначьте на ваше усмотрение себе в пару второго бойца.

Испытуемый внимательно оглядел строй. Каждого бойца. Важно было заметить, кто отводит глаза, кто нервничает, кто бледнеет или потеет.

– Этот, – указал он на одного.

– Выйти из строя!

Избранный вышел из строя.

– Выберите себе оружие.

Второй боец выбирал более тщательно, чем первый. Он начинал что-то понимать, о чем-то догадываться. И все догадались.

– Вы готовы?


– Да…

– Готов…

Они были готовы… Хотя не верили… Всё еще не верили!

– А теперь приведите сюда их спарринг-партнера.

В помещение привели человека. Одного из украденных боевиков, которого миновал столб на стрельбище.

– Вот ваш противник. Один на двоих.

И словно гора с плеч, потому что боевик, а не этот, из строя! Хотя рано радоваться, рано…

– Сейчас вы сможете продемонстрировать ваши боевые навыки. Вот на нем. Задача понятна?

– Так точно!

– Вопросы есть?

– Есть. Мы наемники…

– Я понял вас. Можете не продолжать. Это тренировка будет оплачена отдельно. Хорошо оплачена.

– Тогда мы готовы.

Боевик дернулся назад, скалясь и злобно оглядывая окружающих.

В Учебке таких называли «мешками». На них отрабатывались рукопашные приемы. Это нужно было не столько для тренировки боевых навыков, сколько для психологического слома курсантов. Одно дело колотить ножами и заточками по набитым песком манекенам, и совсем другое – по живым людям, которые смотрят на тебя, не хотят умирать, молят всем своим видом о пощаде, кричат, корчатся от боли. Течет, брызжет горячая, совсем не бутафорская кровь. Они долго и тяжело умирают на твоих глазах, убитые твоей рукой! Таких убивать трудно. Но нужно, чтобы получить очередной зачет. А иначе…

Испытуемые, выставив ножи, двинулись к «мешку» с явным намерением побыстрее покончить с этим делом. И это хорошо, что бойцы ни мгновения не сомневались и были готовы зарезать безоружную жертву. Значит, не боятся крови, не боятся чужой смерти. Значит, не обманывали, рассказывая о боевом опыте…

Но они поторопились.

– Эй, стоп! Не надо спешить. А ты иди сюда… Развяжите его. И дайте ему оружие…

«Мешок» развязали и вручили нож. И еще один, чтобы уравновесить шансы… «Мешок» испуганно, растерянно оглядывался, не понимая, что происходит, не соображая, зачем он здесь и для чего ему дали ножи. Но быстро, очень быстро он пришел в себя, почувствовав в руках тяжесть оружия.

Эти «мешки» были не просто назначенными на заклание жертвами, это были сильные и опытные противники, за плечами которых был опыт боевых действий, их отбирали специально.

– Переведите ему, что если он убьет или тяжело ранит кого-нибудь из наших бойцов, мы отпустим его.

В то, что его отпустят, «мешок» не поверил. Но убивать был готов. Он получил шанс отомстить за себя, да и умирать в драке легче, чем если тебя зарежут как барана!

– В круг!

Встали в очерченный круг, из которого не должны были выходить. Не должны были выйти в прежнем составе…

– Начали.

Нет, никто не кинулся друг на друга, все внимательно приглядывались к противнику, сближаясь и кружась, как балерины. «Мешок» двигался расчетливо, не желая подставлять под удар спину. Это был очень опасный враг. Ему нечего было терять кроме жизни. А жизни его уже фактически лишили.

Выпад! Не боевой – для проверки реакции противника.

Отскок. Но буквально на полшага. Скорее отшатывание. Неопытный боец отступил бы дальше.

Нет, могут, умеют, не врали…

Один из бойцов, легко переступая, стал заходить справа. Другой шагнул навстречу противнику. Тот, зыркая глазами, отступил. Еще…

– Брек!

В спину «мешка» уперся штык.

За черту ступать нельзя! Все должны оставаться внутри круга.

И это тоже очень важно: тот, кто способен в драке контролировать свое местоположение, не заступать за черту, тот – боец. Все прочие – просто драчуны.

Эти бойцы четко соблюдали границы очерченной территории, всегда останавливаясь в полушаге от меловой черты.

Снова сближение. Выпад. Еще один.

Боевик, набычившись, прыгнул вперед, согнулся, чтобы проскочить под ножом, исхитрился, чиркнул снизу по руке. На пол закапала кровь, но на нее никто не обратил внимания. Этот бой был не до первой крови. Бой был до первой смерти.