Артас. Восхождение короля-лича

– А разве ты не чувствуешь?

Джайна задумчиво кивнула. Да, она пыталась списать все на дурную погоду, на тревогу, возраставшую всякий раз, когда снаружи так неприютно и сыро. Однако Эгвин полагала, что дело тут в чем-то большем, и Джайна Праудмур, тридцатилетняя правительница острова Терамор, знала: старуха права. Старуха… Стоило вдуматься в это слово – и на губах Джайны мелькнула улыбка. Она и сама уже не девчонка. Юность, в которой Артас Менетил сыграл столь видную, значительную роль, осталась далеко позади…

– Расскажи о нем, – велела Эгвин, откидываясь спиною на спинку кресла.

Тут в кабинет вошла одна из служанок с новым чайником чая и свежим, только что из духовки, печеньем, и Джайна с благодарностью приняла от нее исходящую ароматным паром чашку.

– Я уже рассказала все, что знаю.

– Нет, – возразила Эгвин. – Ты рассказала лишь о фактах. О событиях. Теперь мне нужно, чтоб ты рассказала и о нем. Об Артасе Менетиле. Что бы ни происходило сейчас в Нордсколе – а я не сомневаюсь: там что-то происходит, – дело касается Артаса, а не Короля-лича. Во всяком случае, пока. А кроме того…

Старуха широко улыбнулась, и огонек озорной девичьей улыбки в изумрудных глазах на миг затмил глубокие морщины, избороздившие ее лицо.

– А кроме того, сегодня на редкость дождливо и холодно. Именно для таких случаев и существуют на свете истории да сказки!





Глава шестая





Негромко напевая себе под нос, Джайна Праудмур шла через сады Даларана. Она провела здесь уже восемь лет, но Даларан все так же внушал ей ощущение чуда. Все вокруг излучало магию, и Джайна чувствовала ее – чувствовала, почти как запах, как благоухание цветущих садов, и вдыхала ее аромат с улыбкой.

Разумеется, отчасти сей аромат действительно источали распустившиеся всюду цветы – ведь даларанские сады были столь же пронизаны магией, как и все остальное. Более пышных, ярких цветов, более вкусных фруктов и овощей Джайна не видела никогда в жизни. А знания! За восемь лет в Даларане Джайна узнала больше, чем за всю остальную жизнь – особенно в последние два года, с тех пор, как верховный маг Антонидас официально взял ее в ученицы. Немногое доставляло ей большую радость, чем солнечный день, бокал холодного сладкого нектара да груда книг под рукой. Конечно, некоторые редкие пергаменты следовало беречь от солнца и случайно пролитого нектара, поэтому вторым ее любимым занятием было сидеть в одной из множества комнат, надев перчатки, дабы не повредить хрупких страниц, и осторожно листая очередную невероятно, непостижимо древнюю книгу.

Однако сегодня ей захотелось просто побродить по садам, чувствуя под ногами живую землю, вдыхая полной грудью фантастические ароматы, а когда живот подвело от голода, Джайна протянула руку, сорвала с ветки спелое, теплое от солнца золотистое яблоко и с наслаждением вгрызлась в его румяный бок.

– В Кель’Таласе, – ровно, учтиво сказали за спиной, – есть великолепные деревья гораздо выше этих, в одеяниях из белой коры и золотой листвы, разве что не поющие под дуновением вечернего бриза. Думаю, вы будете рады однажды взглянуть на них.

Обернувшись, Джайна улыбнулась принцу Кель’тасу Солнечному Скитальцу, сыну Анастериана, короля эльфов-кель’дорай, и склонилась перед ним в низком реверансе.

– Ваше высочество, – откликнулась она. – Я и не знала, что вы вернулись. Рада вас видеть. И – да, конечно, рада буду взглянуть на Кель’Талас.

Джайна была дочерью если и не королевской, то знатной семьи. Отец ее, адмирал Дэлин Праудмур, правил городом-государством Кул-Тирасом, и к общению со знатными особами Джайна привыкла с детства. И все же в обществе принца Кель’таса ей становилось как-то не по себе. Отчего? Этого она и сама не знала. Конечно, обладая присущей всем эльфам грацией и красотой, он был очень хорош собой. Высокий, с длинными, ниспадавшими до середины спины, словно золотая канитель, волосами он всегда казался Джайне, скорее, персонажем легенд, чем настоящим живым существом. Даже сейчас, облаченный в простое, фиолетовое с золотом, одеяние даларанского мага, а не в роскошные одежды, которые надевал для официальных церемоний, он не утратил чопорности. Возможно, дело в его… в его архаичных манерах? К тому же, он был много старше нее, хотя с виду мог показаться ее ровесником. А еще, обладая острым умом и огромным талантом, Кель’тас был очень сильным магом. Некоторые из учеников шептались, будто он – один из Шестерых, из тайного общества самых высокопоставленных даларанских магов. Да, пожалуй, робость перед ним на собственную провинциальную неотесанность списывать не стоило…

Потянувшись к ветке, принц сорвал себе яблоко и с удовольствием захрустел им.

– Есть в пище, произрастающей в землях людей, некая здоровая, искренняя сила, и я со временем оценил ее по достоинству. Порой эльфийские блюда, как ни изысканны на вкус и на вид, оставляют желать добавки посущественнее, – с заговорщической улыбкой сказал он.

Джайна улыбнулась. Принц Кель’тас всегда так старается, чтоб ей было с ним проще… Жаль, не слишком-то все это помогает.

– Да, немногое на свете может сравниться с яблоками и ломтиком даларанского острого, – согласилась она.

За этим последовало продолжительное молчание – неловкое, несмотря на непринужденность обстановки и теплый солнечный день.

– Значит, вы на время вернулись? – спросила Джайна.

– Да, других дел в Луносвете у меня пока нет. Посему и вновь уезжать в скором будущем не придется.

Откусив еще кусочек яблока, принц снова поднял взгляд. Его миловидное лицо хранило привычную невозмутимость, но Джайна знала: он ждет ее отклика.

– Мы все рады возвращению вашего высочества, – сказала она.

Принц шутливо погрозил пальцем.

– О, ведь я же говорил: я предпочел бы, чтоб вы называли меня просто Кель.

– Прошу прощения, Кель.

На миг безупречные, точеные черты лица Кель’таса омрачила грусть, однако печальное выражение исчезло так быстро, что Джайна даже подумала: «Уж не почудилось ли?»

– Как продвигается ваша учеба?

– Прекрасно, – ответила Джайна, радуясь, что разговор повернул к научным материям. – Смотрите!

Указав на белку, пристроившуюся к яблоку на высокой ветке, она пробормотала заклинание. Миг – и белка превратилась в овцу. Взглянув на ее удивленную морду, Джайна с трудом удержалась от смеха. Под тяжестью животного ветка треснула, и овца полетела вниз. Джайна, не мешкая, простерла к ней руку. Овца остановилась на полпути, повисла в воздухе, медленно, мягко опустилась на землю, заблеяла, прядая ушами, и вновь приняла облик белки – совершенно сбитой с толку. Присев на задние лапы, белка злобно застрекотала на обидчицу, взмахнула пушистым хвостом и молнией взлетела на дерево.

– Прекрасно! – с негромким смехом сказал Кель’тас. – Книг вы, надеюсь, больше не жжете?


Вспомнив об этом инциденте, Джайна покраснела до кончиков ушей. Когда она только-только приехала в Даларан, ее дар обращения с огнем отчаянно нуждался в шлифовке. Работая под присмотром Кель’таса, она нечаянно подожгла один из томов, да не какой-нибудь, а тот, что Кель’тас в ту минуту держал в руках. По этому поводу принц велел ей следующие несколько месяцев практиковаться в огненных заклинаниях только близ прудов, окружавших тюрьму.

– Э-э… нет. Больше такого не бывало.

– Рад слышать. Джайна… – Принц сделал шаг вперед, отшвырнул прочь недоеденное яблоко и мягко улыбнулся. – Мое приглашение посетить Кель’Талас было отнюдь не праздной болтовней. Да, Даларан – дивный город. Здесь живет немало лучших магов Азерота, здесь вы многому научились и еще многому научитесь. Но, думаю, вы будете рады повидать целую страну, где магия – важнейшая часть народной культуры. Не просто часть столицы, не достояние горстки избранных ученых магов – у нас магия принадлежит всем и каждому по праву рождения. Всех нас питает сила Солнечного Колодца. Не сомневаюсь, вам будет любопытно взглянуть и на него.

– В самом деле, – с улыбкой подтвердила Джайна. – Да, я была бы рада однажды побывать там. Но, думаю, сейчас мне лучше всего продолжить учебу здесь. – Улыбка ее превратилась в усмешку. – Где окружающие знают, что делать, если я нечаянно подожгу одну из книг.

Кель’тас усмехнулся, однако в его вздохе чувствовалась грусть.

– Возможно, вы правы. Ну, а теперь прошу прощения… – Принц иронически улыбнулся. – Верховный маг Антонидас требует подробного отчета о моем пребывании в Луносвете. Однако стоящий перед вами принц и маг будет с нетерпением ждать новых демонстраций ваших успехов в учебе… и новых встреч с вами.

Приложив руку к сердцу, Кель’тас поклонился. Не зная, что на это ответить, Джайна решила ограничиться реверансом и призадумалась, глядя вслед принцу. Тот шел через сад, словно солнце – высоко подняв голову, с уверенной, безмятежной грацией в каждом движении. Казалось, даже грязь не смеет испачкать его сапог и подола одежд.

Джайна откусила еще кусочек яблока и тоже отбросила его в сторону. Белка, недавно превращенная ею в овцу, соскользнула с дерева и живо завладела добычей, более легкой, чем яблоки, свисавшие с ветвей.

Чьи-то ладони прикрыли глаза.

Джайна вздрогнула – но не от испуга, всего лишь от неожиданности: сквозь мощные защитные заклятия, окружавшие волшебный город со всех сторон, сюда не могла бы проникнуть никакая угроза.

– Угадай, кто? – с радостной ноткой шепнул мужской голос за спиной.

Не пытаясь освободиться, Джайна сдержала улыбку и принялась рассуждать:

– Хм-м-м… руки в мозолях, следовательно, не волшебник. Пахнет кожей и лошадьми…

Легонько, будто перышком, коснувшись сильных пальцев, закрывавших ее глаза, она нащупала большой перстень. Форма камня, узор… Печать Лордерона!

– Артас! – с сердечным, радостным изумлением в голосе воскликнула она, поворачиваясь к нему.

Артас немедля убрал руки и широко улыбнулся. Внешне он был не так совершенен, как Кель’тас. Волосы – светлые, как и у эльфийского принца – всего-навсего желтоваты, ничуть не похожи на золотую канитель. Высок, ладно сложен, но, скорее, тверд, как скала, чем гибок и грациозен. А еще, несмотря на то, что положением он был равен Кель’тасу (хотя в мыслях Кель, пожалуй, с этим бы не согласился, ведь эльфы считают себя выше людей, пусть и самых высокопоставленных), с ним Джайна вовсе не чувствовала ни малейшей скованности.

Однако об этикете тоже забывать не стоило, и Джайна склонилась в почтительном реверансе.

– Ваше высочество! Вот нежданный сюрприз! Что вы здесь делаете, осмелюсь спросить? – Внезапно в голове забрезжили тревожные догадки. – Надеюсь, в Лордероне все благополучно?

В зеленовато-синих глазах мелькнула искорка добродушного озорства.

– Прошу вас, просто Артас. Ведь Далараном правят маги, а значит, простые люди должны оказывать им почтение. К тому же, разве мы не товарищи по детским проказам – после того, как вместе улизнули от свиты поглядеть на лагерь для военнопленных?

Вздохнув с облегчением, Джайна вновь улыбнулась.

– Пожалуй, так оно и есть.

– Так вот, отвечая на твой вопрос: в Лордероне все замечательно. Сказать по правде, сейчас там происходит так мало важного, что отец согласился отпустить меня сюда на пару месяцев ради учебы.

– Ради учебы? Но… ведь ты – паладин ордена Серебряной Длани. Неужели ты вдруг решил сделаться магом?

Артас со смехом продел руку Джайны себе под локоть и повел девушку туда, где жили ученики. Приноровиться к его походке не составило никакого труда.

– Нет, это вряд ли. Боюсь, такая одержимость наукой мне не свойственна. Просто подумал: где еще в Азероте могут знать об истории, о природе магии и о прочих подобных вещах, в которых следует разбираться королю, больше, чем в Даларане? К счастью, отец и ваш верховный маг согласились.

С этими словами он накрыл ладонью руку Джайны, лежавшую на его предплечье. Вполне учтивый, дружеский жест… однако все тело словно встряхнуло крохотной молнией.

– Поразительно, – сказала Джайна, поднимая на него взгляд. – Мальчишка, уволокший меня из лагеря среди ночи, чтобы тайком взглянуть на орков, интересовался историей и прочими знаниями куда меньше.

Артас хмыкнул и заговорщически склонился к ней.

– Честно? Я и сейчас ими не слишком интересуюсь. Ну, то есть, интересуюсь, конечно, но на самом деле приехал сюда не за этим.

– Что ж, теперь я вовсе ничего не понимаю. Зачем же ты тогда приехал в Даларан?

Подойдя к дверям в свои комнаты, Джайна остановилась, выпустила руку Артаса и повернулась к нему лицом.

Принц помолчал, с понимающей улыбкой глядя ей в глаза, а затем поднес ее руку к губам. Обычный, едва ли не с детства знакомый жест вежливости – вот разве что поцелуй затянулся мгновением дольше, чем позволяли приличия, и руку ее Артас отпустил не сразу.

Джайна изумленно вскинула брови. Не хочет ли он сказать, будто… будто действительно ухитрился пробраться в Даларан на несколько месяцев – нелегкое дело, ведь Антонидас славится недоверием к посторонним – просто ради того, чтоб… увидеться с ней?

Но прежде, чем она успела прийти в себя и спросить об этом прямо, Артас подмигнул ей и поклонился.

– Увидимся вечером за ужином, моя госпожа.

Ужин был официальным. Возвращение принца Кель’таса и прибытие принца Артаса в один и тот же день задало слугам Кирин-Тора немало работы. Чествовали обоих в большом обеденном зале, предназначенном для особых случаев. Из конца в конец его тянулся огромный стол, способный вместить больше двух дюжин гостей. Над ним, в трех люстрах, ярко пылали свечи, им вторило пламя свечей на столе, в кольцах на стенах горели факелы, а по углам, дабы создать тихую, покойную атмосферу, но в то же время обеспечить достаточное освещение, парило несколько волшебных шаров, готовых прибавить света в случае надобности. Слуги входили в зал редко – только затем, чтобы убрать тарелки да подать новую перемену блюд: бутылки сами наполняли бокалы вином, стоило лишь подать знак. На заднем плане негромко играли флейта, арфа и лютня, и их сладкозвучные ноты также были созданы магией, а не руками людей и не дуновением воздуха.