Богиня хаоса

Двери за ними закрылись.

– А где Брина?

– Увели через другой выход.

– Да что вы оба молчите?! Что они сказали? Как все прошло?!

Но Кейман почти не обращал на меня внимания, неотрывно следя за Бастианом. А он впервые за много времени не делал вид, будто мое присутствие ему совершенно безразлично. Оно ему реально было безразлично – оперевшись на стену, Бастиан боролся с бушующей внутри магией.

Желание помочь ему было сильнее, чем здравый смысл. Голова вообще отключалась, во мне на уровне рефлекса закрепилась последовательность: магия выходит из-под контроля, поцелуй, легкие обжигает горячим дыханием, магия успокаивается.

– Эй, – я тронула его за плечо, – я могу помочь.

Приблизилась вплотную и приподнялась – даже на каблуках я была ниже. Сердце билось в сумасшедшем ритме, а огонь тронул губы еще до того, как я прикоснулась к губам Бастиана. Что бы ни случилось в зале суда, ему было очень больно, и давно утраченная эмпатия лениво шевельнулась внутри, отзываясь на чужие эмоции.

Сколько можно его мучить? За что столько потерь? За самонадеянность, за тщеславие и ощущение вседозволенности? За школьную травлю и то, что был полным придурком? За это не лишают семьи, не приговаривают к смерти сестру и не убивают медленно магией, которая сжигает изнутри. Зачем вообще миру нужны боги, допускающие подобное?

На ощупь кожа была просто раскаленной, я задохнулась, когда наши губы встретились, – как будто вокруг бушевал пожар. Магию можно было пощупать, ей не были нужны крупицы, чтобы принять разрушительную форму.

А потом он меня оттолкнул. Несильно, но до ужаса обидно, одним небрежным движением оттолкнул и направился прочь. Не оглядываясь и не удостоив меня даже словом.

– Что… я же хотела помочь! Я могу… я…

Повернулась к Кейману, чувствуя себя так, словно после поцелуя с пламенем меня вдруг окатили ледяной водой.

– Я не умею по-другому, но я ведь могла погасить магию…

– Я знаю, – Кейман вздохнул, – оставь его. Ему непросто.

– Да, лучше поджечь здание суда! Хм… почему эта мысль не пришла мне до заседания?

– Бастиан справится. В конце концов, я же хоть чему-то научил его за четыре года. Идем домой. День еще не кончился.

– Что там произошло? Что сказал суд? Как Брина?

– Плохо. Она устала. Почти не реагировала на происходящее, только на перерыве сказала пару слов Бастиану, но я не слышал, что именно. Обвинитель настаивал на полном цикле в закрытой школе и опеке семьи, законник ди Файров зачитал прошение о смертной казни. Спросили меня как эксперта, способна ли Брина стать безопасной для общества. Пришлось сказать, что я не могу дать никаких гарантий, поскольку потенциал ди Файров никогда не оценивался, а Брина вообще попала в школу неожиданно для всех. Потом они зачитали приговор и увели ее. Брина будет ждать казни в камере при зале исполнения приговоров.

– Казнь. – Я закрыла глаза.

– Мы были готовы.

– К этому невозможно быть готовой. Я надеялась, что обойдется. И что выдастся возможность хотя бы поговорить.

– Выдастся, если вечером все пройдет как надо.

– Она восстановится? После того, что делали в закрытой школе, Брина сможет стать прежней?

– Ты мне скажи. Из всех нас лишь у тебя есть опыт возрождения после… м-м-м…

– Смерти, – закончила я. – Но Брина не мертва. А меня не мучили на протяжении полугода, выматывая эмоциями. Просто убили… дважды.

Крост помрачнел, и я поспешно добавила:

– Но очень быстро!

– Да, спасибо, я помню. Когда я высказал предположение на Совете, меня чуть не повесили. И не бей меня, но я считаю, что в определенной дозе такие нагрузки полезны для контроля над магией. Вспомни, что тебе они пошли на пользу.

– Небольшие, – возразила я, – а не длительностью до полугода. И казнь после.

– Верно. Однако после часа воздействия ты восстановилась за ночь. На Брину воздействовали дольше, но до тех пор, пока в ней есть магия, она сможет оправиться.

– Только для этого неплохо было бы чувствовать себя в безопасности. Пока жив Акорион, Брина вряд ли сумеет бросить все силы на выздоровление.

– Если все получится, Бастиан отправит ее во Фригхейм.

– Ах да, воздействие низких температур. Я помню, на лекции об этом было. На севере восстановление резерва идет быстрее.

– Именно. Там у меня есть кое-какие знакомые, они спрячут ее так, что сами потом не найдут. Акорион потеряет к ней интерес, едва Брина окажется вдали от тебя.

– Но она – отличный инструмент, чтобы влиять на нас с Бастианом.

– Он не может дергать одновременно за все рычаги. И давай будем честны: Акорион может использовать Брину, Бастиана, Аннабет, Катарину, Ясперу – любого из тех, с кем мы близки. Придется смириться, что они уже давно все в опасности. Поэтому спрятать всех в вечных снегах Фригхейма – не вариант. Придется смириться со страхом, Деллин. И обратить его на нашу сторону.

– Да, именно это я и собираюсь сделать.


– Только не совершай опрометчивых поступков.

– Ого, – я усмехнулась, – ты не станешь расспрашивать, что я имела в виду, и запрещать мне влипать в неприятности?

Мы шли по улице прочь от здания суда, огибая лужи, проталкиваясь среди спешащих куда-то горожан. Я невольно отмечала разницу между Флеймгордом, открывшимся мне в первое появление здесь, и Флеймгордом нынешним. В нем как будто погасло солнце.

– Мне в голову пришла интересная мысль. Я вдруг подумал, что ты, возможно, выросла. И мне не надо больше тебя воспитывать, а придется учитывать, что ты… м-м-м… зачастую имеешь собственный взгляд на вещи.

Он опасливо на меня покосился и добавил:

– Но это не значит, что в моей школе ты можешь творить все что угодно. Есть правила, ты им подчиняешься, а если нет – то я воспитываю и заставляю их учить. Идет?

– Идет. Но если я совсем поеду крышей, ты же мне скажешь?

– Безусловно. Если не поеду ею раньше сам.

– Это было бы интересно, – рассмеялась я.

Потом живо представила такое развитие событий и закашлялась.

– Как хорошо, что у тебя устойчивая психика.

Уже когда мы были у самого дома, снова зарядил дождь. Я зашипела, когда вода попала на руку, где не затянулись следы от впившегося в кожу кулона.

– Что с рукой? – Кейман заметил кровавые следы.

– Так, порезалась. Не страшно.

– Что-то я уже жалею о принятом решении дать тебе самостоятельность. Что у тебя произошло?

– Купила кулон для Брины на ярмарке. Торговка-прорицательница нагадала кучу всяких гадостей.

– Например?

– Что Брину казнят, что вокруг школы соберутся чудовища, что я буду провожать близких за грань.

– Садись, я залечу руку. Деллин, Деллин. Знаешь, почему светлых магов не видно и не слышно? Почему есть король огня, воды, бог грозы, богиня смерти, темный бог и все такое, а вот о светлых королях или богине света ничего не написано?

– Почему?

Он аккуратно взял мою ладонь и растер между пальцами несколько светлых крупиц. Руку окутало тепло, и порез начал медленно затягиваться.

– Светлая магия не подчиняется законам. Она во многом зависит от того, кто ее применяет.

– Как и темная.

– Да, но темная – сильная магия. Она питается из хаоса, принимает тысячи разных форм, уничтожает носителей, если вовремя их не обучить. А светлая – это искусство, лекарское дело и предсказания.

– Нельзя принижать лекарское дело. Оно только что спасло меня от столбняка.

– Но мы сейчас не о лекарском деле.

– О предсказаниях, верно.

Кейман вдруг наклонился, обхватил лодыжки и, сбросив туфли, закинул мои ноги на диван, да с такой силой, что я грохнулась прямо в подушки и почему-то чихнула.

– Предсказания можно трактовать тысячей способов. Представь, что мы оба видим картинку. Ну… например, устав Высшей Школы Темных. Что вижу я, человек, который его создал? Свод жестких правил, которых обязаны придерживаться все адепты. Что видишь ты? Какие-то досадные помехи на пути к настоящему веселью. Понимаешь, к чему я клоню?

– К тому, что титул королевы школы в этом году мне не светит?

– К тому, что предсказание проходит через столько фильтров, что превращается в нечто вроде легенды о Тааре. Что-то было, что-то правда, но в целом получился какой-то бред. Именно этому я хочу вас научить на занятиях по предсказаниям. Ты ведь делала предсказания, так? Они сбылись?

– Да! Они у меня за спиной!

– Хорошо. Они сбылись так, как ты подумала, когда их увидела?

– Ну… технически… нет.

– Тебе еще нужен мой совет на тему прогнозов на будущее?

– Честно? Я не боюсь того, что предсказанное сбудется. Теперь от этого никуда не сбежать, однажды я провожу за грань Аннабет, Брину, Бастиана. Если их не убьет Акорион, они все равно однажды умрут, и спрятаться от последней встречи с ними не выйдет. Я просто не была готова все это услышать.

– Иногда так приятно кого-то повоспитывать, – улыбнулся Кейман. – Поспи. Ночь выдастся нелегкой.