Богиня хаоса

«Иначе ты не успеешь», – висело в воздухе.

Я сжала в кармане флакон с еще теплой кровью.

Черт! Я ведь могу опоздать! Есть шанс, что я УЖЕ опоздала.

– Хорошо, – выдохнула я, и Акорион просиял. – Кофе.

– Буду с нетерпением ждать встречи.

Он убрал руку – и я молнией рванула на улицу, а затем резко взлетела. В другое время я непременно бы ужаснулась тому, что снова уступила Акориону, но сейчас все мысли занимала только необходимость как можно скорее оказаться в школе. Если я опоздала, если все будет зря… что ж, надеюсь, Крост никогда не узнает, что я ходила к Ванджерию.

Несколько мгновений, когда его жизнь билась в моей руке, я ощущала совсем другую магию, до сих пор практически неизведанную.

Я получила грозу – прощальный подарок из прошлой жизни. Ощутила вкус магии смерти, шагнула за грань и отвела туда душу. Приручила темную магию и вторгалась в сознание других существ.

Но я еще никогда не ощущала хаос. Тот самый хаос, частичкой которого был Акорион, хаос, коснувшийся меня лишь однажды и тогда же едва не вырвавшийся на свободу. О, хаос давал куда большую власть, чем все крупицы мира. Эта власть одновременно пьянила и пугала. Я казалась себе всемогущей и беспомощной одновременно.

Ванджерий отомстит, я слишком сильно его унизила и напугала. Он обязательно нанесет ответный удар, и, вероятно, он будет по Яспере. Кейману придется очень хорошо ее защищать, но это же лучше, чем хоронить, верно?

Мне казалось, что да, но мнением Кроста на этот счет я не поинтересовалась. Риск – благородное дело. Но не благодарное.

Я снизилась только у ворот, чтобы никто в окно не увидел, как я подлетаю к школе. Онемевшими от холода и напряжения пальцами я схватилась за прутья, когда вдруг спиной почувствовала нечто странное.

Как будто кто-то стоял совсем рядом, смотрел, не отрываясь, на меня.

Но позади был только лес. Я уже ощущала нечто похожее раньше, списывала все на паранойю и мнительность, а потом выяснилось, что Джорах Оллис все это время прятался там, следил за нами и выжидал удобный момент, чтобы принести очередной презент от Акориона.



Но Оллис давно мертв, храм темных богов засыпан, а в лесу не должно быть никого, кроме редких зверей да остаточной после игр с захватом флага и ориентирования магии.

– Эй! – позвала я.

Ощущение, как будто у леса вдруг появились глаза, не проходило. Я даже, всматриваясь в совершенно пустую серо-белую от снега чащу, чувствовала чужой взгляд.

В лесу кто-то был. И он неотрывно следил за школой.

– Ладно… дайте мне чуть больше времени… – пробормотала я.

Начиналась метель. Вихри снежинок поднимались над землей, а видимость снизилась настолько, что даже острые пики башен школы нельзя было различить в сплошной бело-серой дымке. Я бегом рванула к преподавательскому корпусу, помня, что Кейман собирался отнести Ясперу к себе.

Только бы не опоздать! Я согласилась на свидание с монстром ради этой стервы, и если она сейчас умрет, я лично спущусь в подземный мир, откопаю там ее душу и заставлю переродиться лошадью.

К счастью, мне почти никто не встретился на пути, если не считать спешащего куда-то магистра Бергена, который, впрочем, только коротко кивнул – и снова погрузился в размышления. Демоны… каким далеким казалось наше соревнование с преподами на втором курсе! Столько всего произошло с тех пор.

У дверей спальни Кроста я затормозила, осторожно приоткрыла дверь и сунула туда нос. Кровать просматривалась лишь частично, так что я видела спину Кеймана и безвольно лежащую поверх теплого одеяла руку Ясперы.

– Еще чуть-чуть… скоро все закончится, – услышала я тихий и грустный голос Кроста. – Я знаю, что больно. Нужно потерпеть. Все будет хорошо. Я обещал, что буду рядом, и я никуда не уйду.

Затем раздался тихий, но очень протяжный стон. Я так и не прониклась теплыми чувствами к Яспере, но, когда услышала его, даже мое сердце, которое уже давно превратилось в камень, болезненно сжалось.

Я не думала, что ей будет больно. Со стороны это выглядело так, что человек просто засыпает и умирает во сне.

Медлить больше не было смысла, и я, постучав для порядка, вошла.

– Деллин, давай не сейчас… – Кейману хватило короткого взгляда на мое отражение в зеркале, чтобы понять: я пришла не поздороваться и не попрощаться. – Что?

– Я достала кровь Ванджерия. Ты знаешь, как провести ритуал?

– Ты… что ты сделала?

Яспера лежала на постели без сознания и лишь изредка слабо шевелила рукой. Меня поразила неестественная бледность ее кожи. Магистр Ванджерия и в добром здравии не отличалась шикарным загаром, но сейчас она была почти белой. Прежде яркие губы потрескались и покрылись корочкой крови, а под глазами залегли черные круги. Я заметила на руке несколько следов от уколов – похоже, Кейман пытался ввести ей обезболивающее, как мне, когда я загремела в лазарет после нескольких недель бессонницы.

– Я достала кровь Ванджерия. Вот, – продемонстрировала флакон, – остальное за тобой. Как выглядит ритуал и что мне нужно сделать? Я сойду за темного мага, полагаю.

– Как ты ее достала? Ты что, к нему ходила?! Деллин, ты сошла с ума?!

– Да! – рявкнула я так громко, что сама себя испугалась. – Только я УЖЕ сошла с ума, я УЖЕ к нему сходила и УЖЕ принесла кровь. Будем выяснять отношения и разбираться, чьи поступки глупее, или уже используем кровь, потому что, честно говоря, твоя подружка не выглядит готовой ждать?

Несколько секунд Крост буравил меня взглядом, как будто решал: убить сейчас или попозже. Здравый смысл все же победил, коротко кивнув, Кейман произнес:

– Жди здесь. Нужны игла и магия огня.


– С магией огня может помочь Бастиан. Он в курсе, что я добыла кровь.

Хотя, пожалуй, я слегка приврала: Бастиан еще не знал, что я вернулась, если только не видел меня в окно.

– Я все еще бог стихий, – мрачно напомнил Крост. – И твой Бастиан – мое творение.

– Ой, простите, пожалуйста, ущемила божественное самомнение, – пробормотала я.

Но это больше от того, что оставаться наедине с Ясперой, пусть и бессознательной, было неловко и нервно. С ее губ сорвался очередной тихий стон. Без Кеймана она будто стала спать беспокойнее: дыхание участилось, стало хриплым и прерывистым.

– Везет тебе, – вздохнула я. – Проснешься в постели любимого мужчины, который не отходил от тебя больше суток. Я вот проснулась на полу на чердаке, рядом с миской воды.

Правда, я несколько месяцев провела в совершенно невменяемом состоянии дикого зверька, ошалевшего от проведенного в хаосе времени, а она лежала при смерти в коме, но так бы получилось менее драматично.

Когда она вдруг открыла глаза, я вздрогнула и сделала крохотный позорный шаг назад. Как будто не я полчаса назад держала за горло высшего демона! Как в одном теле могут уживаться два совершенно разных характера?

Надо было что-то сказать, объяснить, что Кейман ушел, чтобы подготовить ритуал, потому что Яспера, очевидно, искала глазами именно его. На миг ее взгляд прояснился, стал ясным и бесконечно уставшим. Потом она снова закрыла глаза, и… сердце пропустило удар – я схватила с комода небольшое зеркальце и поднесла его к губам демоницы.

Дыхания не было. Пульса тоже.

Ее сердце не билось, магия в нем закончилась.

– Согрей кровь, – раздалось от дверей, – и расставь свечи.

– Кейман… – Я растерянно обернулась.

Безумно долгие несколько секунд мое сердце тоже не билось. В нем не было тоски по умершей Яспере, я не смогла бы вызвать теплые чувства по отношению к ней, даже если бы постаралась, просто я вдруг испугалась.

Что все было зря, что я совершенно напрасно рискнула, что теперь придется проводить ее за грань и как-то попрощаться, что я стала последним человеком, кого видела Яспера, и что она умерла, ища глазами любимого мужчину, и не узнала, что он не бросил ее, а попытался спасти. И, возможно, это понимание стало той самой последней каплей – истощенное сердце не смогло больше биться.

А еще стало очень грустно, потому что я совершенно точно знала – Кейману будет очень больно. И он снова потерял близкого человека, не успев исправить совершенные ошибки.

– Она умерла…

Порой мне казалось, что все происходящее вокруг – не моя история, а его. И если я еще судорожно цепляюсь за призрачную вероятность счастливого конца, то Крост давно перестал в него верить.

– Хорошо.

В спальне как будто резко выключили грустную музыку. Я открыла рот и моргнула – это все, на что меня хватило.

– Прости?

– Так будет проще провести ритуал. У нас есть пара минут, прежде чем последствия станут необратимыми.

– Кажется, я нашла ответ на вопрос «почему ты не женат», – пробормотала я.

Даже стало слегка обидно: я расчувствовалась, распереживалась, а он – «хорошо», и все! Подумаешь, умерла девушка, вон их сколько в академии.

– Подогрей кровь и расставь свечи, – напомнил Кейман.

Я быстро установила по углам постели несколько массивных серых столбиков свечей, пока Кейман возился с Ясперой. Когда он расстегивал на ней рубашку, захотелось отвести взгляд, что я и сделала. Посмотрела на флакон с кровью в руках и поежилась.

– Ну? Готова?

– Нет, – призналась я. – Боюсь испортить. Если перегрею или вообще сожгу?

У нас всего одна попытка, провал которой обернется катастрофой.

– Давай. После того, как я введу кровь, нужна будет твоя магия, чтобы вдохнуть ее в тело. Ты сможешь?

– Не знаю. Не понимаю, как.

– Как и все остальное. Используй крупицы, они добавят сил, если вдруг не хватит. Ты делала это раньше.

– Серьезно? В прошлой жизни или позапрошлой?

– В этой, – неожиданно тепло улыбнулся Крост, – когда вернула палачу язык, например. Как-то у тебя ведь это получилось.

– Я просто… захотела, чтобы он заговорил.

– Придется захотеть, чтобы Яспера жила.

Пока Кейман грел кровь и возился с чем-то за столом, я пыталась заглянуть внутрь себя и понять, чего я вообще хочу. Какого мотива будет достаточно? Желания, чтобы Кейман не страдал по ушедшей Яспере? Или надо захотеть, чтобы она жила, потому что… просто жила, существовала, была частью этого мира? Я хотела, чтобы палач заговорил, потому что в тот момент это было единственным способом понять его.

Понимать Ясперу я не хотела, быть частью ее мира – тоже. Проблема только в том, что и смерти ей не желала, только вот сойдет ли это нежелание за искреннее побуждение – неясно. Я нервно теребила браслет с крупицами и невольно размышляла, как именно Бастиан проводил ритуал. Где? Кто вскрывал ему грудную клетку и менял сердце? Кто вдыхал магию? И что вообще он провернул, чтобы выжить?