Большой куш нищей герцогини

– Он точно твой отец! Найди его.

Харитонов отнекивался, друзья настаивали, в конце концов Ира сказала:

– За спрос не бьют. Пришли Петрову свое фото на Ватсап, попроси о приватной беседе. Телефон мужика найду завтра.

Жена Антона работала в прокуратуре, у нее было множество знакомств, поэтому нужные сведения быстро оказались у Федора. По наущению приятелей он отправил свое фото Петрову. Ответ прилетел неожиданно быстро.

– Откуда у вас снимок меня молодого, но в современной одежде?

Федор написал:

– Это не вы, а я. Есть ли возможность нам встретиться?

– Сегодня в девять вечера, кафе «Букино», – сообщил олигарх, – оденьтесь попроще.

В назначенный час Федор вошел в трактир, где гудел народ. Появление парня не привлекло внимания, за столиками сидели в основном дальнобойщики, похоже, это были постоянные клиенты.

– Эй, сюда, – закричал человек в дешевой куртке.

Федор подсел к нему. После обстоятельного разговора Алексей Николаевич подбил итог:

– Тест ДНК сдашь?

– Без проблем, – согласился Федор.

Петров дал адрес.

– Завтра в полдень, не опаздывай.





Глава 6




Анализ ДНК показал, что Федя с девяносто восьми процентной точностью родной сын Алексея. Петров не скрыл удивления.

– Я думал, ты просто на меня похож.

– Помните мою маму? – спросил Харитонов.

Биологический отец покачал головой.

– У вас было столько баб, что они тасовались как карты в колоде? – хмыкнул Федя. – Сразу уточню, чтобы вы не нервничали: мне ничего от вас не надо. Квартиру сам купил, работаю на престижной должности, есть перспективы карьерного роста. Денег мне хватает.

– Чего тогда ко мне обратился? – прищурился Петров.

– Сам не знаю, – честно ответил Федя, – друзья заставили после того, как передачу по телику увидели. Если мы родня, вам надо знать, что у вас есть кто-то близкий. Вдруг беда случится, будет кому вам помочь.

– У меня нет проблем с деньгами, – отмахнулся Алексей.

– Отлично, – обрадовался Харитонов, – но капитал, бизнес легко потерять. Или здоровье подведет. Если понадобится моя помощь, просто позвоните, я приеду. Я в сыновья не навязываюсь. Но, не скрою, мне очень приятно, что мой отец вы, а не какой-то маргинал, алкоголик, андеграунд ходячий. Хотя навряд ли моя мама могла связаться с такой личностью. Правда, я ее плохо знал, она погибла, когда я был совсем маленьким, мне тогда она казалась самой лучшей на свете. Но теперь я понимаю, что некоторых умных девушек тянет на мужиков-дерьмо. Нравится им спасать наркоманов, пьяниц, терпеть побои. Я рад, что вы не такой. До свидания!

Федор встал.

– Сядь, – велел отец, – не дуй губу. Я никогда не изменял жене.

– Учитывая результат анализа, в ваши слова трудно поверить, – заметил Харитонов.

Алексей посмотрел ему в глаза.

– Я подрабатывал донором спермы.

Федя ожидал услышать от отца все что угодно, но такой вариант ему в голову не приходил, от растерянности он по-детски спросил:

– Чего?

– Задолжал одному мужику денег, занял на оплату врача, у которого жена рожала, тогда все вроде было бесплатно, но в карман доктору положить было надо, а то и не подойдет к бабе. И вовремя отдать не смог. Не было средств, – объяснял только что обретенный папаша. – На мой сегодняшний взгляд, это была ерунда, а не сумма, но тогда она казалась мне огромной. Человек тот был не браток, не ростовщик, просто знакомый, не очень обеспеченный, копил на квартиру, но мне сказал: «Вернешь, когда наскребешь». От его слов я ощутил себя последней сволочью. В студенческие годы я кровь за деньги сдавал, решил повторить этот опыт, пришел на станцию переливания, узнал расценки, приуныл: там копейки платили. И тут тетка в регистратуре подсказала: «Молодой человек, с виду вы здоровый, симпатичный. Вот адрес клиники, там нужны анонимные отцы. Оплата в разы больше, чем у нас, заодно бесплатное обследование сделаете». И я отправился в медцентр. Оказалось, ничего сложного, я по всем параметрам в элитные отцы прошел. Приходил туда не один раз, отдал долг и закончил карьеру донора. Я не знал, воспользовался ли кто-то моими услугами, не думал о детях: родились они или нет. Ни одна душа не знала, чем я занимался. В медцентре мне сразу объяснили, что бездетные пары или одинокие бабы фото доноров не видят, ничего о них, кроме номера в картотеке, не знают. Им дают описание внешности, привычек, талантов анонимного отца. Если супруги, допустим, музыканты, то биоматериал от студента консерватории прямо для них. Странно, конечно, сейчас обрести взрослого сына, но я не против. Вот только ни с женой, ни с детьми знакомить тебя не стану. Зачем им стресс?

Харитонов стал общаться с отцом, пару раз в месяц они вместе обедали, много разговаривали. У них нашлись общие интересы, они на многие проблемы смотрели одинаково.


– Ты больше мой сын, чем Костя, – как-то раз признался Алексей, – ему только деньги нужны. И Елизавете тоже.

– От бабок никто не откажется, – улыбнулся Федор, – но у каждого свой способ их получить. Можно выпросить, а можно заработать. Мне второе больше нравится, я себя тогда уважаю.

– Ты прям, как я, – протянул Алексей, – ни копейки я у родителей жены не взял.

Время шло, потом вдруг отец прислал Федору сообщение – адрес и предложение: «Приезжай скорей».

Федя бросил все дела, ринулся на незнакомую ему улицу. Там в дорогом жилом новом доме его ждал отец.

– Значит, так, парень, – сказал он, – я был сегодня на обследовании. Нашли у меня фигню. В таком месте, что не прооперировать. Как сказал доктор: «Мы пока этого не умеем». За границу ехать бесполезно, там тоже откажут. Самолетом летать запрещено. Нервничать запрещено. Стресс любой, даже радостный, противопоказан, легче сказать, что мне можно: смирно и молча сидеть в кресле и ждать смерти.

– Надо ехать в Германию, – занервничал Федя, – поездом, спокойно.

– А, – отмахнулся отец, – я уже говорил с медицинским консультантом, моя проблема при сегодняшнем уровне развития мировой медицины не решаема. Очень редкий случай.

– Да что с тобой? – перешел с отцом на «ты» Федя.

– В мозгу граната с выдернутой чекой, – ухмыльнулся Петров, – когда рванет, неведомо. Я ни дома, ни на работе никому правды не скажу. Но дела необходимо привести в порядок. Завещание давно на всякий случай составил, но подозреваю, что кое-какие гниды налетят и лапы погреют. Чтобы Настя не умерла с голоду, я кое-что припрятал в надежных местах. Это не банковские вклады. Просто нычки, отыскать их чужому человеку невозможно. Там масса всего, документы и много чего еще, включая очень большую сумму наличкой в валюте. Анастасии я это не оставлю. Она добрый податливый человек. Дети ее в грош не ставят, после моей смерти все отнимут. Костя дурак и лентяй. Стилист, е-мое! Жена у него поэтесса. Лиза непонятно чем занимается, зять у компьютера сопит. Все бездельники от меня ежемесячно очень приличную сумму получают. Да никому ее не хватает. Константин недавно заныл:

– Пап, купи мне новую машину.

– Твоя еще не старая, – возразил я.

– Ей уже два года, – обиделся командир расчески с феном. – Что тебе, три миллиона жалко? Это же недорого!

– Парикмахер – нужная профессия, – вступился за незнакомого брата Федя.

– А ты спроси, сколько человек к нему в месяц приходит, – нахмурился Алексей, – салон великого стилиста открыт один день в неделю. Короче, видишь коробку?

– Да, – ответил Федор.

– В ней ключ. Понял?

– Нет, – признался Федя.

Отец снял крышку, вынул картину и спросил:

– Что это?

– Пейзаж, – ответил сын.

– Верно. Но это одновременно ключ, – пояснил Алексей. – Когда я умру, тебе нужно выждать время. Будь внимателен, осторожен. На Анастасию налетят грифы, станут обжирать наследство, все, как им покажется, отберут. Но это им только покажется. На виду лишь одна четверть денег, остальное припрятано. Дом и квартиру не отхапают. Они изначально находятся в собственности Насти, не по завещанию получены. Если совсем семью прижмет, особняк сдадут, на кефир с булочкой хватит. Несколько лет сиди, Федя, не вылезай. Потом поедешь в деревню Муркино, покажешь картину одному человеку, он тебе растолкует, как найти огород, где мой клад закопан.

Речь Петрова прервал звонок.

– Да, – резко ответил Алексей, – нет. Я в дороге, еду на комбинат. Так. Поворачиваю назад. Спасибо, что предупредил, уже лечу. Задержи их.

Алексей встал.

– Федя, завтра договорим. Приезжай сюда к десяти утра. Это единственное место, где я могу без опаски все объяснить. Вот, держи ключ от апартаментов.

– Кому принадлежит квартира? – проявил любопытство сын.

– Все завтра, – бросил на ходу отец.

– Ты куда? – не успокаивался парень, входя с Алексеем в лифт.

– Бизнес, – отмахнулся Алексей, – вечный адреналин и непредсказуемость. Люблю его за то, что не дает от скуки пропасть.

На следующий день точно в указанное время Федор приехал в жилой комплекс, открыл полученным от отца ключом дверь, вошел в апартаменты, понял, что он здесь один, и не удержался, пошел бродить по комнатам. Чем дольше Харитонов ходил, тем больше ему нравилась квартира. Четыре комнаты, столько же санузлов, кабинет, гостиная, столовая с кухней, выход на крышу, там крытая терраса. Имей Федя возможность, он бы купил именно такое жилье: просторное, светлое, с панорамными окнами. И мебель правильная, и осветительные приборы замечательные, и кухня что надо.

Осмотрев все, парень вернулся в кабинет, сел в кресло за столом и увидел папку с надписью: «Отдать Федору Харитонову». Прочитав свою фамилию, он удивился, открыл скоросшиватель и обомлел. Внутри лежали документы на квартиру, в которой он сейчас находился. Апартаменты принадлежали ему.

Несколько раз прочитав бумаги, Федор позвонил отцу.

– Алло, – ответил незнакомый женский голос.

– Простите, я ошибся номером, – сказал Харитонов.

– Вам нужен господин Петров? – спросила незнакомка.

– Да, – изумился Федя.