Брак с Медузой

Глава девятая




– Вы, что ли, будете доктор Лэнгли?

– Боже правый! – сказал доктор.

Может, для уборщицы он и был милым, любезным человеком, но для Гарлика – просто одним из них: чистеньких богатеев, занятых чем-то таким, в чем Гарлику ни в жисть не разобраться, тех, у кого он встречал лишь гнев, отвращение и нетерпимость. Короче говоря, одним из тех ублюдков, которых Гарлик ненавидел.

– Вы знаете насчет мозгов? – спросил Гарлик.

– Кто тебя сюда прислал? – спросил доктор.

– Вы знаете, как мозги всех людей снова вместе собрать?

– Что? Да кто ты такой? Что тебе нужно?

– Слушайте, – сказал Гарлик, – мне нужно знать, ясно? Вы можете мне сказать или нет?

– Боюсь, – ледяным тоном произнес доктор, – я не могу ответить на вопрос, которого не понимаю.

– Выходит, ничего вы не знаете про мозги!

Доктор восседал за широким столом. Узкое, гладко выбритое лицо его и в бесстрастии хранило отпечаток высокомерия. Во всем мире едва ли нашелся бы более яркий пример того, что ненавидел Гарлик в своих ближних. Доктор был архетипом, символом, сутью его злобы; глядя на него, Гарлик так разозлился, что почти забыл свою обычную приниженность.

– Этого я не говорил, – ответил Лэнгли.

Несколько секунд он пристально смотрел на Гарлика, не скрывая, что выбирает, как лучше поступить. Вышвырнуть? Посмеяться над ним? А может быть, исследовать? Вгляделся в его мутные, налитые кровью глаза, в трясущиеся губы, оценил общий вид, позу, в которой читалась смесь злобы со страхом. Наконец сказал:

– Давай кое-что проясним. Я не психиатр. – И, догадываясь, что это создание вряд ли отличит психиатра от бухгалтера, пояснил: – То есть я не лечу людей, у которых проблемы с головой. Я психолог, специалист по человеческому мозгу. Меня интересует, как работает наш мозг. Можно сказать так: если бы мозг был автомобильным мотором, я был бы тем, кто пишет инструкции для автомехаников. Вот чем я занимаюсь. Давай сразу с этим разберемся, дабы не тратить и твое время, и мое. Если хочешь, чтобы я порекомендовал тебе кого-то, кто сможет помочь с…

– Просто скажи мне одну вещь! – прорычал Гарлик. – Одну вещь – и все, мне больше ничего от тебя не надо!

– Какую одну вещь?

– Я же сказал! – рявкнул Гарлик.

Тупость собеседника, предыдущие неудачи, неприязнь к этому новому врагу – все это привело его почти в ярость.

Ответа не последовало. Поняв по выражению лица доктора, что его и не будет, Гарлик гневно раздул ноздри и объяснил, чеканя каждое слово:

– Было такое время, когда мозги у нас были одни на всех. Сечешь, о чем я? А потом у каждого появились свои. Просто скажи, как их все снова вместе склеить!

– Хм. Ты, похоже, действительно уверен, что у нас когда-то… как ты сказал? – мозги были одни на всех?

Гарлик прислушался к чему-то внутри себя.

– Ну да, – ответил он. – А как иначе-то?

– А почему ты так в этом уверен?

Гарлик неопределенно махнул рукой.

– Ну… все это. Дома там, машины, шмотки, электричество, заводы, станки всякие. Если бы мы все не думали разом, нам бы такого нипочем не сделать!

– И тем не менее мы построили цивилизацию и без этого. Люди вполне могут работать вместе, и не… не думая разом – так ты сказал? Ты имеешь в виду коллективный разум, как у пчелиного улья?

– Ну да. Ага. Да, как у пчел.

– Поверь мне, с людьми это так не работает. А почему ты вообще считаешь, что у людей когда-то был коллективный разум?

– Так ведь иначе и быть не может! – с непоколебимой уверенностью ответил Гарлик.

Меж звезд начался изумленный обмен мыслями и гипотезами. Аксиома, гласящая, что ни один вид не может достичь технологий высокого уровня, не обладая коллективным разумом, сомнению не подлежала; так что, если доктор не лгал, его невероятным словам имелось лишь одно объяснение. Гарлик услышал это объяснение и очень постарался пересказать.

– Наверное, вот как было: когда-то у нас был один мозг на всех, а потом мы все распались. И все забыли, сечешь? Ни я не помню, ни ты, и никто не помнит, что когда-то все мы были заодно!

– Я бы этому не поверил, – ответил доктор, – даже будь это правдой.

– Да само собой! – закивал Гарлик; он, видно, понял так, что доктор с ним согласен. – Ну и вот, теперь мне надо понять, как всех обратно склеить?


– Извини, но я не знаю. Ничем не могу тебе помочь. Почему бы тебе просто не…

– У тебя есть машина, которая мысли читает? – спросил вдруг Гарлик.

– Машина есть, но делает она совсем не это. А кто тебе вообще обо мне рассказал?

– Покажь мне машину!

– Этого только не хватало! Вот что: было интересно с тобой поболтать, но сейчас я занят, больше говорить не могу. Будь так добр…

– Покажь! – угрожающе прошипел Гарлик.

В его затуманенном разуме снова промелькнули видения (женщина стоит по шею в воде и говорит: «Привет, красавчик!», а он только улыбается во весь рот, и она говорит: «Я выхожу», а он: «Ну, иди, иди!», и она начинает медленно выходить из воды, вот показываются плечи, вот ключицы, а вот и…), и с ними мучительная потребность: он должен, должен получить информацию!

Доктор, слегка обеспокоенный, отодвинулся от стола:

– Вот она, машина. Но тебе она будет бесполезна. Я ничего от тебя не скрываю – просто ты ничего в ней не поймешь.

Гарлик шагнул к прибору, на который указывал доктор. Замер, разглядывая его. То и дело бросал быстрый взгляд искоса на доктора, затем снова на машину.

– Как она называется?

– Электроэнцефалограф. Доволен?

– А как она узнает, о чем мы думаем?

– Она не узнает, о чем мы думаем. Просто улавливает электрические импульсы мозга и преобразует их в волнистые линии на бумажной полоске.

Глядя на Гарлика, доктор все яснее понимал: его странный визитер не обдумывает следующий вопрос – скорее, ждет, пока этот вопрос явится к нему откуда-то извне.

– Открой, – потребовал Гарлик.

– Что?

– Открой машину. Мне надо посмотреть, че там внутри.

И снова это пугающее шипение:

– Открывай, ну!

С тяжелым вздохом доктор открыл ящик стола, достал оттуда инструкцию, полистал и раскрытой шлепнул на стол.

– Вот схема работы этой машины. Если ты вообще что-то в этом смыслишь, то схема скажет тебе больше, чем вид машины изнутри. Надеюсь, ты поймешь, что это слишком сложно для человека без обра…

Гарлик выхватил у него инструкцию и уставился на схему. Глаза его остекленели, затем снова прояснились. Он положил инструкцию на стол и ткнул в картинку.

– Вот эти вот линии – это провода?

– Да.

– А это че?

– Выпрямитель тока. Лампа. Знаешь, что это такое?

– Как в приемнике, что ли? Ага. А в этих проводах электричество?

– Послушай, это не значит…

– А это че?

– Эти черточки? Заземление. Здесь, здесь и здесь ток уходит в землю.

Гарлик ткнул грязным пальцем в символ переходника:

– А тут электричество меняется. Так?

Лэнгли, пораженный, кивнул.

– Значит, постоянный ток идет так, – сказал Гарлик, – а сюда идет какой-то другой. Вот это че?

– Детектор. А это датчики. Их подсоединяют к голове, и они преобразуют электрические сигналы мозга.

– Не, этого мало! – пробормотал Гарлик.

– Да… не так уж много, – слабо откликнулся доктор.